Мои калифорнийские ночи - Анна Джолос

Совсем сдурела что ли?

Отпускаю и вопросительно вскидываю бровь. Дженнифер смотрит так, словно до сих пор не может поверить в то, что я стою перед ней. На секунду зажмуривается и вздыхает будто бы с облегчением.

Я же в это время молча разглядываю девчонку.

На ней красивый брючный костюм зелёного цвета. Кудри развиваются на горячем ветру, а в глазах, чтоб мне провалиться на месте, стоят слёзы.

— Я боялась, что не найду тебя, — произносит тихо.

— Ты зачем здесь? — спрашиваю, отмечая про себя, что она очень нервничает.

— А ты как думаешь? — тут же отвечает вопросом на вопрос.

Я отодвигаю Смит чуть в сторону, как раз вовремя, чтобы грёбаный доставщик пиццы не сбил её своим долбаным велосипедом с ног.

— Думаю, не стоило тебе приходить, — честно говорю я, запоминая каждую чёрточку её лица, которое сейчас так близко.

Нежная чистая кожа с едва заметными веснушками на носу, густые брови, тонкий нос и эти её невыносимые глаза. А ещё губы… Пухлые, влажные, пыльно розового цвета. Такие сексуальные и манящие.

— Эй, ребят, — доносится откуда-то справа голос Кэмерона, но ни я, ни она, не реагируем.

Молча разглядываем друг друга, не замечая ничего вокруг. Как будто всех этих снующих мимо людей и нет вовсе.

— Я прошу тебя, не уезжай, — вдруг на одном дыхании произносит она, чем изрядно меня удивляет.

— Так будет лучше для всех, Смит, — отрезаю коротко, но в груди словно битое стекло…

Она качает головой и закусывает губу, чтобы не расплакаться.

— Рид, я прошу тебя, — повторяет упрямо, чуть склонив голову. — Я вернусь в Канаду, и твоя жизнь станет такой же, как и прежде. Не нужно… никуда уезжать…

Я печально ухмыляюсь.

— Если бы всё было так просто, Дженнифер, — смотрю на то, как ветер играет с её волосами. — Ты не обольщайся, дело не только в тебе.

— Ты не понимаешь, что творишь! — отчаянно спорит она.

— Прекрасно я всё понимаю, — устало тру переносицу.

Разговаривать с ней чертовски тяжело… особенно сейчас.

— Хотел вот так уехать, даже не попрощавшись? — уголок её рта дёргается от обиды.

— Смит…

Она качает головой, стреляя в меня выворачивающим наизнанку взглядом. Я сжимаю челюсти до хруста, когда вижу, как по её щеке скатывается слеза.

— Я прошу тебя, Рид!

Голос девчонки дрожит, она делает ещё шаг навстречу и от безысходности хватает меня за футболку. Прячу кулаки в карманы спортивных брюк и смотрю на проезжающие мимо автомобили.

Ненавижу прощания…

Дженнифер

Я поднимаю голову. Разглядываю его красивый профиль и, когда поворачивается, не отвожу взгляд. Мы встречаемся глазами, и в них я вижу то, что по-настоящему пугает меня.

— Что бы я не сказала, ты всё равно поступишь по-своему, верно?

Каждое слово отзывается болью там, глубоко внутри.

Он молчит. Да мне и не нужно слышать его ответ. Всё итак предельно ясно.

Разжимаю пальцы, отпуская белоснежную футболку, в которую вцепилась намертво. Отступаю назад и снова в растерянности качаю головой.

Печально улыбаюсь. Поверить не могу, что стою перед ним на автовокзале и готова чуть ли не на колени упасть, лишь бы только он не наделал глупостей.

— Езжай домой, ладно? — произносит равнодушно. — Ну или где ты там была…

Его взгляд не выражает ровным счётом ничего. Но я прекрасно понимаю, что конкретно он имеет ввиду. Видел меня утром в машине Ричи.

— Я была с ним тебе назло! Разве это не очевидно? — сглатывая тугой комок в горле, спрашиваю я.

И тут, как по щелчку, всё меняется. Просто в одну единственную секунду. Его скулы напрягаются, по лицу ходят желваки. В серых глазах полыхает чёрная злость и такая знакомая мне ненависть.

— Лучше вообще не поднимай эту тему, Смит! — ледяным тоном произносит он.

— Мне жаль, ясно? — искренне признаюсь я. — Ты сделал мне больно, и я хотела, чтобы ты тоже почувствовал каково это… Я думала, что…

— Можешь не распаляться! — перебивает холодно. — Ты сделала правильный выбор, Смит.

Меня оглушает приступ неконтролируемого гнева.

Сделала выбор?

Клянусь, у меня даже руки трясутся. Я ненавижу его! Ненавижу!

— Иди давай, — снова нарочно грубит мне он.

Ожидаемо. Привычная защитная реакция. Даже сейчас.

Понимает ли он, что мы, возможно, больше никогда не увидимся?

— Почему избегал меня все эти дни? — игнорируя его повелительный тон, прямо интересуюсь я. — Где ты был?

И снова в ответ ничего. Тишина. Упрямо не желает со мной разговаривать.

— Я хотела быть с тобой, но ты решил всё за нас обоих! И сейчас поступаешь ровно так же! — надрывно шепчу я, охрипшим на нервной почве голосом. — Господи, да я ведь…

— На черта ты всё усложняешь? — снова перебивает меня, сверкая потемневшими глазами. Не даёт сказать такие важные и нужные слова.

К сожалению, я больше не могу сдерживать всё то, что накопилось.

Не могу прятаться под маской безразличия вот так мастерски, как это делает он…

Не могу делать вид, что меня не волнует происходящее.

Не хочу больше изображать, что счастлива с другим.

Бороться с собой и с тем чувством, что я испытываю к этому совершенно неидеальному парню — бесполезно. Вот даже сейчас я почти не дышу, просто оттого, что он стоит рядом. Нервы словно оголённые провода, голова кружится от его близости и вопреки всему, всё, чего я хочу: это чтобы он остался.

— Мне пора, — оглядывается назад. — Зря ты сюда приехала…

Удивительно, с какой лёгкостью сказаны эти слова. А может, действительно и нет больше ничего? Возможно, и тогда ничего не было? Короткое ничего не значащее для него помешательство?

— Похоже, и правда зря, — глотая хлынувшие потоком слёзы, тихо соглашаюсь я.

Изо всех сил пытаюсь успокоиться, но у меня, как обычно, ничего не выходит. Тело прошибает мелкая дрожь, нижняя губа предательски трясётся, и он однозначно видит это моё пограничное состояние.

Вскидываю голову и втягиваю носом душный воздух. Мне не стыдно, что я не могу сдержать эмоции. Я устала быть сильной. Улыбаться и делать вид, что у меня всё в порядке, когда моё сердце разбито вдребезги.

— Не выйдет у нас ничего, ты понимаешь? — его холодные ладони ложатся на мою шею.

Большой палец поглаживает подбородок, и от этого простого прикосновения моментально учащается пульс, а кожа покрывается мурашками.