Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

Касиян дремала, прислонившись боком к стене и не вступая в разговор.

— В этот раз все по-другому, — ответила я фрейлине.

— Ты и в предыдущие несколько раз так говорила, — не унималась Дамон. — Опять вытащила меня из постели в шесть часов утра, а ведь я уже почти довела до кондиции барона Мортона. Еще чуть-чуть, и он бы сделал мне предложение.

— Ты и в предыдущие несколько раз так говорила, — не открывая глаз, усмехнулась Касиян, копируя слова подруги.

— Язва, — обиженно проворчала Мона.

— Прекратите, — одернула я девушек. — Сейчас придет император Анторин Намийский, и я попросила бы вас при нем отставить фамильярный тон.

— Да как прикажете, ваше величество. Но наше присутствие при вашем разговоре по душам с бывшим, насколько я понимаю, совсем необязательно. Так, может, мы пока поспим немного где-нибудь? — проговорила Дамон, заглушив последнее слово протяжным зевком.

— И это я язва? — открыла один глаз Касиян.

— Не стоило брать вас с собой, — произнесла я раздраженно.

— Замолкаем, — покорно склонила голову Мона.

Дверь в зал перемещений отворилась, и вошел император Наминайской империи Анторин Намийский.

— Хотел бы сказать, что прекрасно выглядишь, но буду откровенным. Как же ты извела себя, Кари, нельзя так, — покачал головой совершенно не изменившийся за прошедшие годы Анторин.

— Ты знаешь, что я не властна над этим, — ответила, обнимая друга.

— Пойдем, размещу вас и накормлю. Наверняка ведь сорвалась, даже не позавтракав, — произнес император.

Дамон и Касиян заметно оживились, но стоило им услышать мои слова, как девушки вновь сникли.

— Не тяни время, рассказывай все как есть, — проговорила я, сверля Анторина нетерпеливым взглядом.

— Все так же горяча и нетерпелива, — усмехнулся император. — Идем, не здесь же нам разговаривать.

Анторин привел нас в кабинет, который раньше был обителью Карая.

— Присаживайтесь, — предложил он, указывая на диван и кресла.

Подруги тут же заняли удобный диванчик, устроившись явно не для того, чтобы вести беседы. Мы же с мужчиной расположились в креслах напротив друг друга.

— Я слишком взволнована, чтобы играть в любимую игру политиков. Хватит недосказанности и намеков, — произнесла раздраженно.

Анторин вздохнул, покосился на фрейлин и наконец-то заговорил:

— Два дня назад в Туманной долине была замечена повышенная активность магических импульсов. Я отправил туда парочку магистров для контроля. У нас появилось много недоброжелателей, и я опасался, что они попытаются полностью перекрыть источник тумана, — проговорил он, после чего вновь покосился на девушек, усмехнулся и продолжил более тихим голосом: — Магистры не вернулись.

Я тоже взглянула на своих спутниц и поняла причину облегчения, отразившегося на лице друга, — Дамон и Касиян уснули, положив головы на подлокотники дивана.

— И что же с ними произошло? — задала вопрос в стремлении подстегнуть Анторина.

— Они погибли, — ответил император. — Но не от рук недоброжелателей. Они задохнулись в тумане.

— Что? — воскликнула я, вскочив с кресла.

— Да, я не обманул тебя, написав, что они вернулись, — кивнул Анторин. — Вчера утром с нами связался представитель доминантов. Он искал Карая, чтобы предложить ему вновь стать посредником. Только теперь они понимают, что потеряли былое влияние и хотят взаимовыгодного сотрудничества.

— И что ты ответил? — спросила напряженно.

Доминанты — это та сила, которую мы не брали в расчет, строя новые, выгодные всем сторонам взаимоотношения между нашими империями. Теперь магия была доступна почти каждому, лишь немногие так и остались бездарями, но это уже было не зазорным, а скорее неким показателем чистоты крови. Неодаренные люди стали желанными гостями в любом доме. Их приглашали на политические посты в надежде избежать должностного злоупотребления посредством магического влияния, их оберегали, ими дорожили. Теперь же, с возвращением доминантов, появился риск возвращения и изжившего себя строя.

— Не переживай, мы усвоили урок и не повторим ошибок прошлого, — успокоил меня Анторин, видимо увидев отразившееся во взгляде беспокойство. — Да и доминанты не претендуют на былую власть. Выпущенную на волю магию уже не загнать обратно. Суть в другом.

— И в чем же? — спросила нетерпеливо.

— Я рассказал им о том, что произошло с Караем, и они сказали, что могут помочь, — торжественно объявил император.

— И зачем им это? — спросила недоверчиво, научившись за прошедшие годы не верить в бескорыстную помощь.

— Им нужен посредник, который смог бы чувствовать себя комфортно как в нашем мире, так и у них, — с готовностью предоставил достойное объяснение Анторин.

— И чего они хотят взамен? А главное, каким образом они помогут найти его? — продолжала расспрашивать я.

— Взамен им нужно наше доверие. А вот сам процесс поиска они пообещали объяснить тем, кто осмелится отправиться в рискованное путешествие, — без запинки ответил и на эти вопросы император.

— Когда я могу встретиться с представителем туманных, чтобы обсудить все детали? — спросила, снова встав.

— Не спеши, — возразил Анторин, — присядь. Для начала нам нужно определиться с составом команды.

— Вот моя команда, — указала я на спящих подруг.

По крайней мере, мужчина думал, что они спят. Я же догадывалась, что девушки, как бы они ни желали вздремнуть, ни за что не упустили бы возможность получить информацию о том, во что я их втянула.

— Я тоже иду, — уверенно произнес император.

— Не стоит оставлять Наминай. Достаточно и того, что я оставила королевство на двоих стариков, а в случае моей гибели на трон взойдет семилетняя девочка, — отрицательно покачала я головой.

— У Наминая есть сенат и Лелиан, к словам которой этот сенат прислушивается гораздо больше, чем к моим, — возразил Анторин. — К тому же после ухода Рани мне необходимо сменить обстановку, — неохотно признался он.

— Вы так и не помирились? — спросила с сочувствием.

— После того как ее магический полюс сменился, она совсем отгородилась от этого мира. Я не могу до нее достучаться. Да и найти ее теперь проблематично. Отправилась в очередное паломничество по источникам магии жизни. Говорят, уже достигла уровня магистра и может оживлять животных, — проговорил император, усиленно стараясь принять безразличный вид, но от меня не укрылось, с какой болью он вспоминал о любимой, которая предпочла ему и их ребенку высшую цель — нести жизнь всему миру.

— Хорошо. Твоя помощь не будет лишней, — пришлось согласиться мне.

— Есть еще одна проблема, — виновато произнес мужчина. — Думаю, тебе не понравится то, что я сейчас скажу.