Когда наступит никогда - Барбара Дэвис

Войдя внутрь, Кристин слегка удивилась. Она готовилась к неприятным запахам – крови, разложения, формалина, – но в воздухе витал лишь легкий аромат хлорки. Небольшое милосердие, но милосердие. Кристин с ужасом пыталась ни на чем не задерживать взгляд, пока Коннелли вел ее в глубину комнаты: стерильного помещения с высокими потолками, флуоресцентными лампами и голубовато-серым полом.

Кристин старалась не смотреть на встроенные в пол сливные отверстия, не желая задумываться об их предназначении, и вместо этого разглядывала раковины-желоба у дальней стены. Справа тянулись пронумерованные дверцы – аккуратные ряды стальных квадратиков с тяжелыми металлическими люками. Скоро за одной из таких дверей будет Стивен. Она отвернулась, пытаясь прогнать эту мысль, но каждая деталь служила свежим напоминанием о цели визита. А потом Кристин увидела ее – каталку, покрытую простой белой простыней. У Кристин сразу перехватило дух, и воздух в помещении будто похолодел.

Возле каталки спиной к ним стоял мужчина в поношенном лабораторном халате и что-то писал на планшете. Мужчина повернулся, словно почувствовав их приближение. Молодой, лет двадцати пяти, с рябым лицом и в грязных очках с толстыми стеклами. Он замер, словно ждал какого-то сигнала.

Коннели опустил на плечо Кристин ладонь.

– Готова?

Кристин кивнула, не в силах произнести даже слово.

Он перевел взгляд на сотрудника.

– Давай, Райан.

Сотрудник убрал простыню. Кристин собрала волю в кулак и посмотрела на лежащее на каталке тело – в его восковое, бескровное, синюшно-белое лицо, осунувшееся после смерти, но устрашающе целое. Куртки на нем не было, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук развязан и сдвинут набок. Да, это Стивен. Даже если бы лицо разбилось, Кристин все равно узнала бы. Этот подбородок, как у Роберта Митчема, ни с чем не спутать. Но возникла и неприятная неестественность. Черты кинозвезды одрябли, слегка опухли, сохранив лишь слабое подобие мужчины, за которого она вышла замуж восемь лет назад. Неподражаемый шарм и тщательно выверенная харизма, делавшие Стивена Ладлоу любимцем журналистов всего мира, исчезли.

– Да, – хрипло сказала Кристин и откашлялась. – Да, это Стивен.

Она с облегчением увидела, что сотрудник морга вернул простыню на место, но все равно отвернулась от каталки.

– Что теперь?

– Медицинский эксперт определит причину смерти, – объяснил Коннелли. – Но, если учесть наледь на мосту, думаю, можно с уверенностью считать аварию несчастным случаем, а смерть наступила либо из-за самого падения, либо из-за утопления. – Он немного помолчал. – Прости мою прямоту, но вряд ли можно выразиться мягче.

Кристин моргнула.

– Да. Конечно. Могу я ехать домой?

– Тебе нужно подписать кое-какие документы. Но мы думали… – Он осекся и кашлянул, на мгновение отведя взгляд. – Мы надеялись, ты поможешь нам еще кое с чем.

Кристин почувствовала первые ледяные уколы тревоги. От странной перемены в голосе Коннелли, от его внезапного нежелания смотреть ей в глаза по затылку поползли мурашки.

– С чем именно нужно помочь?

Коннелли опустил взгляд и вздохнул.

– Вообще-то вопрос весьма деликатный. И мне очень хотелось бы тебя от него избавить. Но дело в том… – Дэниел осекся и перевел взгляд на каталку в противоположном конце помещения. – Нам нужна твоя помощь, Кристин.

Тревога переросла в ужас, когда Кристин, проследив за взглядом Коннелли, рассмотрела невнятный белый холм на второй каталке. Теперь Дэниел переминался с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы.

– Помимо Стивена, мы вытащили из машины еще одно тело, – угрюмо сказал он. – К сожалению, вторую жертву опознать не удалось. Мы надеялись…

Сотрудник морга уже переместился к каталке, синие латексные перчатки выжидательно зависли над простыней. Коннелли коротко кивнул. Когда поднимали простыню, все молчали, и в этой тишине Кристин услышала, как где-то тикают часы. Тяжело. Глухо. Словно пульс. А потом перед ней оказалась женщина.

Мертвенно-бледная, с растрепанными светлыми волосами, похожими на запутанный, влажный нимб. С раной на лбу и тошнотворной вмятиной на правом виске. Остекленевшие глаза были открыты – пронзительно-лиловые, с бездонными зрачками. На ней не было одежды выше талии – Кристин увидела голую грудь, слишком большую и идеально круглую, чтобы быть созданной природой.

Кристин смотрела и никак не могла отвести взгляд. Проститутка? Подруга на одну ночь? Просто флирт или нечто большее? А если так, то насколько большее?

Коннелли прочистил горло.

– Ты не знаешь…

– Нет.

– Кристин, я понимаю, тебе нелегко, но прошу, подумай. Присмотрись внимательнее.

– Мне не нужно присматриваться. Я не знаю, кто она такая и что делала в машине моего мужа. – Внезапно голос Кристин дрогнул, и ей захотелось наброситься на детектива. – Так вот зачем ты здесь. Из-за нее. Потому что Стивен был твоим другом, и они подумали, что тебе удастся выяснить у меня имя. Вот что ты собирался мне объяснить. Под всё ты имел в виду ее.

– Кристин, я понимаю, как это выглядит. Представить не могу, какие сейчас тебя посещают мысли, но мы пока не знаем, что произошло. Не следует делать скоропалительных выводов.

– На ней нет рубашки, детектив.

– И этому вполне может найтись пристойное объяснение. Может, когда водолазы доставали ее из машины, ее одежду…

Он не договорил, и по выражению его лица стало ясно: он пришел к тому же выводу, что и она, – единственному возможному выводу, когда полуголую женщину достают среди ночи из машины мужчины.

Коннелли неловко переступил с ноги на ногу, опустив широкие плечи.

– Он… может, ты знаешь… с кем-то встречался?

Кристин глянула на него с негодованием.

– Ты спрашиваешь, знаю ли я про любовницу мужа? Словно мы обсуждали такие вещи за ужином?

– Прости. Знаешь, я просто подумал, женщины же чувствуют такие вещи. Женская интуиция, или как там…

Она бросила на детектива холодный взгляд.

Коннелли провел рукой по копне седых волос.

– Слушай, я всего лишь пытаюсь делать свою работу. Мне осталось отслужить в убийствах два года, и потом все. А пока я делаю, что прикажут. Когда они поняли, кого вытащили из залива, то попросили меня спуститься и поговорить с тобой. У нас тут неизвестная, чья семья захочет узнать, почему она не вернулась сегодня вечером домой. А мы не сможем им помочь, пока не установим личность.

Кристин разозлил намек, что, в определенном смысле, помочь опознать полуголую женщину – ее долг.

– Боюсь, я ничем не могу помочь, детектив. А теперь, если вы не против, мне хотелось бы вернуться домой. Я вроде должна подписать какие-то бумаги.

Коннелли принес планшет, на котором писал Райан. Дэниел указал на линию внизу страницы, а потом перевернул ее и указал еще на две линии. Кристин подписала, не читая, и сунула