Сборник «3 бестселлера о любви в космосе» - Дарья Проценко

И вот, наконец, кое-что удалось получить. Когда Дамир смог расшифровать информацию, он обрадовался что находился в комнате один. Пострадал лишь стол, два кресла и окно, в которое был выброшен тяжеленный книжный шкаф. Вилард и Старк, пришедшие на шум с удивлением оглядывали разгромленную комнату, и генерала, застывшего перед ними, в бессильной ярости сжимавшего когтистые руки в кулак.

– Ты! – он указал пальцем на Виларда, и прежде чем тот что-то смог понять, схватил его за воротник и потащил к лежащему на полу визору, – смотри внимательно!

Адриан Вилард еще не оправившись от такого приветствия, сосредоточился на изображении, с помехами транслирующем события недельной давности. Ночь, одинокая фигура около флайера, другая фигура, такая же знакомая. Их голоса, и слова, которые Адриан не хочет и не может понимать. А затем, его сердце вздрогнуло и застыло, когда до него донесся искаженный помехами звук выстрела. Одна их теней упала, а другая, потоптавшись на месте около нее, развернулась, и покинула место кровавой расправы.

– Мама! Боже мой! Только не это! – прошептал Вилард. Он не заметил, как по его щеке скатилась одинокая слеза.

* * *

Ему было все равно, если его увидят. Вилард замер, не решаясь войти. Время шло, он стоял, чувствуя, что там за дверью его уже ждут.

Он покинул остров на рассвете, тайком добрался до Сигмы благодаря знакомству с контрабандистами, услугами которых пользовался несколько раз. Теперь же, проникнув в особняк, находясь в двух шагах от цели, он был растерян, опустошен и совершенно разбит, мысленно жалея, что находится здесь, а не за толстыми стенами здания Службы Безопасности. Иначе бы ему удалось избежать предстоящего разговора. Однако он подавил в себе минутную слабость. Вздохнув, мужчина вошел в просторную уютную со вкусом обставленную комнату. Его мать, которая владела приличным состоянием, никогда не стремилась к роскоши. Она всегда и во всем руководствовалась лишь собственным вкусом и чувством стиля.

– Здравствуй, мама! – он заговорил первым, чтобы прервать угнетающую его тишину. Леди Вилард сидела за столиком, уставленным косметикой, поправляя перед зеркалом свою прическу. Ее светлые волосы уже тронула седина. Но она никогда не считала себя обязанной следовать моде и выглядеть моложе своих лет. И не смотря на это, а, возможно, и благодаря тому всегда казалась молодой и безупречной.

– Я волновалась! – она улыбнулась и, встав, приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать сына в лоб. Адриан принял такую привычную ласку, и его сердце сжалось от боли. – Боже мой, сынок! Это ужасно! То, в чем тебя обвиняют! Мы должны задействовать все свои связи. Я уже позвонила во Дворец Правительства и конгрессмену Хоткинсу. Мы сможем доказать…

– Мама, – Вилард положил ладони на плечи своей матери и мягко ее от себя отстранил, – не нужно.

– Тебя оклеветали! Это все та женщина, я знаю! – пылко возразила леди Вилард.

– Шанна здесь ни при чем. Я сам в ответе за свои действия.

– Шанна? – леди Вилард усмехнулась, – можешь называть ее как тебе угодно, дорогой. Но мы оба с тобой знаем, что за птицу ты обманом привел в мой дом. Ты повторил ошибку своего брата.

– Поэтому ты наказала ее, а не меня? – Вилард пристально взглянул на мать, стараясь по ее лицу прочесть хоть что-нибудь. Но безуспешно.

– Ты о чем? – леди Вилард зябко повела плечами, закуталась в шаль из шерсти кристорга, одного из редчайших животных, почти исчезнувшего на территории Сигмы. Затем, словно не находя нужным отвечать, вызвала дворецкого, уже немолодого грузного мужчину, служившего семье Вилардов последние тридцать лет, – Жак, растопи камин, тут холодно.

– Да, леди Вилард, – как всегда послушно ответил Жак и за считанные минуты выполнил требование своей хозяйки, занявшись камином, одним из немногих настоящих в столице. Большинство жителей, даже со средним достатком предпочитали использовать лишь декорации. Леди же Вилард настояла именно на полноценном камине, которым когда-то пользовались ее предки на старой Земле.

Дождавшись, пока слуга закончит, и покинет комнату, леди Вилард снова обратила свой взор на сына:

– Так о чем мы? Ах, да! Ты сильно рисковал, возвращаясь домой. Особенно, когда тебя ищут. Разумеется, без моего разрешения никто не посмеет войти в этот дом. Но если тебя объявили террористом и заговорщиком, тебе нужно затаиться. Пока мы с конгрессменом и нашими адвокатами не решим этот вопрос. Возможно, тебе предложат сотрудничать с правосудием. Ты сможет назвать несколько имен, и от тебя отстанут! Ты уважаемый бизнесмен! Они зависят от твоих денег!

– Мама, зачем ты ее убила? – тихо спросил Валар, прерывая поток фраз.

– Что? – леди изобразила на лице искреннее удивление. Ее лицо с тонкими изящными чертами, идеальной формой губ и изогнутыми бровями могло бы ввести в заблуждение кого угодно, но не родного сына.

– Почему ты убила Шанию, мама! И только не говори, что ты не догадалась, что это она. Прошу тебя, скажи, как ты решилась на такое!

– Она убила твоего брата. Уничтожила нашу семью, – совершенно спокойным тоном ответила женщина, – она заслужила пули, что я в нее всадила. Я следила за ней. Каждое утро вставала с мыслью, что она тебя губит! Высасывает твою жизнь, влюбляет тебя в себя. Мне удалось то, чего не смогла сделать Вивьена! Еще бы! С ее куриными мозгами!

– Значит, это ты настроила Вивьену против Шании? Ты вложила в ее глупую голову идею о похищении? Разве Шания не достаточно заплатила за содеянное? – Вилард говорил тихо, чеканя каждое слово, пытаясь пробиться к той, что не желала его слышать, – она побывала в Аду!

– Стало быть, я отправила ее назад! Туда, где ее место! Пришлось взять правосудие в собственные руки!

– Ты не задавалась вопросом, почему она это совершила? Почему убила Рейна? – Адриан сжал плечо матери, словно этим хотел заставить ее прислушаться к своим словам.

– Мне все равно! Она убийца! И я не позволю тебе порочить память моего сына! Что бы ты ни сказал, как бы ни захотел оправдать ее в моих глазах! – взвилась леди. Ее рот был искривлен в уродливой гримасе, глаза метали молнии. Сейчас она выглядела куда старше своих лет.

– Он уничтожил Дельту-2, мама! Он участвовал в заговоре! Он убил всю ее семью. И если ты сейчас скажешь, что тебе все равно, я никогда в это не поверю!

– Мне все равно! – отчеканила леди Вилард! – Пусть вся их семейка горит в Аду! Им там самое место!

Адриан с ужасом увидел, как в таких знакомых теплых любящих глазах его матери промелькнула искорка безумия.

– Мама, приди же в себя! – он слегка встряхнул ее, стараясь образумить, заставить понять, даже если это уже ничего не изменит. Но ее состояние его пугало. Эта одержимость ненавистью к женщине, которую он любил и любит до сих пор, даже если той нет уже в живых, разрушала ее изнутри. Он чувствовал, что переступив черту, мать потеряла часть себя. Совсем как он, когда, движимый болью потери, ненавистью и роковой безумной страстью взял силой женщину, которая была ему дороже жизни. Он осознал, раскаялся и готов был искупать свою вину каждую минуту своей жизни. Это и стало смыслом его жизни.