Генералов похищали в Париже. Русское военное Зарубежье и советские спецслужбы в 30-е годы XX века - Владислав Голдин

Эмигрант Лев Савинков, сын Бориса Савинкова, о котором уже шла речь в этой книге в связи с тем, что он сражался на стороне республиканцев в Гражданской войне в Испании, не только активно участвовал во французском движении Сопротивления, но и в составе группы бойцов из отряда «Союза русских патриотов» водрузил красный флаг над зданием советского посольства в Париже в 1944 году.

Уже многократно упоминавшийся в книге вице-адмирал М.А. Кедров, в прошлом один из руководителей РОВСа, в годы Второй мировой войны вставший на патриотические позиции, 12 февраля 1945 года в составе делегации из восьми эмигрантов во главе с В.А. Маклаковым посетил в Париже советского посла

А.Е. Богомолова. В числе этих людей был и бывший морской министр Временного правительства и член Директории в 1917 году контр-адмирал Д.Н. Вердеревский. Их двухчасовая беседа с советским послом закончилась рукопожатиями.

Кедров горячо приветствовал в мае 1945 года победу над фашизмом, высоко оценивая вклад в нее СССР и отвергая попытки принизить его. Бывший белый адмирал с горечью писал в то время, что сильная Россия — будь империалистическая или советская — редко кому нравится. «И на нас, русских эмигрантах, лежит теперь большой долг перед нашим народом, — подчеркивал Кедров. — Мы проникаем во все слои общества стран, где мы живем, и это облегчает нам бороться с антирусской пропагандой. К этому нас обязывают и бесчисленные подвиги наших воинов, и массы русского народонаселения, павшие жертвами в этой освободительной войне».

Но этот поступок и процитированные слова вице-адмирала Кедрова вызывали очень разную реакцию в эмиграции, и в том числе среди его бывших подчиненных. Мичман С.С. Аксаков, тоже неоднократно упоминаемый ранее в этой книге и стоявший в годы войны на коллаборационистских позициях, писал в частности: «Надо, чтобы все наши поняли, что… все прошлые заслуги адмирала Кедрова не могут ни оправдать, ни извинить его бесславного конца (хождение на поклон в Советское Посольство в Париже)». «Мы можем только жалеть, а не оправдывать и превозносить людей, околпаченных на старости большевиками», — добавлял он.

Следует, вместе с тем, отметить, что, заняв оборонческие и патриотические позиции в отношении СССР в годы войны, контр-адмирал Кедров не изменил свои политические убеждения, остался на антибольшевистских позициях и советского паспорта не принял. Он умер в Париже в октябре 1945 года. В отличие от Кедрова Вердеревский незадолго до смерти принял советское подданство. Он умер в 1947 году и похоронен, как и Кедров, и многие другие русские эмигранты, на Сент-Женевьев-де-Буа.

Немало русских эмигрантов участвовало в рядах антифашистского движения в Италии, Болгарии, Чехословакии, Югославии и в ряде других стран. Но нередко судьбы эмигрантов, бывших военнослужащих, боровшихся с фашистами и уцелевших в этой борьбе, были весьма незавидными, если они оказывались на территориях, куда вступала Красная Армия и где начиналась чистка, осуществляемая советскими органами государственной безопасности и военной контрразведки «Смерш». Вчерашним участникам борьбы с фашизмом предъявлялся суровый счет за их участие в Гражданской войне на стороне противников советской власти. Они депортировались в СССР, и многие из них попадали в советские лагеря[63].

В качестве примера можно привести финал уже упоминавшегося генерала российской и чехословацкой армии С.Н. Войцеховского, который в годы Второй мировой войны стал одним из организаторов военной подпольной антифашистской организации «Оборона народа» в Чехословакии. 11 мая 1945 года Войцеховский был арестован в Праге сотрудниками «Смерш», доставлен в СССР, судим и умер в 1951 году в лагере под Тайшетом. Его судьбу разделил и другой участник антифашистской борьбы в Чехословакии, полковник русской и чехословацкой армии А.М. Шкеленко. В 1945 году он был арестован сотрудниками «Смерш», судим и умер в лагере в 1948 году. Память того и другого чтится в современной Чехии.

Большинство бывших офицеров, и тем более рядового состава белых армий осталось в стороне от бушующих сражений Второй мировой и Великой Отечественной войн, предпочитая отсидеться в эпоху военно-политических бурь. Они не видели выбора, полагая, что победа фашистской Германии не даст возможностей возродиться России, а победа сталинского Советского Союза лишь укрепит те порядки, против которых они в свое время безуспешно боролись. К тому же часто эмигранты, бывшие военнослужащие, уже по состоянию здоровья не могли принимать активного участия в разворачивающихся событиях.

В годы Второй мировой войны в антисоветскую деятельность и военно-мобилизационные мероприятия активно вовлекались русские эмигранты и эмигрантская молодежь, проживавшие в Маньчжурии. Речь шла о подготовке их к участию в военной экспансии Японии против СССР. Координирующую роль в этой деятельности выполняло Главное Бюро по Делам Русских Эмигрантов в Маньчжурской Империи и его руководители генералы В.А. Кислицин, А.П. Бакшеев, Л.Ф. Власьевский, а также руководитель Российского Фашистского Союза К.В. Родзаевский и атаман Г.М. Семёнов.

Как показывал на допросе в 1945 году руководитель «Союза казаков на Дальнем Востоке» генерал Бакшеев: «В целях военной подготовки белоказаков к предстоящей вооруженной борьбе против Советского Союза мною был отдан приказ, согласно которому все члены “Союза казаков на Дальнем Востоке”, способные носить оружие, зачислялись в свои казачьи полки. ЯВМ (японские военные миссии. — В.Г.) всегда поддерживали мероприятия, связанные с военной подготовкой белоэмигрантов, и принимали участие в создании белоказачьих частей».

Судя по документам, различные военизированные формирования охватывали большую или, по крайней мере, значительную часть мужского русского населения в Маньчжурии. В действительности же в непосредственную военную работу была вовлечена сравнительно небольшая часть русских эмигрантов. Отдельные их группы забрасывались на советскую территорию для выполнения разведывательно-диверсионных мероприятий. Например, в июле 1944 года отряд эмигрантов и эмигрантской молодежи во главе с А.Л. Солодовым был переброшен в верховья Амура. Здесь он был разделен на группы по 3–5 человек для выполнения разведывательно-диверсионных заданий. С осени 1944 по август 1945 года эти группы вели на советской территории разведывательную работу и осуществляли партизанские действия. Сам Солодов был ранен во время боевых действий против Красной Армии в августе 1945 года. Но ожидаемого радикально настроенными эмигрантами нападения Японии на Советский Союз так и не произошло, ибо она сосредоточила свои военные усилия на других направлениях.

Истины ради сразу заметим, что далеко не все эмигранты, проживавшие в Маньчжоу-Ди-Го и Китае, заняли в условиях войны прояпонские позиции. Часть из них искренне симпатизировала свой родине, попавшей в беду, а некоторые эмигранты даже сотрудничали с советской разведкой, о чем еще пойдет речь в дальнейшем. Другие оказывали в это время помощь Китаю, который вел войну с Японией. В числе последних следует в первую очередь вспомнить имя генерал-майора Иннокентия Сергеевича Мрачковского, который, оказывая помощь Гоминьдану, уже в 30-е годы участвовал в боях с японцами, подготовил плеяду китайских артиллеристов и чинов броневых машин, стал полковником китайской армии у Чан-Кайши, а с 1937 года являлся руководителем разведывательной сети в Шанхае и погиб в 1941 году. Но после окончания Второй мировой войны, в новой стадии Гражданской войны в Китае, Гоминьдан потерпел поражение от китайских коммунистов. Поэтому в современной КНР имя патриота России и Китая И.С. Мрачковского, отдавшего свою жизнь в борьбе против японских захватчиков, к сожалению, ассоциируется лишь с именем и деятельностью Чан-Кайши и Гоминьдана.