Расколотое небо - Кори Маккарти

– Не дает сигнала и направляется на территорию США.

У Чейз ускорился пульс. Напрягая мышцы, она устремилась следом. Это было совсем не похоже на тот трюк, что она только что выкинула. Именно к этому ее готовили – и она оставила безопасную скорость далеко позади.

– Что ты будешь делать, если мы его нагоним? Мы не вооружены, Никс.

– Отследим. Посмотрим, где он сядет.

«Убедимся, что это – не китайский шпион», – мысленно добавила она.

Их скорость превысила три Маха.

Чейз ухмыльнулась так яростно, что ощутила близость безумия.

– Вон он. Видишь?

Далеко внизу на фоне змеистого блеска Миссисипи промелькнул металл. Она снизилась, приближаясь к синей буре двигателей: двойных двигателей, выходивших из-под узких крыльев и соединяющихся позади в символ бесконечности. Точно таких же, как у «Дракона».

Чейз поднырнула под неизвестный самолет. Господи, он был ослепительно быстрым! Пилот отклонился в ее сторону, так что их крылья почти поцеловались. Она никогда вот так не приближалась к машине Сильф в полете. Расхохотавшись, она стала проверять, насколько сильно может сократить это расстояние. Кроваво-красный шлем чужого пилота развернулся в ее сторону для беглого взгляда – и у нее возникло странное ощущение, что он тоже хохочет.

– Пип, посмотри на этот шлем…

Сигнал о том, что топлива у «Дракона» остается только на возвращение на базу, разорвал кабину. Чейз хлопнула по кнопке отключения сигнала, но ее скорость резко упала: двигатели автоматически перешли на режим экономии. Неопознанный самолет оторвался от них, устремляясь к темно-синим мышцам Великих озер.

Чейз еле успела прочесть резкие буквы военного обозначения у него на борту:

«ФЕНИКС».

Пиппину ужасно хотелось, чтобы это был самолет Сильф. Он никак не желал успокаиваться.

– «Звезда» могла испытывать какую-то новую партию или блок. Может, они забили мне сигнал радара, чтобы проверить, насколько близко Сильф сможет подобраться.

– У Сильф кишка тонка летать настолько быстро, – возразила Чейз. «Дракон» был уже далеко на западе, над Сиэтлом, и летел на север. Облака испарились, открывая изрезанную береговую линию. – Пип, я видела красный.

– Ах, да брось ты! – Он сдержал свой сарказм, шумно вздохнув. – Ты же озверела. Ты бы полетела по этому инверсионному следу даже через демаркационную линию, если бы он шел туда.

– Красный шлем.

Она прикоснулась к своему черному стандартному шлему. Официально Чейз еще не принадлежала к военно-воздушным силам, но как кадет-отличник она завоевала право пилотировать один из двух прототипов нового самолета, «Стрикер».

Один из трех…

– Ты ведешь проверку на беспилотники?

У Чейз дрогнул голос, выдавая нехарактерное для нее волнение.

Пиппин утвердительно замычал. Они были всего в нескольких сотнях миль от демаркационной линии – невидимой границы, которая разделяла Тихий океан и делала Вторую холодную войну такой зябкой.

Она стянула с лица маску, но тут же вернула ее на место. Минимум топлива – значит автопилот, а автопилот – это значит, что «Дракон» летит со скоростью трехколесного велосипеда. Тем временем Чейз муштровала свои эмоции, выстраивала все свои тревоги, словно игрушечных солдатиков. Откуда взялась эта птичка? Кому про нее известно? И, что еще важнее, кому про нее неизвестно?

– Ты видел его название, Пиппин? На том самолете было написано «Феникс».

– «Феникс» выглядит похоже на «Пегас» Сильф. Букв почти столько же, и в конце «с».

– Вот только это совершенно разные слова.

– И совершенно разные мифологические существа.

– Это была не Сильф, Генри! – Ей хотелось надеяться, что, обращаясь к нему по его настоящему имени, она подчеркнет свою мысль. – Почему у меня такое чувство, будто ты пытаешься уговорить меня оставить это дело?

– Потому что я умнее тебя, Чейз.

– Ты умнее всех.

– Таков мой крест.

Раздражение не позволило Чейз ухмыльнуться. Она забарабанила пальцами по фонарю. Как правило, фонарь изготавливали из толстого пластика, но в «Драконе» он был из закаленного стекла – самого прочного в мире.

– У этого «Феникса» был такой же стеклянный фонарь. И такая же серебристо-голубая обшивка.

По мнению Чейз, «Стрикеры» занимали в небе и в истории авиации особое место. Легкие, изящные, с двумя мощными двигателями. Они соединили в себе прежние пилотируемые реактивные аппараты с HOTAS – объединенной ручкой управления самолетом и двигателем – и популярные аэродинамические беспилотники начала двадцать первого века.

– Ты его видел! – сказала она чуть жестче.

– Может, это запасная машина, – сделал новую попытку Пиппин. – Грязный секретик ВВС. Или… эй, может, у академии ВМФ есть свой «Стрикер», о котором мы не знаем.

– Прикуси язык, – рыкнула Чейз. – «Стрикеры» – это дитя ВВС. Кейл мне в этом клялся.

– О, забыл! Ты же считаешь бригадного генерала вторым после Господа Бога.

– Эй, слушай, – возмутилась она, – тебе положено предупреждать, если собрался укусить так больно!

Он захохотал – и уже ради этого стоило с ним пособачиться. В последнее время Пиппину смех стал так же необходим, как двухлетнему малышу – тихий час. Конечно, тяжело приходилось не только Пиппину. Чейз, другим кадетам, летчикам «Звезды» – всем нужна была возможность ненадолго забыть о душащей напряженности Второй холодной войны. Глядя, как береговая полоса белым шрамом уходит к горизонту, Чейз почувствовала, как у нее падает настроение. Она не могла не рисовать в своем воображении картины Третьей мировой войны. Военные корабли, наседающие на западное побережье. Сыплющиеся черным дождем управляемые снаряды.

Америка в огне.

Пожар, который она себе представляла, был алой мозаикой. Красные беспилотники. Кровоточащий флаг Жи Сюнди. И тот пилот в коричневато-красном шлеме. Мог ли «Феникс» прилететь из Нового восточного блока? Вдруг азиаты смогли выкрасть чертежи? Построить свой собственный «Стрикер»?

Нет. Это было бы невозможно. Катастрофично.

– Как ты думаешь, Кейл уже бесится в диспетчерской? – спросила Чейз. – Они ведь наверняка поймали это опасное сближение со спутников.

– За счет своей конструкции «Дракон» отражается на их радаре всего лишь быстрым пятнышком. Не будь это так, плохиши уже два года назад пересекли бы линию и нас завалили.

– Не говори «плохиши», – потребовала Чейз. – Так они кажутся шуткой.

– Мне нравится, когда они кажутся шуткой. – Он добавил еле слышно: – И тебе тоже.

Пиппин все на свете приправлял цинизмом.