Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

– Некоторые, похоже, насовсем.

– То был не слишком приятный вечер. Я избегаю думать и говорить о нем.

– Как пожелаешь. – Она взглянула на отца и его брата. – И их никак не оживить?

– Нет.

– Нынешнее состояние Этриана заставило меня кое о чем задуматься. Ты точно уверен?

– Никто в этом… – Вартлоккур замолчал.

Мгла повернулась к нему:

– Это ведь сделал с ними Звездный Всадник?

– Нет, это сделал я. Он поместил останки в кресла.

– Он может их воскресить?

– Не знаю. Наверняка у него не было таких планов, когда он наложил заклятие на Башню Ветров. Но он умный дьявол.

– Что верно, то верно. Учитывая пример с ожившими мертвецами Навами в восточной пустыне.

– Ты права. Сааманан вряд ли можно было назвать призраком. Так что постараюсь, чтобы он сюда не добрался.

– От Звездного Всадника следовало бы избавиться навсегда.

– Осторожнее со словами.

– Ты не согласен?

– Отнюдь. Я с радостью выслушаю предложения, как это можно организовать. Но до нас подобное пытались сделать тысячи, и, вероятно, тысячи будут пытаться после нас.

Мгла уставилась на отца.

– Потребуется ловушка покрупнее, более быстрая и смертоносная. – Она помедлила. – Давай вернемся вниз. Здесь слишком тягостно. Собственно, главным для меня было повидаться с детьми.

– Как пожелаешь.

Для нее было ясно: он считает, будто ее надежды обречены.

Мгла отбыла назад, так и не увидев тепла в глазах Скальцы и Екатерины. Вартлоккур расположился в той самой комнате в Башне Ветров, вновь задернув портьеру и накрыв мертвецов простынями, и погрузился в кошмарные воспоминания, пытаясь разобраться с поставленными Мглой вопросами.

Каким образом Принцы попали в Фангдред без ожидавших их порталов?

Через много лет после случившегося он приказал обыскать всю крепость, но поиски, как и ожидалось, оказались тщетными.

Они могли прилететь на крылатых демонах. Собственно, это выглядело вполне вероятно. Но подобные твари весьма сильно шумели.

В ту ночь стояла ужасная погода… Прежде не связанные между собой фрагменты вдруг, щелкнув, встали на место. Ну конечно. Погода была вызвана не силами природы.

К тому наверняка приложили руку братья Непанты.

Зная, что искать, он заглянул в прошлое и обнаружил, что на события той ночи повлияли Короли Бури, а также сама Мгла.

Все это выглядело безумно. Мгла, как и многие другие, знала, что в атаке на Принцев-Чудотворцев заинтересованы многие, и каждый тем или иным образом прощупывал ситуацию, пытаясь повлиять на ее исход. Но ничто не давало ответа на главный вопрос: каким образом братья попали в Башню Ветров, где не было приемных порталов?

Ничего не оставалось, кроме как поверить в гипотезу с крылатыми демонами или в то, что порталы тайно поставили для них заранее, а потом убрали.

Возможно, к тому был причастен Старый Пройдоха.

Нисколько не радовали Вартлоккура и другие вопросы, которыми озадачила его Мгла. С мертвыми чародеями нужно было что-то делать. Выбора не оставалось.

Непанта принесла чай и присела рядом, повернувшись спиной к тому месту, где разыгрались события худшей ночи в их жизни, оставившей множество жутких воспоминаний.

– Этриан сегодня хорошо себя вел. Тебе следовало бы проводить с ним больше времени. Думаю, это ему поможет.

– Да, конечно. Лучше уж так, чем торчать здесь, страдая из-за прошлого и будущего.

Наклонившись, Непанта положила ладонь на его руку.

– Давай лучше думать о том, что можно сделать сейчас.

– Именно так и стоит жить, – сказал Вартлоккур, и в уголке его левого глаза блеснула слеза.

Оба встали, он обнял ее за пояс, и они направились к двери. Пропуская Непанту вперед, он обернулся и бросил взгляд на мертвецов.

И тут у него возникла мысль.

Хаммад-аль-Накир кишел слухами. Всем хотелось верить в возвращение Короля без Трона, чьим первым деянием стало убийство Магдена Нората, положившее конец ужасу, на котором держался трон злого короля Мегелина.

Пустыня в тревоге ждала дальнейших событий. Сам же виновник беспокойства понятия не имел, в чем они могли заключаться. Отправляясь в долгое путешествие на запад, он даже представить не мог, что уничтожит Нората, сообщив тем самым миру, что Гарун бин Юсиф жив.

Его, скорее всего, уже искали. Некоторым просто хотелось знать, в самом ли деле это он, другие тряслись от страха. Старый Пройдоха, похоже, был недоволен, поскольку его интрига потерпела неудачу, не успев родиться.

Ясмид и Мегелину наверняка хотелось захватить его в плен. Следовало учитывать также Империю Ужаса и Вартлоккура.

Гарун бин Юсиф не мог скрыться от их могущества. Нужно было стать кем-то иным, не Гаруном.

Он немедленно приступил к реализации плана, продав лошадей и купив чужеземную одежду. Обзаведясь ослом и тремя козами, он покинул пустыню, направившись к восточному побережью, где купил повозку, которую могли тянуть козы. В повозку отправилась часть его имущества, включая оружие.

На побережье моря Котсум жили последователи Ученика. Бандитов и грабителей было немного.

Он прибыл в аль-Асадру ярко одетым и чисто выбритым, с татуировкой в виде красного демона на левой щеке и большой синей слезы в углу правого глаза. Его не узнала бы даже родная семья.

Он сам с трудом себя узнавал – настолько тщательно вжился в новую роль. У него имелся долгосрочный план. Роль бродячего артиста ни у кого не вызывала ассоциаций с Гаруном бин Юсифом. Он устраивал кукольные представления и показывал фокусы, для которых, в силу отсутствия опыта, приходилось прибегать к реальной магии, соблюдая разумную осторожность. Всем нравились выступления фокусника, пока никто не сомневался, что видит перед собой лишь ловкость рук. И наконец, он предсказывал будущее, используя засаленную потертую колоду карт, которую нашел на рынке, где прошло его первое представление. Потрепанность карт лишь добавляла им доверия.

Предсказания в любой форме считались незаконными, но власти закрывали на них глаза, пока предсказатель заявлял, что он всего лишь артист.

Циники могли бы заметить, что предсказатели существовали в течение тысячелетий до Эль-Мюрида и просуществуют столько же после того, как об Эль-Мюриде забудут даже самые просвещенные историки. Людям хотелось заглянуть в будущее, и порой даже очень.