История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

Если мы вспомним уже описанные выше места, то легко поймем, каково было в ту минуту положение Наполеона. Он только что миновал проход между Двиной и Днепром, поскольку находился в Орше. Но дальше Двина и Днепр оказываются косвенно соединенными непрерывным водным путем, состоящим из притока Двины Уллы, Лепельского канала, соединяющего Уллу с Березиной, и самой Березины, впадающей в Днепр под Рогачевом. Поэтому нужно было форсировать эту вторую линию. На левом фланге Наполеона Чичагов завладел Минском и его обширными складами и вот-вот мог завладеть мостом через Березину в Борисове. На правом фланге Витгенштейн и Штейнгель готовы были воспользоваться первым же неверным маневром Удино и Виктора, чтобы выйти вдоль Уллы к верховьям Березины и протянуть руку Чичагову. С тыла Наполеона преследовал Кутузов. Положение предоставляло много шансов погибнуть и очень мало шансов спастись.

Наполеон еще льстил себя надеждой выйти из затруднения посредством последнего и, быть может, блестящего, триумфа. Он приказал генералу Доду отправляться к двум маршалам и предписать Удино тотчас передвинуться поперечным движением справа налево, от Череи к Борисову, дабы поддержать там поляков и помочь им сохранить мост через Березину. Виктору было предписано оставаться справа, перед Витгенштейном и Штейнгелем, сдерживать их, внушая опасения маневра со стороны всей Великой армии, и таким образом дать Наполеону время добраться до Березины. Если бы эти инструкции были точно исполнены, Чичагов был бы удален от Борисова, а Витгенштейн удержан, и еще можно было бы успеть вовремя подойти к Березине, перейти через нее, присоединить Виктора и Удино, отбить Минск, присоединить Шварценберга, получить, таким образом, в свое распоряжение 90 тысяч человек, способных сокрушить одну или две русские армии, и завершить триумфом кампанию, блестящую до Москвы, бедственную после Малоярославца, но, возможно, способную под конец снова превратиться в блестящую и даже триумфальную. Хотя Наполеон и стал недоверчив к фортуне, он не потерял еще надежды победить в последнюю минуту, и, когда отсылал генерала Дода, на его лице мелькнул луч удовлетворения.

Наполеон без промедления выступил из Орши и 20 ноября передвинулся в усадьбу Барань, на следующий день он прибыл в Коханово, а 22-го выдвинулся на Бобр. Прибыв в середине дня в Толочин, Наполеон получил из Борисова депешу, которая принесла ему самую жестокую из всех вестей: генералы Брониковский и Домбровский, после упорной обороны Борисовского плацдарма на Березине, потери 2–3 тысяч человек и нанесения неприятелю по меньшей мере равного ущерба, были вынуждены отступить за Борисов и оставить мост через Березину. Они стояли на большой дороге, по которой двигалась Великая армия, в полутора маршах впереди. Таким образом, мы находились всего в нескольких лье от неприятеля, который преграждал нам переход через Березину, и лишились единственного моста, по которому могли перейти через эту реку.

Получив эту депешу, Наполеон сошел с лошади, с волнением, не отразившимся на лице, прочитал ее, сделал несколько шагов к костру бивака, только что разожженному на большой дороге, и, заметив генерала Дода, вернувшегося из поездки к маршалам Удино и Виктору, приказал ему подойти. Едва генерал приблизился, Наполеон, глядя на него с непередаваемым выражением, сказал только: «Они там…», что соотносилось с предшествующими беседами генерала с императором и означало «Русские в Борисове». Потом он вернулся в хижину и, расстелив на крестьянском столе карту России, принялся обсуждать с генералом способы выйти из этого почти безвыходного положения.

Наполеон был огорчен, но не впал в уныние. Порой он был внимателен к беседе, порой казался отсутствующим, слушал, не слыша, смотрел, не видя, потом возвращался к собеседнику и к предмету разговора. Он предоставил генералу Доду инициативу в принятии решения. Генерал знал течение Березины, которая окаймлена по обоим берегам болотами в несколько тысяч туазов шириной, и заявил императору, что следует отказаться от прорыва в самом Борисове, где русские сожгут мост, если не смогут его оборонить, а также ниже Борисова, потому что ниже по течению Березины болот и лесов становится еще больше. Напротив, выше по течению, у места ее слияния с Уллой, в окрестностях Лепеля, начинаются места, где эта река протекает по песчаным почвам, в неглубоком русле, и ее можно перейти по пояс в воде. Генерал утверждал, что никогда 2-й корпус, которому он был придан, не испытывал затруднений с переходом Березины, и предложил Наполеону идти вправо, присоединить по пути Виктора и Удино, прорваться через корпус Витгенштейна и затем, закончив этот обходной маневр, вернуться в Вильну через Глубокое.

Наполеон ответил на предложение двумя возражениями: во-первых, слишком длинен был обходной путь, удалявший его от Вильны, вследствие чего русские могли прийти в Вильну раньше него; во-вторых, вероятным становилось столкновение в этих местах с Витгенштейном и Штейнгелем, которых Виктор и Удино не смогли одолеть. В этом месте разговора подошли Мюрат, Евгений, Бертье и генерал Жомини, который был губернатором провинции во время кампании и, как и генерал Дод, внимательно изучил местность и мог дать хороший совет. Увидев Жомини, Наполеон поинтересовался его мнением. Тот, как и генерал Дод, считал невозможным перейти через Березину ниже Борисова, но находил слишком долгим и утомительным для уже обессилевшей армии поход к верховьям Березины ради того, чтобы перейти через реку у ее истоков. Он полагал, в соответствии с донесениями с мест, что переход возможен прямо впереди, чуть выше Борисова, откуда можно выйти на дорогу в Сморгонь, представлявшую самый короткий путь в Вильну и менее всего разоренную воюющими армиями. События доказали вскоре, что его мнение было весьма благоразумно.

Наполеон принял решение. Переход слева, под Борисовым, казался ему невозможным после слов генерала Дода. Переход справа и выше по течению требовал долгого обхода, подвергал его риску быть опереженным русскими в Вильне, и в этом он соглашался с генералом Жомини. Прорываться прямо вперед и идти в Вильну кратчайшей дорогой, опережая всех, кто угрожал с флангов и с тыла, было наилучшим, самым разумным решением, хоть и самым скромным. Но движение это могло стать крайне трудным, поскольку требовалось либо отбить мост в Борисове, либо перебросить новый, несмотря на плотно теснившего армию неприятеля. Наполеон решил двигаться прямо на Березину и передвинуть Удино на Борисов, дабы отбить этот пункт, а если не удастся, искать возможность переправы в окрестностях.

Он направил соответствующие предписания Удино, который подходил точно на правый фланг, а сам передвинулся в Бобр, чтобы лично следить за исполнением своих распоряжений. Заинтересованность в том, чтобы его самого вместе со всей армией не захватили в плен, вернула Наполеону пламенную активность прежних времен, и он перестал быть императором, став вновь генералом. Обретет