Все не так закончилось - Рошель Вайнштейн

Джимми все же была аллергия на что-то в их составе. Я осмотрела наполовину съеденную сладость на полу и увидела в центре орех.

А отец продолжил говорить, с трудом произнося каждое слово:

– Мы… я… мне так давно не приходилось этим пользоваться.

Он снял бейсболку и взъерошил рукой волосы. Его подбородок покрывала темная щетина.

Джимми все еще корчился на земле. Покупатели стали разбредаться, осторожно переступая через его рюкзак. Глаза у мальчика были почти того же зеленого оттенка, что и у отца, хотя волосы казались светлее. На носу и щеках Джимми можно было разглядеть едва заметные веснушки.

Верный пес Санни, далеко не убегая, расхаживал вперед-назад. Я приказала ему сидеть, он пытался послушаться, но все равно то садился, то вставал от любопытства. Я гладила место укола на ноге мальчика, и это размеренное движение меня успокаивало. Я все еще держала пустой шприц, и мужчина протянул мне руку, чтобы забрать его.

Именно тогда я заметила, что на моем пальце нет кольца. Кольца, которое совсем недавно подарил мне Филипп.

Я бросилась искать кольцо на земле, и все внутри меня оледенело от страха. Мужчина наблюдал, тщетно пытаясь понять причину моего отчаяния. Должно быть, кольцо слетело с пальца во всей этой суматохе. Филипп предупреждал, чтобы я отнесла его на подгонку размера, но я была слишком занята тем, что постоянно любовалась им. Мужчина понял, что я ищу что-то важное, и стал искать вместе со мной, пока не наткнулся на что-то блестящее поблизости, под полкой с консервированной кукурузой.

Придерживая голову Джимми, он потянулся через проход и передал мне сверкающий бриллиант. Мужчина наблюдал, как я надеваю его обратно на палец, и тут воздух пронзили резкие звуки сирены. Нас обступили врачи скорой помощи, они осматривали и трогали терпеливо сидевшего Джимми, чем-то в него тыкали.

Санни следил за ослабевшим ребенком, как он часто наблюдал и за мной – положив лапу на плечо мальчика. Джимми медленно поглаживал его мягкие уши, улыбаясь то мне, то псу. У мальчика были безупречные белоснежные зубы.

Но ситуация и не думала заканчиваться. Принесли носилки, и на них положили Джимми. Его отец – к нему кто-то обратился по имени Бен – медленно встал.

Мы с Санни последовали за носилками на улицу, где палило ослепляющее утреннее солнце. Пока носилки с Джимми грузили в машину, медбрат, похожий на дюжего Дензела Вашингтона, стал подгонять меня, чтобы я забиралась в машину.

– Мальчику нужно, чтобы рядом была мама, – произнес он.

– Но я не его мама.

Затем Джимми что-то сказал, и его сиплый голос заглушило ветром.

Медбрат – имя которого я, к сожалению, не знала – «перевел»:

– Он интересуется, не можете ли вы поехать с ним вместе с собакой…

Я отступила, чтобы выдержать необходимую дистанцию:

– Я не могу… Я даже не знаю этих людей…

Несмотря на это, мне показалось, что будет неправильно сейчас уйти. А Санни был уже согласен – он сам потянул меня к открытому фургону, скребя землю так, что поднялось облако пыли.

– Обычно это запрещено правилами, но я сделаю исключение… для мальчика, – сказал медбрат.

– Я не могу, – ответила я, проклиная себя за то, что этим утром мне понадобился мед. И еще за то, что меня не будет дома, когда Филипп переступит через порог.

Отец мальчика, Бен, он изо всех сил сдерживал эмоции, и меня поразила его растерянная уязвимость. Не раздумывая, я позволила Санни потащить меня вперед, а сама тем временем отгоняла мысли о Филиппе, который с минуты на минуту должен был прибыть ночным рейсом из Лос-Анжелеса в Майами. Филиппе, который будет удивлен моему отсутствию, ведь он ждет нашего воссоединения и, конечно же, близости. Вместо этого я подумала о маленьком мальчике, невинном и яснолицем, как любой из моих бывших учеников, чьи нужды я всегда ставила превыше своих. Знакомое чувство кольнуло меня, и незаметно для себя я села в фургон.

Глава 2

Май 2016, прошлое

Рейс 517 авиакомпании «United Airlines»

из Майами, Флорида, до Канзас-сити, Миссури

Филипп любил рассказывать историю нашей первой встречи. Он называл ее причудливым сочетанием судьбы и обстоятельств, а я посмеивалась, потому что на самом деле познакомились мы в результате того, что в одном из крупнейших аэропортов страны произошла замена самолета. Говоря начистоту, мне не следовало тогда никуда лететь тем дождливым днем. А Присцилле, директору школы, в которой я преподавала, не следовало настаивать на том, чтобы я посетила семинар по профессиональному развитию чуть ли не накануне экзаменов, и не где-нибудь, а в городке Корал Гейблс. Но я никогда не умела отказывать Присцилле и отвергать ее абсурдные предложения, связанные с личностным ростом. Ведь это всегда означало дополнительную работу, но я, похоже, никогда ее не боялась.

Я была в Майами впервые, и на меня обрушилась вся «движуха» этого города вдобавок с его душным климатом.

Возможно, у меня хорошо получалось оставаться жизнерадостной и не терять головы из-за влажности благодаря тем знаниям, которые давали нам на семинарах по инновационным способам подъема вдохновения у детей. Тем утром я летела обратно в Канзас-сити. Местные новости обещали дождь, но нас ожидало кое-что гораздо хуже. На крышу моего такси обрушились крупные куски града, а по улицам хлынули пугающие потоки воды. Когда я прибыла в аэропорт, электронные табло спешили сообщить о множественных задержках рейсов, и когда прибывающий самолет перенаправили в город Уэст-Палм-Бич, мы были вынуждены сесть в другой самолет.

Я заняла свое место по билету в тринадцатом ряду, хорошо осознавая все предрассудки, связанные с этой цифрой. Пассажиры сворачивали в проход, их шарканье сливалось с цокотом капель снаружи. Я пристегнула ремень на своем месте у окна, с осторожным оптимизмом надеясь, что никто не займет пустующее место между мной и пожилой женщиной, севшей у прохода.

Так и было… пока в узкий проход не ввалился Филипп.

Как ни банально может прозвучать такое описание нашей встречи, но Филипп не просто появился в моей жизни, он в нее ворвался. Иначе и не скажешь. Филипп был зол. Его точеные скулы пылали, губы были поджаты, а сверкающие голубые глаза выражали откровенное замешательство. Если бы он не огрызался на стюардессу, то я бы сказала, что он был красив, как известный персонаж из «Игры престолов», но его раздувающиеся ноздри в сочетании с раздражительным высокомерием на лице лишили его, как и меня, малейших проблесков доброты.

– Это билет первого класса, – орал он с сильным британским акцентом на