Юлий Цезарь. Политическая биография - Алексей Егоров

Цезарь оказывается промежуточной фигурой между двумя грандиозными политическими процессами. Первым из них была грандиозная социальная революция, начавшаяся в эпоху Гракхов и достигшая своей кульминации в Союзнической войне, вторым — переход к Империи и деятельность Августа. Справедливо отвергая понятие «цезаризм» но причине его полной неясности и признавая, что Август все же был последователем Цезаря, а не Помпея или Цицерона, С.Л. Утченко считает Цезаря «необходимой жертвой» в процессе борьбы республики и Империи. Если одни (как Цицерон и Катон) гибли потому, что отстаивали исторически обреченное дело, то другие (как Цезарь) — потому, что они зашли слишком далеко, предвосхищая развитие событий.

Монографию С.Л. Утченко можно считать крупнейшим отечественным исследованием, сохранившим свою актуальность и по сей день. Говоря об исследованиях современных ученых, отметим два, первое из которых имеет общий, а второе — конкретный характер.

Небольшое пособие М.В. Белкина и К.В. Вержбицкого «История древнего Рима» интересно именно как пример современного подхода к некоторым проблемам истории Рима, включая проблему Цезаря. Определяя власть Цезаря как военную монархию, построенную на основе республиканской конституции, авторы считают главной реформой диктатора его «правовую революцию», направленную на превращение Римской республики в Средиземноморскую державу и отказ от монопольного положения Рима и римлян. Составными частями этой революции можно считать широкую раздачу гражданских прав провинциалам, колонизацию и романизацию провинций, частичную отмену откупной системы, замененную государственным налогообложением и принятие нового муниципального закона. Цезарь скорее проложил дорогу, ведущую из кризиса, чем создал новое здание, это последнее строил уже Октавиан Август. Особенность жанра (учебное пособие для студентов, посвященное всей истории Рима), естественно, не дает возможности раскрытия этих тезисов, но, заметим, что они во многом совпадают с тем, что хотелось бы сказать и нам.

Более полно тема Цезаря рассмотрена в уже совсем новом отечественном исследовании, монографии Н.В. Чекановой. Монография содержит немало интересных замечаний относительно гражданских войн в целом, но мы намерены ограничиться только темой Цезаря. Автор выделяет три этапа в его деятельности: 84–61 гг. — время складывания идеологии и практики того, что позже назовут «диктатура Цезаря»; 60–52 гг. — время закрепления его политического лидерства и 52–44 гг. — время, когда государственно-политические идеалы и принципы реальной политики Цезаря, а также его положение в системе римской власти, были приняты большей частью римского общества.

В первый период происходит оформление отношения Цезаря к основным проблемам римской общественной жизни и его политическая практика. Цезарь осознал, что римская демократия (комиции) превратилась в неорганизованную массу, а аристократия (сенат) показала свое политическое бессилие и неспособность контролировать ситуацию.

Образование I триумвирата создало систему политического дуализма. Республиканская форма правления сохранилась, однако над республикой нависла новая структура, которая во многом определяла ее политику. По своим целям, характеру и форме власти триумвират был коллегиальной, конституционно неоформленной диктатурой, предполагавшей республиканские принципы организации власти, но реально опиравшейся на силу, личный авторитет членов объединения и оказываемое ими силовое давление. Впрочем, на первом этане триумвиры не ставили своей целью уничтожение сената и республиканского строя.

Консульство и первые годы галльского наместничества стали решающими для превращения Цезаря в крупного политического лидера. Укрепились его позиции в комициях и коллегии трибунов, резко изменилось соотношение сил в сенате. Амплитуда политической деятельности Цезаря в 59–52 гг. оказалась необычайно широкой, поскольку он пытался опереться на самые разнообразные политические силы. Оформляются правила его политического поведения: реализм мышления, проведение надсословной политики и консолидация граждан вокруг его личности. Решающим поворотом стали 52–50 гг., победа Цезаря в Галлии и консолидация помпеянцев в Риме.

Наиболее подробно автор разбирает собственно диктатуру Цезаря, начав свой разбор с ряда интересных вопросов. Сколь велика была степень радикальности реформ Цезаря? Был ли он готов к ним сам? И, наконец, какую именно политическую систему создавал диктатор? Свергал ли он «свободную республику»? Все три составляющие традиционной схемы (Цезарь сверг свободную республику ради установления монархии) оказываются достаточно сомнительными. «Свободная республика» была слабой властью, а действия Цезаря едва ли можно считать государственным переворотом. Наконец, диктатура Цезаря намечала определенные тенденции, но ее едва ли можно считать собственно монархической властью.

Н.В. Чеканова подробно рассматривает сенатскую политику Цезаря и его деятельность в государственно-административной сфере. В отношении сената Цезарь, несомненно, проводил политику на снижение его авторитета и превращение в орудие реализации собственных планов, однако сенат оставался высшим органом власти, и диктатор был вынужден с этим считаться. Примерно то же самое можно сказать об имперской политике: Цезарь во многом определил развитие принципов территориальной монархии, производил массовое предоставление прав гражданства и масштабную муниципальную реформу, имевшую целью наладить процесс управления, Однако он вовсе не хотел уничтожить республику, подавить сенат и растворить Рим в системе провинций.

Подводя итоги, Н.В. Чеканова отмечает, что Цезарь понимал необходимость реформ, которые подготовили бы слияние Рима, Италии и провинций в единое целое, и упорядочение царившего в Империи разнообразия отношений. Его целью было создание единой территориальной державы с сильной централизованной властью, и он не скрывал, что считает республику мертвой. Вместе с тем, реформы Цезаря не были единой продуманной программой, а были попыткой решения наиболее сложных и насущных проблем на основе уже сложившейся практики. Цезарь форсировал курс на модернизацию римского общества, что вызвало протест консервативно настроенной части гражданства.

Итак, отечественная историография дает несколько вариантов анализа диктатуры Цезаря. Если Р.Ю. Виппер видит в Цезаре «эллинистического монарха», a B.C. Сергеев считает его по преимуществу военным диктатором, то С.И. Ковалев и Н.А. Машкин помещают его в контекст борьбы оптиматов и популяров, продолжая, по сути дела, моммзеновскую идею лидера популяров, превратившегося в единоличного «демократического» монарха. Существует и определенные различия: если С.И. Ковалев делает упор на «демократическую» составляющую, то Н.А. Машкин более склонен видеть эволюцию Цезаря в сторону военного лидера. Возможно, самым принципиальным поворотом была теория С.Л. Утченко, который, в русле более поздней западной историографии, отказывается от идеи о доминировании в деятельности Цезаря какой-либо идеологической модели и видит в нем политика-реалиста, живущего сегодняшним днем, учитывающего интересы конкретных людей и решающего насущные злободневные проблемы. Наконец, В понимании Н.В. Чекановой Цезарь оказывается своеобразным «кризис-менеджером», остававшимся приверженцем основных принципов республики, но пытающимся спасти ее путем частичных преобразований.