Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

твоей нитки не присвоил – скоро увидишь. А с чужих – какой спрос? На то они и чужие, мягко говоря – преходящие. Я тебя утешил? Ну и закончили, забросим бутылец в котлован, стакан давай сюда, может пригодиться, и с Богом на трудовой подвиг.

«Дорогой длинною, погодой лунною, да с песней той, что вдаль летит звеня!

Да с той старинною да семиструнною, что по ночам так мучила меня!»

Прошу подпеть по дороге, иначе будет не стильно, а танцевать будем по выходе из офиса, когда передача твоих незавидных дел состоится на высоком канцелярском уровне. Итак, заводим дуэтом любимую песню вашей давней юности, оно пойдет в строку!

«…Ехали на тройке с бубенцами, а вдали мелькали огоньки,

Ах когда бы мне теперь за вами, душу бы развеять от тоски!

Дорогой длинною, погодой лунною…»

3. Нетоварные остатки

(рассказывает Екатерина Малышева, сумбурно…)

Дружок Валя взял на себя руководящую роль в процессе передачи дел, а я участвовала машинально, пребывая на первой стадии культурного шока. Однако в память запали две детали, далеко не самые существенные. Песня про «дорогу длинную» и «погоду лунную», шедевр ушедших дней, а также замечание друга про нетоварные остатки. Слово обронилось мимоходом, но стало судьбоносным. Прав был неверный друг и невольный спутник по иллюзорным странствиям, за прошедшие две декады у меня на балансе осела одна существенная ценность – образовалась своя семья, а все иное – не что иное как нетоварные остатки, которыми разные там феи-крестные распорядились, как хотели. Итог неутешительный, однако других не выявилось. Однако об итогах позднее или никогда, Бог с ними, а вот остатки надлежит разобрать хотя бы в назидание себе, а разобравшись плюнуть и забыть. Поехали.

№ 1 (часики от Вашерона Константина, завалявшиеся на дне разбитого корыта)

Очень сложным способом дружок Валя знакомил бывший хозяйствующий субъект с содержимым конторского сейфа, процедура стоит отдельного описания.

Мы вошли в офис, миновали сидящую в углу приемной девушку Надежду Яхонтову, вежливо ей кивнули, далее проследовали в кабинет, затененный шторами, там было сумрачно и душно, кондиционер безмолвствовал. Стало очень не по себе, наверное, так и было задумано, чтобы не возникло ностальгии и захотелось скорее свалить от греха подальше, или это я присочинила задним числом, не знаю. Короче, засветили галоген на потолке, проследовали прямиком к сейфу, после чего друг Валя отомкнул замки, ключи он вынул из висячего портфеля.

Кстати сказать, откуда взялся у него на плече портфель, я не смогла уловить. Вроде бы, когда пили дрянь подле котлована, в руках у друга Вали ничего не было, но в офисе портфель появился. Не знаю, что и думать, не из воздуха же он соткался, наверное, лежал в укромном месте, но вот только в каком именно – мелкая загадка десятого плана.

Сейф оказался девственно пуст, хоть шары там катай, полки отсвечивали, мелкие лампы обнаруживали полное отсутствие чего-либо. Не успела я задать вопрос, как Валентин раскрыл подвесное хранилище и стал вынимать изнутри бумажный хлам, включая папки и коробки. Я не препятствовала, только перехватила картонный ящичек, поскольку даже в шоке припоминала, что внутри должно храниться нечто ценное, хотя и не вполне представляла что именно.

Оказались вычурные часики в не менее вычурном футляре, некий ретро-футуризм из золотых и платиновых шарниров, вещь спорная и взывающая к выводам неприятного плана. Однако я оставила выводы на потом, слегка полюбовалась и небрежно положила вещицу в карман, прямо скажем сунула не глядя. Потому что между делом по Валентин осуществлял устное сопровождение. Типа того, что как ему передали вместе с описью, так он и возвращает буквально, практически не вникая, мол, то – дело хозяйское. Опись между тем составлена партнером и совладельцем предприятия, вещи и документы вынуты из сейфа при при содействии Эллы Крохиной, все вопросы и недоумения к вышеуказанным лицам, если таковые возникнут – лица и вопросы.

Мне в тот момент, пользуясь выражением того же Вальки, все было фиолетово и ничего не возникало, культурный шок правил бал. Далее бумаги были переложены обратно в портфель, я повесила ремешок себе на плечо и пошла беседовать с девушкой Надей Яхонтовой, от которой узнала много нового, интересного. Затем подивившись, как много они успели в мое отсутствие, я уволила обеих девиц со службы в лучшем канцелярском стиле, попрощалась с Надеждой, пожелала ей успехов и забрала в портфель печать фирмы вместе с трудовой книжкой Эллы Крохиной. Вроде Валька обещал, что я подержу указанный документ и переправлю по назначению, когда возникнет просьба. Далее, не утруждая себя лишними размышлениями на тему, я покинула офис, бросила ключи на охранную стойку и выбыла из особняка без прощальных церемоний. Кроме одной.

Под сенью Грибоедова мы с Валькой распили еще по пролетарской банке с каким-то крюшоном, больше он не рекомендовал, заверяя, что иначе я растеряю ценности. Однако препроводил меня до дому и сдал на руки Мише. Тот проявил должное внимание, обнаружив супругу Катю в состоянии алкогольной некондиции, наверное, рассчитывал на взаимность в будущем. Ну, это не по теме.

По теме я обратилась к часам Вашерона Константина много после того, как разобрала бумаги, в частности по финансовому владению приморской собственностью. Откуда часы взялись довольно сложным образом… Из документов вроде бы выходило, что я (не сама, но все же…) обула тетеньку Наташу Венгерову, прежнюю собственницу на небольшую по нынешним временам сумму. То бишь задаром приобрела кусок её собственности, как это получилось, мне ясно не стало, документы делу не пособили. Помнится, я торговала часть виллы у моря за улаживание дел по некоей фирме либо за швейцарские часы престижной марки «Вашерон Константин» (повышенной стоимости). Или у меня сложилось такое впечатление.

Что касаемо фирмы «Лотос», то, боюсь, она канула в Лету вместе с прошлой владелицей, среди бумаг мелькнуло упоминание о ликвидации и преобразовании в коммерческую организацию оздоровительного плана. Однако я не разобралась и не намеревалась этого делать.

Вместо того я связалась с тетенькой Натальей Яковлевной, благо она в тот момент пребывала в столице. Не скажу, что она была обрадована моим звонком, но очень скоро переменила мнение, ровно в тот момент, когда я озвучила цель предстоящего визита.

– Вот уж не ждала, – сообщила тетя-доктор. – Однако, пустячок, а приятно.

Так докторша отозвалась на мое желание отдать ей часы от Вашерона Константина, обнаруженные в процессе улаживания дел почившей фирмы. Там