Красный Рыцарь - Майлз Кэмерон

Если он видит Шипа, то и чародей, несомненно, увидит его. И должен увидеть. Но времени не хватало позарез. Демоны нетерпеливо зашевелились в укрытии, поняв, что Красный Рыцарь проехал мимо расставленной для него западни. А кто такие сопровождавшие их врага здоровяки, они не знали.

Шип нанес свой удар; требушет уничтожен.

«Слишком поздно».

Капитан пересек половину города, Грендель скакал легкой рысью. Стоит ему оступиться, и все пропало. Риск колоссален.

Пятьдесят ударов сердца.

Красный Рыцарь обернулся. Том не отставал ни на шаг, стук копыт мчавшихся рыцарей нарушал мертвую тишину, опустившуюся на город после взрыва.

Грендель переступал через обломки потолочных балок, капитан приподнялся в стременах. Голубые огоньки слегка подергивались. Они миновали внешнюю стену и наконец добрались до открытой местности.

До Шипа оставалось не более двухсот шагов, и Красный Рыцарь направил коня навстречу рогатой фигуре. Его отряд, довольный уже тем, что больше не придется продираться через обломки камня и дерева, именуемые некогда городом, выстроился в клин. В полной темноте. «Черт побери, мы все же красавчики», — подумал капитан. Зажатое в руке копье взметнулось вверх. Немного силы — и его кончик загорелся, подобно звезде. Красный Рыцарь опустил копье, и Грендель в три прыжка перешел на галоп, словно на турнире.

Тридцать ударов сердца.

Шип наблюдал за приближением темного солнца с восторгом и ненавистью к этому уродливому созданию. Оно напоминало человека внешне, но не могло им быть. Странная смесь человека и Дикого. Шип одновременно и жалел, и презирал это существо, поскольку он сам некогда изменился, пусть иначе.

Как и предупреждал его изменник, существо само пришло к нему, но не тем путем, о котором сообщал предатель, следовательно, его давно раскрыли. А это могло означать, что…

Темное солнце обладало прямо–таки кричащей силой, которую услышат каждый Дикий на поле боя.

Шип впервые отчетливо разглядел гостя, и по его телу прошла легкая дрожь. Но то был не страх. Нечто в этом создании бросало вызов его праву вести за собой Диких, как крупный болотный хищник ревом вызывает вожака на смертельную схватку. Все существа распознали этот зов. Кто–то бежал от него. Кто–то, привлеченный, приблизился.

Таков закон земель Диких.

Итак, темное солнце из Диких, из чего можно сделать вывод…

Существо оказалось неимоверно проворным, но Шип понял это слишком поздно. Чересчур долго он позволил себе размышлять о происхождении этого странного явления. За это время темное солнце оставило позади Нижний город, промчавшись сквозь него настолько быстро, что поджидавшие в засаде демоны спохватились, когда уже никак не успевали уберечь Шипа от атаки. Клин рыцарей ушел от них.

Чародея что–то замедляло! «Вот сучка!» — мысленно взревел маг. Она тайком подчиняла его волю своей! Шип встряхнулся, сбрасывая вражеские путы, когда…

Он слегка прижал шпоры к бокам Гренделя. Могучему животному хватило такого сигнала, чтобы скакать во весь опор. Капитану пришлось немало повозиться с дрессировкой, прежде чем боевой конь запомнил эту команду.

Шип стоял лицом к крепости, а его охрана сбилась бесформенной кучей, плечом к плечу, вооруженная массивными секачами, шипастыми дубинами и одетая в деревянную и кожаную броню, преграждая путь. Твари светились силой, которой делился с ними хозяин, но вместо живого и прекрасного цвета летней листвы их окутывала тягучая гнилостная зелень.

Капитан искренне надеялся провернуть старый турнирный трюк и приберечь копье для главной цели. По его команде Грендель наклонил голову. Копье тоже немного наклонилось, и ближайший тролль рубанул снизу вверх, отбивая оружие Красного Рыцаря.

В тот же миг огромный шип на бронированной голове лошади, шести дюймов в длину, острый как игла и шириной с кулак человека в основании, вошел в окаменелую грудь чудовища. Шип расколол броню надвое, пробил шкуру, вскрыл грудную клетку и сбил тролля с ног. Удар даже не замедлил хода скакуна, и Грендель, припечатав подкованными копытами тушу противника, помчался дальше.

Выверенным на сотне турниров движением Красный Рыцарь направил копье вперед. Чародей находился всего в десяти шагах от поверженного телохранителя и только сейчас попытался защититься.

За секунду до столкновения капитан подался вперед, вкладывая в удар всю силу. Была ли это удача или заговорившая в последний момент интуиция, но копье попало почти в то самое место, куда всего несколько часов назад угодила стрела баллисты. Шип пошатнулся, замахнулся посохом и…

Грохнулся спиной оземь.

Капитан едва не потерял равновесие — бить Шипа все равно что с разгона ударить копьем в крепостную стену. Он удержался и, не вынимая копья, развернулся. Плохиш Том с сэром Танкредом подъехали к распростертой фигуре и, как капитан надеялся, тоже выбрали правильную мишень. Но проверять времени не было — остальные тролли приготовились к нападению. Ростом они были не ниже капитана на лошади, и одного удара хватило бы, чтобы проломить броню и вышибить из него дух. Капитан легко уворачивался от летевших в него дубин, а Грендель танцевал меж врагов. Красный Рыцарь получал лишь легкие тычки, а удары приходились по касательной.

Шип боевого коня пронзил следующую цель. Затем еще одну, и еще, и еще. Капитану стоило титанического труда не выпасть из седла — огромное животное вставало на дыбы, резко пускалось в галоп, било копытами: одного, второго, третьего, каждая атака была в десять раз сильнее атаки любого рыцаря и поражала цель с беспощадной точностью. Грендель был воплощением боевой ярости. Одного удара в голову противника хватало, чтобы липкое сияние погасло. Победы подпитывали триумф животного и заставляли сражаться еще яростнее.

Капитан выхватил меч.

Слева раздался рев тролля: чудовище вытянулось во весь рост, но удар копьем сбоку отправил его на землю.

— Подавитесь, сукины дети! — взревел Плохиш Том, снова исчезая в ядовито–зеленой тьме.

У Тома была скверная репутация — дурной нрав, отсутствие манер, разврат и даже преступления, но на поле боя распутный бандит превращался в само воплощение войны, спустившееся на землю в облике одного–единственного человека, рядом с которым рыцари представлялись не более чем муравьями. Капитан не мог налюбоваться, как горец орудовал копьем, протыкая одного тролля за другим.

— Лакланы за Эа! — проорал Том.

Копье сломалось о третьего тролля, и он выхватил из ножен меч пяти футов в длину. Идеально отполированный клинок поднимался и опускался с размеренностью серпа жнеца, собирающего урожай поздней осенью, поражая цели и ловя отблески полыхавших огней. Казалось, гигант разит врагов пламенем, зажатым в руке, а не просто лезвием. Стараниями Тома в рядах врагов разрасталась брешь.