Русофобия. Антироссийское лобби в США - Андрей Цыганков

Избрание Путина президентом России в марте 2000 года и попытка Вашингтона существенно улучшить отношения с Москвой после террористических атак 11 сентября 2001 года начали второй цикл в развитии отношений двух стран. Путин одним из первых оказал американскому руководству поддержку в борьбе с мировым терроризмом. В его лице Россия предлагала США не только координацию действий на уровне спецслужб, но и новый тип отношений в области безопасности и экономического взаимодействия. В ответ президент Джордж Буш-мл. провозгласил новую эру в отношениях с Россией, заявив о своем уважении к курсу Путина как внутри страны, так и на внешнеполитической арене.

Однако и этот западный поворот российского руководства не был оценен в Вашингтоне по достоинству. Несмотря на партнерскую риторику, от России, по существу, ожидали активной или хотя бы пассивной поддержки американского внешнеполитического курса. Этот курс включал в себя выход США из Договора об ограничении стратегических ядерных вооружений, создание глобальной системы противоракетной обороны (ПРО), вооруженное вторжение в Ирак и продолжение расширения НАТО к российским границам. На этот раз предполагалось, что в северо-атлантический союз войдут не только входившие в СССР страны Прибалтики, но и Грузия с Украиной. Поддержка такого рода американской внешней политики в планы Путина не входила, что вскоре привело к обострению отношений с США. Вместе с Германией и Францией Россия вошла в коалицию критиков американской войны в Ираке, а в ответ на планы развертывания элементов ПРО в Европе заявила о моратории на действие Договора об обычных вооружениях в Европе. Последнее предоставляло России возможности свободного перемещения своих вооруженных сил по российской территории. Кроме того, существенно окрепшая в экономическом отношении Россия начала проводить активную энергетическую политику, диверсифицируя поставки и координируя свою деятельность с другими странами-энергопроизводителями. Наконец, в ответ на глобальную стратегию Вашингтона по распространению демократии, приведшую в том числе к «цветным революциям» в Евразии, Россия объявила об ограничениях на деятельность западных неправительственных организаций, укреплении отношений с Китаем и планах формирования Евразийского экономического союза.

Третий цикл отношений с Россией был начат попыткой вновь избранного в США президента Обамы «перезагрузить» отношения с Россией и ее новым президентом Дмитрием Медведевым. На смену исходящей из Вашингтона конфронтационной риторике периода российско-грузинского конфликта пришел деловой тон поиска сфер возможного взаимодействия. Постепенно стороны преодолели близкую к конфронтации атмосферу, возникшую после кавказских событий и российского признания независимости Южной Осетии и Абхазии. Нормализация отношений с Россией проходила в русле возобновления диалога с европейскими союзниками и ключевыми странами мира. Этот диалог оказался изрядно ослабленным при Буше-мл., администрация которого, как никакая иная в истории США, исходила из права диктовать другим свою волю.

На смену амбициям администрации Буша-мл. развернуть в Восточной Европе несколько наземных позиций ПРО пришли более умеренные планы по обеспечению безопасности, причем первые заявления позволяли предположить, что это будет делаться на основе взаимодействия с Россией. Президенты России и США также подписали новый рамочный договор об ограничении ядерных вооружений. Позиция США по расширению НАТО также смягчилась, поскольку и сам проект — частично благодаря жесткости России, проявленной в том числе в ходе кавказского кризиса августа 2008 года, — продемонстрировал свою нежизнеспособность. На смену жесткой критике «антидемократической» политики в России пришло создание Белым домом и Кремлем совместной правительственной комиссии по решению конкретных вопросов, включая вопросы развития гражданского общества. Существенно и то, что повестка российско-американских отношений распространилась на темы экономического сотрудничества (вступление России в ВТО, развитие энергетического диалога, инвестиции и высокие технологии)3. Лиссабонский саммит НАТО в ноябре 2010 г. продемонстрировал возможность сближения позиций России и Запада и в вопросах безопасности.

К сожалению, и этому периоду не было суждено обрести положительную динамику. Вопреки утверждениям критиков действий России в Украине, отношения двух стран начали обостряться задолго до украинского кризиса. Во-первых, остался нерешенным целый ряд вопросов российско-американских отношений. У России вызывали вопросы намерения США по развертыванию системы ПРО в Европе. Вашингтон, в частности, осуществил поставки вооружений Румынии и Польше4, но не проявлял заинтересованности в развитии сотрудничества с российской стороной. Игнорировались и попытки Дмитрия Медведева инициировать обсуждение альтернатив НАТО-центричной системы безопасности в Европе. Двери в НАТО для ближайших соседей России также оставались открыты. Таким образом, от России добивались уступок по Ирану, сокращению ядерных вооружений, а также помощи в связи с проведением военной операции в Афганистане и ряде иных вопросов, но не желали вести дело к формированию стратегического союза с Москвой.

Во-вторых, на эту нерешенность беспокоящих Россию вопросов наложились новые, возникшие в период возвращения Путина на должность президента страны. К их числу следует отнести разногласия по Ближнему Востоку, включая перемены в Египте, Ливии и гражданскую войну в Сирии. В последней Вашингтон вознамерился сменить режим, чему, помня о результатах войны в Ираке, активно воспротивилась Россия. Со стороны США резко усилилась критика российского руководства в связи с централизацией власти, коррупцией и делом юриста Магницкого, отношением к протестам на Болотной, PussyRiot, а также нежеланием Кремля выдать Вашингтону работавшего в системе национальной безопасности США перебежчика Эдварда Сноудена.

Украинский кризис стал довершением набиравших силу негативных тенденций в российско-американских отношениях. Как и в период «Оранжевой революции», Россия и США оказались по разные стороны баррикад. Вашингтон поддержал революционную власть в Киеве, а Москва — свергнутого и сбежавшего президента Виктора Януковича. Последовавшие за этим события, включая российское присоединение Крыма и поддержку Новороссии, привели к новому витку кризиса в отношениях с западными странами. Изначальные попытки Обамы «перезагрузить» отношения с Россией завершились введением масштабных санкций против российской экономики и ее переводом из разряда партнеров в одну из важнейших угроз для мирового сообщества.

Причины циклического развития отношений США и России

В прозападных политических и интеллектуальных кругах ответственность за кризисное состояние отношений США и России нередко принято возлагать на российское руководство. При этом наиболее часто встречаются два объяснения. Согласно первому, Россия представляет собой страну с имперской авторитарно-экспансионистской традицией и всегда будет стремиться расширить свои границы, саботируя при этом действия западных стран. Политическая культура страны также авторитарна, она обеспечивает правящему режиму достаточную для проведения агрессивной внешней политики поддержку, поэтому режим склонен переоценивать собственные возможности, ощущая себя достаточно сильным и готовым к экспансии. Второе объяснение, напротив, описывает российский режим как неустойчивый, озабоченный политическим выживанием и действующий в условиях внутренней и внешней нестабильности. Агрессивная внешняя политика описывается в данном случае как попытка режима отвлечь внимание общества от нарастающих социальных и экономических проблем и перевести это внимание в русло поиска внешних врагов и внешнеполитических достижений. Именно так, в парадигме «маленькой победоносной войны», ряд западных специалистов объяснял поведение России в российско-грузинском конфликте 2008 года и конфликте с Украиной 2014 года5. Если так, то как в первом, так и во втором случае попытки договориться с Россией и удержать ее в существующих границах и рамках международного права ни к чему не приведут. Вместо этого действия российского руководства следует рассматривать как угрозу миру, проводя в отношении Кремля политику сдерживания и демонстрации силы.