Зигзаг удачи. Фальшивомонетчик - Евгений Алексеевич Гришаев

у соседей. Несмотря на это, я тем не менее купил пачку обычного молока, на тот случай если у Маши его нет.

Оставив прямо посреди комнаты все свои покупки, пошёл менять лампочку в холодильнике, на всякий случай, положив в карман, пустую баночку от детского пюре. Жене оно нравилось, поэтому таких баночек у нас дома всегда было в избытке. Я, правда, почти все такие баночки выбросил после того, как от меня жена ушла, но несколько осталось, в них у нас специи хранились.

– Ну, я пришёл, где ваша лампочка? – спросил я шёпотом после того, как соседка открыла мне дверь.

– Я её в холодильник положила, чтоб потом долго не искать, - также шёпотом ответила мне тётя Катя.

Тихо словно вор я прошёл в кухню и открыл чужой холодильник. Он не в пример моему холодильнику был забит продуктами, но меня из всего многообразия интересовало лишь человеческое молоко, точнее его наличие здесь.

– Тёть Кать, мне надо вытащить с верхней полки половину из того, что тут есть, иначе я могу нечаянно что-то уронить.

– На стол всё выставляй, я потом сама обратно запихну.

– Да, это уж точно, запихивать придётся, я бы столько на одной полке разместить не смог, - проговорил я, бегая взглядом по всевозможным емкостям, в которых даже теоретически могло находиться молоко. Как назло его тут не было, были только баночки с детским фруктовым пюре.

Добравшись до перегоревшей лампочки, стал выкручивать и отвернуть смог только стеклянную часть, цоколь остался в патроне.

– Вот зараза! Тёть Кать, пассатижи есть?

– Где-то были, а зачем они тебе?

– Лампочка не вся открутилась, цоколь там остался, придётся холодильник на некоторое время отключить, чтоб меня током не долбануло.

– На некоторое, это насколько? – спросила Маша, появившись в кухне.

– Ну, где-то минут на пять, не больше.

– На пять можно, на дольше не желательно, молоко иначе испортится, - сказала Маша, показывая на баночку в руке с только что сцеженным грудным молоком.

– Бинго! – подумал я и незаметно проследил, куда она эту баночку поставит. Украсть пятьдесят грамм этого ценнейшего ингредиента не составило особого труда, после удаления оставшейся части лампочки я попросил Тётю Катю помыть защитный плафон, прежде чем его поставить назад. Пока она его мыла в ванной комнате, я отлил в свою баночку приблизительно пятьдесят грамм молока.

– Вот и всё, тут дел то на десять минут, - сказал я, демонстративно отряхивая руки.

– Никита, подожди, я же обещала тебя тортом угостить! – Тётя Катя через несколько секунд сунула мне в руки одноразовый контейнер с большим куском торта.

– Спасибо, а то я как раз забыл себе к чаю чего-нибудь сладкого купить, - поблагодарил я и быстро ушёл, пока она мне ещё какое-то дело не нашла. Мужиков у них в доме не было, поэтому им в нашем подъезде помогали все, кто только мог. Я тоже помогал, но и отказывал достаточно часто, чтоб на шею мне не сели.

– И так, начнём с пентаграммы, где рисовать? – спросил сам себя, глядя на новый линолеум. Чертить пентаграмму прямо по линолеуму не хотелось, потом не отмоешь. Выход вскоре нашёлся в виде остатков обоев, которые я склеил скотчем в большой ковёр. На всякий случай купленные фломастеры оказались сразу же востребованными, пентаграмму шариковой ручкой я бы рисовал до утра, а с их помощью уже к двенадцати закончил.

– Так, свечи расставил, молоко в чашку налил, что ещё? Свет! Мне будет нужен обычный свет, но только прямо возле себя, чтобы текст можно читать не сильно напрягая глаза.

По условию ритуал должен проводиться в полутьме, видимо для создания определённого визуального эффекта. Люстра светила слишком ярко, чтобы проводить ритуал при её свете. Настольной лампы у меня не было, она от меня ушла вместе с женой, поэтому я занялся изготовлением переносной лампочки. Имея лишь саму лампочку и два метра провода, нормальную переноску не сделать, поэтому у меня вся получившаяся конструкция держалась что называется «на соплях и честном слове».

Через час у меня было всё полностью готово для проведения ритуала притягивания удачи за хвост, но перед тем как его начать, я решил выпить чаю с тортом.

– Ты Никита всегда был авантюристом, причём не удачливым, поэтому везде пролетал, - сказал я самому себе, осматривая приготовления к проведению ритуала. Конструкция типа штатив для лампочки из стула и швабры доверия не вызывала, но у меня больше не из чего было его сделать, поэтому я махнул рукой и сел в центр пентаграммы. – Ну, мне хоть раз в жизни ведь должно повезти! – подумал я, зажигая свечи, расставленные по периметру пентаграммы.

Когда все свечи были зажжены, взял в руки лист с текстом призыва удачи и стал читать, отчетливо выговаривая каждое слово. Текст был длинный и простой, а ошибаться было нельзя, об этом прямо говорилось в инструкции. Лампочка, висящая прямо у меня над головой, вскоре начала моргать, контакт пропадал, поэтому не отрываясь от чтения, решил устранить неисправность, слегка повернув лампочку в креплении. Забыв о том, что лампочка обычная и сильно нагревается при работе, моментально обжёгся. Резко отдёрнув руку, тут же попал обожжёнными пальцами по ножке стула. От удара закреплённый на швабре провод выскочил из зажима, лампочка с высоты всего лишь одного метра упала прямо передо мной и разбилась. Сноп искр и небольшая электрическая дуга, это было последнее что я видел перед тем, как мир погрузился во тьму.

– О, свет! – по глазам ударил яркий солнечный свет, он был настолько яркий, что я на пару мгновений ослеп. Пришлось отвернуться, чтобы не увидеть его снова. – Трава, деревья, за деревьями виднеется поляна, посреди неё три крытых повозки и несколько пасущихся лошадей, - всё это я увидел за пару секунд до того как мне по затылку чем-то ударили. Мир снова померк, а я так и не успел понять, что это было.

Темно, холодно и больно, в голове пустота, никаких воспоминаний, не помню даже того кто я. Время от времени мне были слышны голоса, только что говорят не разобрать. Через некоторое время мне снова стало больно и потом снова темно. Сколько так продолжалось, не известно, но