📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаГорм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 191 192 193 194 195 196 197 198 199 ... 208
Перейти на страницу:

– Их табу научить? Я уже начал, – гордо поделился Подымающий Уусик.

– Это, – согласился старший генен. – И не только это. Сила волшебства багряной гегемонии, танов, и венедов – в письменах. Я думаю, надо будет записать все наши рассказы, все табу, и все заклинания, и научить всех детей, чтобы они могли их и прочитать, и переписать. Тогда, даже если весь лед растает, слова останутся, Инну себя не забудут, и Тугныгак не разорвет пут.

Глава 103

– Про слона, который не мог остановиться, ты мне уже рассказывал, – Тира перегнулась через край челна и взглянула вниз.

Танемарк был на редкость красив сверху. Солнце отражалось в ручьях, озерах, и фьордах, леса и луга отсвечивали разными оттенками зеленого, скалы чернели, валуны серели. Знаки того, что земля обитаема, были на диво малозаметны – здесь ниточка дороги, там челны у пристани на синеве фьорда. По берегу моря на восток, бакштагом шли три повозки под парусами – торговый поезд в Зверин.

– Ощущение как раз такое же, как полет на воздушном шаре – тебя куда-то тащит, а повернуть не можешь, – продолжил Горм. – На слоне вдобавок и качает. Корабль может идти против ветра галсами, повозка, вроде тех внизу, вполветра, не круче, а шар – куда ветер дует, туда и летит, ни привестись, ни увалиться. С другой стороны, куда ни прилетим, все хорошо. К бодричам, так к бодричам, через проливы к Хакону с Нидбьорг – тоже неплохо. С третьей стороны, если дует совсем не туда, можно поменять высоту или приземлиться.

– Как бы как раз над проливами не заштилеть и не остаться без топлива, – обеспокоилась Тира. – Тебе, может, нравится грести, но эта забава не для меня.

– В любом случае, у нас только одна пара весел. Нет, на воду постараемся не садиться, слишком большая опасность утопить оболочку. Вот что еще мне приятно в этом путешествии на воздушном шаре, так что хоть красоты земного круга простираются во все стороны на десятки рёст, но самое в нем красивое я могу обхватить руками, – конунг заключил анассу в объятия. Поскольку их лица сблизились, последовал поцелуй.

– Ты колючка! – возмутился Горм, переводя дух и указывая на вычурную заколку из желтого золота с финифтью на красном плаще Тиры.

Его спутница расстегнула плащ и кинула на скамью челна. Туда же вмиг полетело и корзно конунга, сработанное в Альдейгье, но отороченное по низу мехом ильки[196], привезенным из Фрамиборга.

– Помоги, – сказала анасса, подняв волосы вверх обеими руками.

Горм не сразу занялся крючками на спине плотно облегавшего самый красивый в земном круге стан, сперва отвлекшись на трогательно тонкую шейку с ниспадающими на нее с затылка прядками темных волос, вьющихся колечками, потом вдруг засмеявшись.

– Что ты у меня там нашел смешного? – удивилась Тира.

– Не у тебя… Кром, верно, пытался решить: «Как победить чудовищ тьмы?» Йокки не спал ночами: «Как восстановить закон?» А есть еще один вопрос, что искони не дает мужам покоя: «Как это расстегивается?»

Анасса только рукой махнула.

Некоторое время спустя, уютно свернувшись вместе с Тирой в гнезде из плащей и другой одежды, Горм, созерцательно отслеживая взглядом золотой узор, бежавший по умилительно высунувшемуся из мехов и тканей плечику его спутницы в воздушном путешествии, задумался вслух:

– Первые ли мы из смертных, кто достиг в воздухе единства плоти?

– Вряд ли, – анасса повернулась к конунгу лицом, представляя его взору еще более прельстительные виды. – До Кеймаэона, у гегемонии были птеродромоны и аэронаосы. На потолке во дворце в Лимен Мойридио даже есть мозаика с двумя любовниками, несомыми над землей.

– Куда же все делось? Саппивок говорил, он с Нерретом в Винланде видел остатки летающей машины, каркас, как у огромной лодки, но тонкий-тонкий, и весь из альвского олова…

– По описанию похоже на аэронаос. Тайна их строительства была частью мистерии шафранного дракона. Эта мистерия охранялась крепче других и была потеряна первой.

– А Ноготь Йорра? Тоже ваша работа?

– Нет. По нашему мифу, это не ноготь, а огромный драгоценный камень, преломляющий свет – Светоч Арогонауто. Правда, по тому же мифу, таких камней было сработано три…

– Может оказаться, что так оно и есть, – Горм высунулся из-под плаща, чтобы проверить манометр и уровень мертвой воды в нижнем котле. – Не то что до Зверина, до Волына хватит. Над Винландом тоже есть неподвижный светоч в небе, и его видно далеко на северо-западе, где Ноготь за окоем прячется. Ушкуй записал его имя на языке скрелингов, что в степях живут. Таям… Таямнисинте, если я правильно помню, «один из трех родичей,» похоже, не случайно[197]. А кто их сработал?

– Брадиэфеки, вернее, какой-то их предок.

– В тебе есть толика их крови, верно?

– По мифу, да. И у Алазона, и у Кудиопартено.

– Алазон, так зовут и красного конунга в Трех Воинствах?

– Конечно! А черный гегемон и его колдунья – Бделугмо и Рагия. Бделугмо был слугой Малеро и врагом Алазона.

– А почему тогда красная колдунья – не Кудиопартено, а Агенокора?

– Агенокора Фейностефано действительно помогала воинам Алазона, а Кудиопартено и колдовать не умела.

– То есть все, что она сделала, это вышла за Алазона замуж?

– Ну да, примерно как я за тебя, – Тира серебристо засмеялась.

– Как же, пол-Свитьи уверено, что ты на Йормунрека послала проклятие золотой богини Килея.

– А другая половина?

– Другая половина уверена, что ты и есть та богиня. Только гадают, Нотт или Скади. У Родульфа ты в складе про свартильборгскую битву заклинания так и мечешь…

Былого колдовства

Заветные слова

Сказала, руку простирая

В перчатке из серебра.

Пред ней раздалась тьма,

Свет просиял с холма,

Фоморских призраков карая

И вспять направив ветра́.

– Всего-то колдовства – одну латную перчатку снять, одну оставить, да сказать пару слов, что Гармангахис научила. Это мне напомнило другой миф, – анасса тряхнула кудрями. – Когда Алазон слушал песню, сложенную о его поединке с глашатаем Малеро лет тридцать после битвы, он зарыдал. Рапсод возликовал, думая, что тронул сердце гегемона. Гегемон объяснил, что плачет не от этого, а потому что не может узнать в песне ни битву, ни себя самого. И мне плакать надо бы.

Горм развел руками:

– Все, деваться некуда, теперь в веках ты будешь прославлена как волшебница и ровня самой Агенокоре. Погоди, так если она Алазону колдовала, что ж он на ней-то не женился?

1 ... 191 192 193 194 195 196 197 198 199 ... 208
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?