Точка замерзания крови - Андрей Михайлович Дышев
Шрифт:
Интервал:
– А я, к счастью, еще нет, – ответил я и рассмеялся.
Подо мной начинал собираться народ. Люди смотрели на бесплатный цирк, как мойщик окон, болтаясь на веревке, пьет кофе и клеится к девушкам.
– А чем вы заняты сегодня вечером? – совсем осмелел я.
– Сегодня занята, – ответила Лариса, повернулась ко мне спиной и отошла к столу. Я подумал, что на этом наш разговори закончился, но она вскоре вернулась.
– Извини, пришла информация по факсу… Позвонишь мне завтра после шести, – сказала она, неожиданно перейдя на "ты". – А лучше, сразу заходи ко мне в кабинет. Номер четырнадцать – шестьдесят пять. Запомнишь?
Я даже рот открыл от столь стремительного развития отношений.
– Но… меня пропустят к вам… к тебе?
Лариса сокрушенно покачала головой и вздохнула.
– Ты меня разочаровал. Я думала, что ты придешь на свидание, как рыцарь в средние века, через окно.
– Да? – поспешил я исправить ошибку. – Я могу и через окно, только нужна заявка на мойку.
– Ладно, – кивнула Лариса. – Я пошутила. Пропуск я тебе закажу. Все! Чао, милый, до завтра!
Она свела меня с ума сразу и надолго. Я приперся к ней в кабинет в костюме с галстуком и цветами. Лариса усадила меня рядом с окном, которое я позавчера так тщательно мыл, долго смотрела мне в глаза, словно читала мои мысли, а потом как-то очень просто и по-свойски спросила:
– Хочешь хорошо заработать?
Я готовился к другому предложению и, как минимум, расчитывал на вечер в баре и жаркие поцелуи. Лариса заметила мой конфуз.
– Ты не предполагал, что между мужчиной и женщиной могут быть деловые отношения? – усмехнулась она.
– Я предполагал, но…
– Но рассчитывал на постель? – добавила Лариса.
– Нет, – сказал я и почему-то кивнул.
Она еще раз смерила меня долгим взглядом, потом решительно встала из-за стола и сказала:
– Ну, тогда поедем ко мне.
У нее была трехкомнаткая квартира в Лианозово, отделанная в стиле русских народных сказок. И все в ней напоминало сказку, в том числе и сама хозяйка, похожая на добрую фею. Она была несколько старше меня, наверняка умнее, и теплая аура заботы и нежности, окружавшая ее, чем-то напоминала материнскую ауру. Я откровенно балдел и отдыхал так, как никогда и нигде. Лариса кормила меня домашними деликатесами, мягко расспрашивала о моей жизни, о родных и знакомых и дарила книги по искусству. Мне было так хорошо и просто с ней, что я с ужасом думал, какую бы совершил глупость, если бы пригласил ее в пошлый ночной клуб.
Она встала рано, в часов шесть, приняла душ, приготовила мне кофе с горячими бутербродами и уехала в офис. Когда я встал и заглянул на кухню, то нашел короткую записку:
«НЕ ЗАБУДЬ ЗАХЛОПНУТЬ ДВЕРЬ. ТЫ БЫЛ ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК. ПРОЩАЙ!»
Эта записка меня возмутила. Что значит – не забудь захлопнуть дверь? А что значит – прощай? Меня откровенно посылали, хотя и вежливо.
Я быстро оделся и поехал к ней на работу. Как ни странно, в бюро пропусков, откуда я хотел позвонить, воспользоваться телефоном не разрешили, но сказали, что на меня снова заказан пропуск.
Лариса, как только я зашел к ней, сразу перешла к делу:
– Ты фотографировать умеешь?
– В каком смысле?
– Смотреть в объектив, наводить резкость и нажимать спуск.
– Это умею.
Она удовлетворенно кивнула и вынула из стола фотоаппарат, вооруженный мощным объективом-телевиком.
– На этой неделе, – сказала она, ты получишь заказ от одной фирмы. Офис – на Юго-западе. Будешь мыть окна восточного крыла. Когда к тебе привыкнут, перекинешь свои веревочки на северную сторону, опустишься до двадцать третьего этажа и через стекло, крупным планом, отснимешь всю пленку.
– А что я должен снимать? – не понял я.
– Стол, милый мой! Рабочий стол. Все бумажки, календарь, блокноты, мусор в корзине.
Я усмехнулся и покачал головой.
– Ах, вот оно что! Короче, шпионские страсти!
Лариса не сводила с меня глаз.
– Боишься?
Лишь одно подозрение в трусости вывело меня из себя.
– Было бы чего бояться. Отсниму.
– Почему не спрашиваешь, сколько я тебе заплачу за эту работу?
Это был удобный для глупости момент, и слова выпали из меня, как семечки из перезрелого подсолнуха:
– Мне не надо гонорара. Я не могу брать твои деньги. Я люблю тебя!
– И я тебя тоже люблю, – ответила Лариса.
* * *
Я сделал все, как она просила. Шикарный кабинет, наполовину скрытый от моих глаз шторкой жалюзи, был освещен слабо, но я рассчитывал, что высокочувствительная пленка все равно вытянет. На большом овальном столе было полно всяких бумаг, и я, метр за метром, заснял все, что могло представлять интерес. Когда я уже закончил работу и заталкивал фотоаппарат в кофр, в кабинет вошел пожилой мужчина. Он тотчас увидел меня, глянул на стол и снова на меня. Шагнул к окну, но перед столом остановился и нажал кнопку селекторной связи.
Я понял, что сейчас мной займется служба безопасности офиса и поспешил подняться наверх, но на крыше меня уже поджидали два крепких парня в малиновых пиджаках. Ни слова не говоря, они подтолкнули меня к стене машинного отделения, обыскали, растегнули кофр, вытащили из фотоаппарата пленку и засветили ее. Потом они меня били – очень больно, но без крови и синяков. Потом отвезли на первый этаж и сдали дежурному милиционеру.
Мне было неясно, какой, по большому счету, криминал я совершил. Четыре следователя, меняя друг друга, больше недели вели со мной пространные беседы, но ни в чем конкретно не обвиняли, подолгу расспрашивали о моем увлечении альпинизмом, о Кавказском хребте, о работе в спасательном отряде, а потом подписывали повестку и отпускали домой. Лариса встречала меня у ворот отделения милиции, и мы вдвоем до поздней ночи ломали головы над тем, как теперь выкрутиться. Боясь себе во вред наговорить лишнего, я решил во время очередного вызова в милицию молчать, как рыба.
Адрес очередного вызова поменялся. Следующая повестка пришла с Лубянки.
– Это уже серьезней, – сказала Лариса, рассматривая повестку. – Органы госбезопасности так просто не вызывают…
– Скажи правду, – попросил я, – кто хозяин того кабинета, который я снимал?
– Обыкновенный банкир! – клялась Лариса. – Ни он, ни его бумажки не могут представлять никакого интереса для эфэсбэ!
Я ей верил. Я ей вообще верил.
Меня допрашивал странного вида мужчина, мало похожий на следователя. Голова его была сплюснута с боков, словно ему часто приходилось пролезать через узкую ограду с железными прутьями. Он был хил и много курил.
– Знаешь, как это называется?.. Молчишь?
Я молчал.
– А называется
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!