Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

Естественно, что по мере укрепления своей власти Исаврийцы стали тяготиться унизительной «дружбой» с болгарскими ханами. В противовес им они ищут других союзников в кочевом мире. В 732 г. Лев III, расширив антиарабский фронт союзом с Хазарией, женил своего сына Константина на сестре кагана. От этого брака у императора Константина V, наследовавшего отцу в 741 г., родился сын Лев Хазар, будущий Лев IV. Сближение Империи с извечным врагом болгар не могло не насторожить ханский двор. К середине 750-х гг. отношения нового императора с болгарами резко обострились. Как раз около 755 г. умер хан Кормисош, и на престол вступил его наследник Винех. При нем началась открытая война.

В ответ на строительство Константином новых крепостей на границе с Болгарией хан потребовал пересмотра прежних договоров — естественно, в сторону увеличения откупа. Константин отказался и прекратил выплату дани. В 755 г. болгары начали войну. Они вторглись в земли Империи и дошли до окрестностей Константинополя. В ответ в 756 г. Константин совершил поход на Болгарию, нанеся ханскому войску сильное поражение.

Стремясь прикрыть свой фланг, Константин обратил внимание на Македонию. Поневоле императорская власть, наконец, озаботилась защитой островов Северной Эгеиды и утратой Халкидики. В 759 г. Константин выступил в поход на запад. На этот раз основной удар был направлен именно против македонских славян к северу и к западу от Фессалоники. Константин «поработил» здешние славинии. Не везде он встретил сопротивление. К этому времени, благодаря общению с афонскими монахами, влахоринхины и сагудаты Восточной Халкидики познакомились с христианством. Еще до похода императорских войск в Македонию они покрестились, хотя веру восприняли поверхностно. Теперь они покорились ромеям без сопротивления.[1600]

Основной удар императорских войск пришелся на этот раз не по уже дважды пострадавшим струмлянам, а по славянам к западу от Фессалоники. Племенной союз ринхинов с тех пор не упоминается. Название это сохранили за собой, в отличие от соседних сагудатов, только разноплеменные выселки на Халкидике. «Другувития» и «Верзития» в дальнейшем упоминаются как отдельные племенные княжества.

Но это доказывает и поверхностность произошедшего «порабощения». Константин, конечно, угнал немало славянских пленных, полностью разгромил отдельных «архонтов». Но уничтожать славянское население ему и не требовалось — это означало бы не подчинение, а опустошение Македонии. Славян можно было обложить данью или повинностями — но их нельзя было еще лишить собственного племенного устройства, подчинить имперской бюрократии. В итоге обстановка в Македонии мало изменилась. Характерно, что Константин не смог даже освободить тысячи ромейских пленников с островов, содержавшихся по пути следования его войск — у струмлян или на Халкидике.[1601] Константин пытался переселять «покорившиеся» племена, но не желал иметь дело с затяжным сопротивлением. Ради лучшего христианского образования покорившиеся вожди славян Халкидики попросили императора оставить их племена у Афона — и получили разрешение.[1602]

Поход Константина устрашил других южных славян. Славинии Балкан в очередной раз поспешили признать верховную власть Империи.[1603] Но эта «подвластность» являлась еще более призрачной, чем «порабощение» славян Македонии. Частичный успех в македонских землях никак не мог повлиять на дела ни в Средней Греции и Эпире, ни на Пелопоннесе. Самое большее, чего мог добиться император — это прекращение набегов на уцелевшие ромейские поселения. Едва ли на что-то большее он и рассчитывал.

Главной задачей Константина являлось спокойствие в Македонии и Греции на время Болгарской войны. Добившись от славиний внешней покорности, жестоко проучив наиболее грозных противников, он потерял к ним интерес. Обеспечив себе надежный тыл, Константин вновь выступил в 760 г. против болгар. Вторгнуться в страну на это раз он попытался через ущелье Верегава, охранявшееся северами. Здесь его встретило ханское войско. Славяне как участники битвы не упоминаются — но их участие подразумевается самим местом сражения. Северская пехота и болгарская конница наголову разбили императорское войско. Повторить успех 756 г. не удалось. Погибло «много» воинов Константина, в том числе два полководца — патрикий Лев, стратиг фемы Фракисия в Малой Азии, и его тезка Лев, носивший один из высших придворных чинов логофета дрома. Болгарам досталось оружие павших ромейских воинов. Остатки армии во главе с императором «бесславно» бежали.[1604]

Болгары, однако, не смогли воспользоваться успехом. Внезапно, в том же 760 или в 761 г., в ханстве вспыхнула междоусобица. Болгары восстали против правящего рода Вокил. Причины мятежа не совсем ясны. Но возглавила его кочевая знать, — собственно болгары, — а противниками их выступили славянские вожди со своими племенами. Можно угадать, что хан Винех как-то благоволил к славянам, в чем-то отдал им предпочтение перед соплеменниками. Победа, свершившаяся на славянских землях, давала тому достаточный повод. Таким образом, именно она могла послужить толчком к мятежу. Хорошо организованные и хозяйничавшие в центре страны кочевники одержали победу. Хан и все его родичи были перебиты. На престол взошел Телец из рода Угаин, «злонравный муж», по словам Феофана, примерно 30 лет от роду.[1605]

Потерпевшие поражение славяне не желали оставаться на территории Болгарии. Сразу после захвата власти Телецом огромные массы славян бежали к Черному морю. С места сдвинулись целые племена — немалая, если не большая часть всего тогдашнего славянского населения Болгарии. Общую численность их Никифор оценивал «до двухсот восьми тысяч» — не так уж фантастично, если речь идет действительно о беженцах с огромной территории. Славяне погрузились на ладьи и по морю переправились на азиатский берег, в Вифинию. Здесь в это время готовился к новой войне Константин. Он принял славян — определенно не имея другого выхода, но и радуясь ослаблению врага. Беженцев расселили в Вифинии на реке Артане.[1606]

Выселение многотысячных славиний, конечно, ослабило Болгарию и сократило численность болгарских славян. Однако даже находившаяся у самого моря — в тех самых областях, где грузились на ладьи беженцы — славиния северов сохранилась. Ее князь Славун как-то договорился с победителем, который нуждался в славянах для войны с Империей. К 763 г. Телец сумел мобилизовать не менее 20 тысяч славянских воинов — цифра с учетом потерь от усобицы немалая.[1607] Так или иначе, к 764 г. северы еще оставались достаточно сильны, чтобы самостоятельно бороться с ромеями.[1608]