Не женское дело(Сборник) - Елена Горелик

— Мадам, я уверен, вы внимательно следите за всеми событиями в Сен-Доменге, — продолжал месье Аллен, когда пиратка, обменявшись со своими капитанами многозначительными взглядами, заняла место за столом. — Следовательно, вы в курсе последних распоряжений, которые получил господин Готье.

— Да, я в курсе, — кивнула Галка. — Он уже нарисовал прошение — а точнее сказать, приказ — на имя д'Ожерона. С требованием немедленно закрыть все мануфактуры на острове и свернуть научные изыскания. Знаете, что сделал месье Бертран? Переслал это прошение мне с пожеланием разобраться на месте. Ему эта головная боль не нужна. А нам — тем более.

— Что вы намерены предпринять, мадам? — поинтересовался один из предпринимателей. Галка знала, что у него кирпичный заводик, построенный не без участия Мартина. Строить из местного камня накладно, рабочих рук не хватает. Глины же можно взять где угодно и сколько угодно. А с учетом планов мадам вице-губернатора вскоре Сен-Доменгу могут понадобиться быстро и недорого возводимые здания промышленного назначения.

— Я? Я намерена послать господина Готье куда подальше, вместе с его бумажками.

— Не являясь акционером или служащим компании, вы безусловно можете позволить себе такую роскошь, — холодно проговорил Мартин. — Однако этот остров отдан компании по приказу короля. Неужели вы рассчитываете, что сможете переубедить его?

— Нет. — Галка отрицательно мотнула головой. — На это надежда слабенькая. И слова тут не помогут. Если и убеждать в чем-то короля Людовика, то только делом.

— Мы уже пытались! — воскликнул третий предприниматель, месье Дюбуа — пожилой тучный человек. Когда-то он, как и д'Ожерон, был буканьером. А теперь занимался не только поставкой провианта на корабли, но и открыл собственную ткацкую мануфактуру, где делали хлопчатобумажные ткани из местного сырья. Мануфактура была еще мала, но спрос на дешевые ткани рос с каждым днем, и месье Дюбуа планирует в скором времени открыть еще один цех. Если никто не помешает.

— Видит Бог, мадам, мы терпели, пока компания не сделала нашу жизнь совершенно невыносимой! — продолжал возмущаться старик. — Четыре года назад, если помните, мы подняли самое настоящее восстание! Мы посылали к месье Моргану, но он был так занят подготовкой к походу на перешеек, что не соизволил даже ответить.

— Это мы помним, — кивнул Билли. — Что было, то было. Ну а теперь вы снова думаете, что без нашей силы у вас ничего не выйдет?

— Такова реальность, господин капитан, — произнес Дюбуа. — Сейчас Франция ведет войну, и любой — я подчеркиваю: любой — бунт на любой территории будет расценен как преступный и немедленно подавлен. И боюсь, что к подавлению могут привлечь вас, флибустьеров.

— Еще бы: сами пачкаться не захотят, — презрительно скривился Жером.

— У Франции здесь, кроме нас, даже нормального флота нет, — сказала Галка. — Вот мой брат не даст соврать. «Экюель» д'Ожерона чуть не самый грозный корабль во всей ихней шарашке.

— В таком случае я не совсем понимаю господ д'Ожерона и де Бааса, — сказал месье Аллен. — Если вся сила Франции, представленная в колониях, заключена в вашей эскадре, то почему они подталкивают вас к конфликту с законом? Ведь д'Ожерон мог и сам решить проблему с требованиями господина Готье.

— Потому что им нужно от меня избавиться, а эскадру прикарманить. — Галка пожала плечами. — Я — камень на их дорожке. А остальные… Кто согласится служить Франции — похвалят. Кто не согласится — повесят. Если догонят, конечно.

— Все верно, — кивнул Билли. — Без тебя, Воробушек, наше братство быстро распадется и снова станет кучей дерьма. И кое-кто это понимает не хуже нас. Лично я буду драться до последнего. Но это еще, как говорится, вилами по воде писано. Мы ведь тут собрались не просто друг на друга посмотреть, верно?

— Верно, — согласился Аллен. — Раз уж мы исходим из вполне обоснованного предположения, что его величество не поддастся ни на какие уговоры, я предлагаю действовать. И действовать решительно. Все зависит лишь от того, согласится ли мадам Спарроу поддержать нас.

Галка откинулась на спинку кресла… На столе стояли два тяжелых канделябра, выполненных в форме увитых плющом толстых веток. Литье изумительное: на медных листочках были видны все прожилки. Галка не удивилась бы, если бы узнала, что это итальянская работа шестнадцатого века… Света десяти свечей вполне хватало, чтобы сидящие за столом заговорщики могли хорошо видеть друг друга и наблюдать за мимикой соседей. Но явно недостаточно, чтобы присутствующие смогли уловить, как отвердел взгляд женщины-пиратки… А сердце у Галки сейчас дало нешуточный сбой. Она со всей отчетливостью понимала, что прыгает с закрытыми глазами головой вниз с бом-брам-реи. И неизвестно, что там внизу. Зеленовато-синяя, пронизанная солнцем чистая вода? Болото? Камни?

— Четыре года назад Морган отверг чудесную возможность сделать то, к чему я стремилась все это время, — сказала она, чувствуя, как каждое слово наваливается на нее неподъемной глыбой. — Если бы он тогда принял ваше предложение, глядишь, был бы жив и по сей день. А во мне он бы нашел вернейшую последовательницу. Но что было, то было. Я не Морган, и сейчас на дворе не семидесятый, а семьдесят четвертый год. Позади Мерида, Картахена, захват Сен-Доменга, битва у Мартиники и уничтожение Сан-Хуана с испанской эскадрой. Сейчас Береговое братство — не куча дерьма, как выразился Билли. Сейчас мы — настоящая армия, да еще лишенная многих недостатков, присущих армиям Европы. Но это армия и флот без государства. А вы, месье Аллен, как я понимаю, представляете некое государство без армии и флота, не так ли?

— Это пока еще не решено окончательно, мадам. Не достаточно ли будет просто заявить его величеству о наших правах? Государство — слишком смелый и рискованный проект.

— Тогда на кой черт мы тут собрались? — нахмурился Влад. — Сами же говорили — пора действовать решительно! Если решились — то действуйте! Полумеры не дадут ничего, кроме поражения.

— Все это так, месье Вальдемар, — мрачно проговорил Дюбуа. — Но что если Франция воспримет наши действия враждебно? Без поддержки Франции или любой другой европейской державы мы обречены.

— Это скользкий момент, — согласилась Галка. — Но его я беру на себя. Есть у меня пара домашних заготовок.

— Ваши слова следует расценивать как согласие нас поддержать?

— Да.

— В таком случае мы начинаем подготовку. — Аллен легонько хлопнул ладонью по столешнице, словно подтверждая этим жестом свою решимость. — Рискнем. Мне через верного человека стало известно, что господин Готье намерен на следующий день после отплытия эскадры наложить арест на все мануфактуры, которые, по его мнению, мешают компании бесконтрольно наживаться. Когда же вы вернетесь, что-либо менять будет уже поздно, а ваше справедливое возмущение, мадам, будет расценено как бунт — со всеми вытекающими последствиями.

— Одним выстрелом двух зайцев, — мрачно хмыкнул Джеймс. — Подлый, но действенный способ и конкурента убрать, и его дело загубить.