So let it be written: подлинная биография вокалиста Metallica Джеймса Хэтфилда - Марк Эглинтон

Одни утверждают, что личные качества и черты характера передаются генетически. Другие считают, что дело в воспитании и окружающей среде. И те, и другие отчасти правы, но все же существенное влияние на ребенка в детстве оказывают стресс и семейные потрясения.

Что же до окружающей среды, то городок Дауни в штате Калифорния такой же непримечательный, как и остальные города в районе. Испанская колониальная история города датируется началом 1770-х годов. Дауни располагается на пересечении нескольких автомагистралей и находится приблизительно в двадцати километрах от ярких огней и больших возможностей делового центра Лос-Анджелеса.

В Дауни на бульваре Лейквуд находится самый старый сохранившийся «Макдоналдс», двери которого открыты с 1953 года. Тот факт, что одна из немногих достопримечательностей города – ресторан быстрого питания, весьма красноречиво говорит о наследии Дауни. К тому же в 1962 году там открылся первый ресторан TacoBell[2].

Джеймс Алан Хэтфилд родился 3 августа 1963 года. В музыкальном плане для Дауни год выдался знаковым по двум причинам. Во-первых, родилась будущая икона рока. А во-вторых, поющие сестра с братом из группы The Carpenters подростками переехали в Дауни из родного Коннектикута.

Мать Джеймса Хэтфилда, Синтия – певица оперетты – до встречи с его отцом, Вирджилом, уже была замужем. Синтия, как описал ее однажды Джеймс, была «мамой из Беркли»[3], и, по-видимому, не возражала против громкой музыки и длинных волос. Вирджил работал водителем грузовика и подрабатывал перевозками. Когда родились дети, Синтия взяла их воспитание на себя, поскольку Вирджил часто уезжал в продолжительные командировки. Несмотря на то что многие считают его добрым, он был – в отличие от невозмутимой и спокойной жены – в значительной степени более закрытым и консервативным.

У Джеймса было два сводных брата, Крис и Дэйв, соответственно на одиннадцать и двенадцать лет его старше, а также старшая сестра Дианна. Дети росли в атмосфере любви, побуждающей к творчеству.

Всех Хэтфилдов связывало одно – Церковь христианской науки. Цель христианской науки – поклонение и вера в Бога. Основанное в 1866 году Мэри Бейкер Эдди – перенесшей хроническую детскую болезнь – вероучение твердит, что всем нам доступна сила исцеления и ответы на все вопросы мы найдем в Библейском писании. Церковь считает вселенную и человечество духовной природой, а не материальными субъектами. Предполагается, что в силу своей «абсолютной чистоты» и совершенства Бог не мог создать грех, болезнь и смерть – следовательно, их не существует.

В 2001 году в интервью журналу «Плейбой» Джеймс рассказывал о своем религиозном воспитании: «Я воспитывался на Христианской науке, это довольно странная религия. Основное правило: Бог исцелит любой недуг, тело – лишь оболочка, и врачи не нужны. Я не понимал этих убеждений, они мне были чужды». Столь ограничительный подход к медицине окажет в период юности огромное влияние на семью Хэтфилда и на него самого.

Джеймс тесно общался со сводными братьями. В особенности большое влияние оказал на него Дэвид. Крис к тому моменту уже ушел из дома. Даже в столь юном возрасте Джеймс тяготел к музыке – в основном это заслуга мамы, которая стала водить сына на уроки пианино. Хэтфилд начал играть в девять лет и занимался почти два года. Он подавал большие надежды, но, как сам признает, играть классические произведения было скучно. Не такую музыку ребятишки слушали по радио в Калифорнии.

Однако пустой тратой времени занятия тоже не были. Недавно Джеймс признал, какую важную роль в раннем возрасте сыграло его знакомство с инструментом, на котором надо играть двумя руками, пусть даже результаты были не совсем такими, как ему хотелось. Он признался, что печенье в конце занятий – вероятно, для стимула – служило хорошей приманкой.

Вскоре юный Хэтфилд обратил взор на барабанную установку Дэвида – Джеймсу нравилось, что на ней можно громко играть рок. Дэвид регулярно играл на барабанах в группе The Bitter End. Джеймс загорелся желанием освоить гитару, и вопрос был лишь в том, когда младший родственник пойдет по стопам брата.

Многое из того, что нравилось Джеймсу, звучало тяжело: Black Sabbath, ZZ Top и KISS. Однако если и была группа, вызвавшая в нем еще большее желание отрываться, называлась она Aerosmith.

Aerosmith были пропитанной блюзовыми нотками развязной рок-группой с металлическим звучанием, заимствованным у коллективов вроде Rolling Stones. Им нравилось веселиться, и в середине 70-х они вели довольно разгульный образ жизни. Несмотря на то что Aerosmith, так сказать, жили на грани, они умудрились продержаться на сцене достаточно долго, чтобы выступить в Дауни. Свой первый концерт Aerosmith Джеймс посетил в лос-анджелесском «Форуме» в 1978 году.

В лице Джо Перри у Aerosmith был классный гитарист, который привлек внимание Джеймса, и юноша стал копировать образ Джо.

Джеймсу повезло, что Дэвид пропадал в колледже – он хотел стать бухгалтером, поэтому днем сидел на парах. И вдруг его внушительная коллекция пластинок – там был не только хард-рок, но и куча старых рок-н-ролльных «сорокопяток»[4] – оказалась в юных ручках Джеймса. Разумеется, Хэтфилд пользовался отсутствием брата, составив из коллекции пластинок основу своих музыкальных влияний.

Но Дэвид сразу же заметил, что Джеймс трогает его пластинки. В документальном фильме Metallica «Some Kind of Monster» [ «Что-то вроде монстра»] Джеймс виновато признается, что «никогда не закрывал вертушку[5], и брат знал. Я приходил домой, и мне влетало, потому что она была открыта». Похоже, Дэвид знал, чем занимается младшенький в его отсутствие, и Джеймс признался, что брат частенько его ловил: «“Джейми, ты слушал мои пластинки?” Когда я был мелким, он называл меня Джейми».

Еще одним парнем на местной сцене Дауни был Рон Макговни, сыгравший большую и часто недооцененную роль в группе, известной сегодня как Metallica. Макговни почувствовал в Джеймсе родственную душу. Рон вспоминает их первую встречу: «Мы познакомились в средней школе Дауни в одиннадцать лет. Началка у нас была разная, поэтому прежде мы друг друга не знали. Я жил в соседнем городке Норуолке[6], но предки определили меня в школу Дауни, считая, что образование там лучше».