Невольница. Книга 2 - Сара Ривенс

хотелось убивать.

— Давай! Просыпайся!

Не открывая глаз, я втянул воздух сквозь зубы.

Я сейчас прибью его, и кончен бал.

— Отпуск закончился!

Мое терпение истощалось с той же скоростью, с какой укорачивалась его жизнь. Да уж, не лучшее пробуждение.

— Солнце уже светит!

Я сейчас засвечу тебе в глаз, если не умолкнешь.

Я завернулся в простыни, снова застонав. Так или иначе, скоро ему надоест. Всего лишь вопрос времени.

Малые дети все одинаковы.

— Ну, Эш!

Я опять не ответил. Если что-то и может довести меня до желания удавиться, так это дико бесячий голос Бена с утра пораньше.

Он у меня сейчас сожрет свой язык.

— И потом, у тебя…

— ЗАТКНИСЬ УЖЕ, А? — заорал я, уткнувшись в постель.

Мне нужна сигарета. Поправка: две сигареты.

Мой кузен, явно гордый достигнутым успехом, издал смешок. Я отбросил душившую меня подушку и открыл глаза.

Ну вот. Настроение паршивее некуда. Зашибись, блин. Просто зашибись.

— Какой чудесный денек намечается, верно, Эш? — поддразнил он, выходя из комнаты. — Эй, ведьма, все в порядке, он проснулся!

Нахмурившись, я раздраженно фыркнул. И Киара здесь. Черт, мне срочно нужна сигарета.

Когда снизу донесся смех моей подруги детства, я глубже зарылся в постель. Я не был настроен ее видеть, а еще меньше — слышать, как она с утра пораньше компостирует мне мозги все той же темой.

Одной и той же темой на протяжении года.

Несколько месяцев назад все почти пришло в норму. Бен практически оправился от ран, дела шли отлично. Уильям и Изобел были мертвы, я наконец отомстил за отца. Все мало-помалу возвращалось на круги своя.

Ну да, почти.

— Эшер!

«Эшер».

Я скрипнул зубами. Обычно Киара не называла меня полным именем, я терпеть этого не мог. Потому что, не считая отца, единственной, кто так меня звал, была она.

И из ее уст меня это совсем не раздражало.

Я выскребся из постели, не преминув в очередной раз простонать, и сощурился — комнату заливал свет. Затем медленно потащился в ванную.

Уже год, как этот дом стал моим личным адом — адом, который я не хотел покидать. Ведь он был единственным воспоминанием о ней, которое я позволил себе сохранить.

Год.

Год, как она стала наваждением этого дома, как она бродила по комнатам и заполняла мои мысли.

Год, как я изгнал ее из своей жизни, из своего мира.

Я не жалел о своем выборе, ей лучше было держаться от меня подальше. Подальше от мира, который ее сломал. И я постоянно возвращался к мысли, что ей будет лучше благодаря мне.

Когда вода из душа заструилась по коже, я закрыл глаза. Снова возникло ее лицо. Как и во все дни этого года.

Год, как по ней скучает Киара и эта мудацкая собака, которую я оставил только из-за нее. Из-за ее власти надо мной.

Этой проклятой власти.

«Я влюбилась в тебя».

Эти слова не переставая крутились в голове, словно дальнее эхо. Они не давали спать по ночам. Как она могла почувствовать ко мне такое?

Она просто долбанутая самоубийца.

Она по дурости сказала то, чего не думала, то, что, честно говоря, я предпочел бы никогда не слышать. Угробив столько времени на попытки ее оттолкнуть, я добился прямо противоположного.

По крайней мере, уволив ее, я был уверен, что она меня возненавидит. И это к лучшему.

Она не могла меня любить.

Она не должна была меня любить.

Испустив тяжелый вздох, я выключил душ. Так, спокойно… не обращай на них внимания. Вот именно, не обращай внимания…

Я оделся и бесшумно спустился по лестнице, надеясь, что меня не потревожат. Я хотел выпить кофе, но так, чтобы никто из них не разинул пасть. Иначе я выброшу кого-то с третьего этажа.

Я облегченно вздохнул, обнаружив, что кухня пуста. Ни следа этих недоумков. Наверняка они где-то на улице. Супер.

Но когда я уже начал готовить кофе, доставая сигарету, мои челюсти снова сжались. Издалека донесся женский голос, который в высшей степени действовал мне на нервы.

— У меня такое классное настроение!

Я молчал, не реагируя на провокации, и только смотрел, как льется кофе, пытаясь успокоиться.

Я должен покурить.

Закрыв глаза, сунул сигарету в рот. Наконец-то.

— Эш! Ты проснулся!

Киара. Клятая Киара.

— Нет, — сухо процедил я.

С чашкой в руках я повернулся к ним. Взбудораженно блестя глазами, они уселись на табуреты и расплылись в улыбках, от которых меня замутило.

Это уже не худшее пробуждение месяца. Это уже тянет на год.

Отвалите к херам.

— Я вчера звонила Элле, — радостно объявила Киара. — Она даже имя твое забыла!

Я стиснул зубы в шестой раз за сегодня. У Киары настоящий талант доводить меня этой темой.

— Вот и отлично, — ледяным тоном откликнулся я.

Я включил телефон. Компания куда лучше, чем эти придурки.

— Правда? — спросил Бен. — Скажи-ка, Киара, ведь прошел уже год?

— Ё-мое, да захлопнитесь уже! — устало бросил я, выходя из кухни, и направился в гостиную.

Я поставил чашку на журнальный столик и опустился на диван, где она обычно сидела и смотрела всякую херню. Прекрати поминать ее по любому поводу. Все кончено.

Я сделал глубокий вдох, закрыв глаза, и почувствовал, как прогнулся диван под тяжестью этой парочки. Они прильнули ко мне, как два демона-искусителя.

Полный абзац.

— Кого-то я сегодня прикончу, — выдохнул я, уставившись в телевизор.

— А ты не помнишь, как год назад кое-что пообещал? — прошелестел в ухо Бен.

— Нет.

Еще бы мне не помнить.

«— Это ты любишь усложнять, а не я, — хихикнул Бен.

— Тогда будь готов гоняться за этой девушкой всю жизнь. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.

Он собирался вернуть себе Грейс или, по крайней мере, поговорить с ней. Что было и мудизмом, и глупостью.

Но куда деваться, это же Бен! Ничего умнее от него не дождешься.

Его слова заставили меня расхохотаться. В ответ он скрестил на груди руки.

— Когда тебе понравится девушка, а ты накосячишь, — сразу же забéгаешь.

— Ни за что. Я ни за кем не бегаю и не бегал.

Мое самолюбие этого бы не перенесло.

— Ну а если когда-нибудь…

— Когда-нибудь в другой жизни, — перебил я в надежде, что он захлопнет уже пасть.

— Вот чтоб тебе влюбиться, накосячить и ПОЗНАТЬ СКОРБЬ! — вскричал кузен.

Мне было откровенно смешно его слушать.

— Я никогда не косячу, — самодовольно откликнулся я.

— Ты что, не извинишься и не попытаешься ее вернуть?

— Нет.

Да ни в жизнь. Смешно даже думать.

— Эшер Скотт любит только