Ангелина - женщина медовая - Ольга Лазорева

Ангелине показалось, что она каким-то неведомым образом перенеслась в один из ее любимых сериалов, где ей отведена роль брошенной жены. Она начала кричать, с удивлением отмечая, что произносит слова, будто действительно является героиней подобного сериала.

– Да ты с ума сошел, старый кобель?! – завизжала она. – По тебе психушка плачет! Какая такая невеста?! И это при живой жене?! Люди добрые, – обратилась она неведомо к кому, – вы это слышите? Он документы подал! А меня спросил? Да я не дам тебе развода! Ты еще у меня узнаешь!

– А тебя никто и спрашивать не будет, – недобро усмехнулся Анатолий. – Сама знаешь, что у меня лучший друг судьей работает. Он и без согласия твоего все устроит. А я наконец женюсь на любимой девушке!

– Это на Милке-то?! – еще громче закричала Ангелина. – На Милке – заезженной кобылке? Да на ней все складские рабочие уже покатались! Я-то знаю! Мне уже все давно рассказали о ней! Да и о тебе, кобеляка! Что, молоденькую цыпочку захотел? Седина в бороду – бес в ребро?

– Убирайся вон! – тоже начал кричать Анатолий. – Видеть тебя больше не могу! И хоть еще одно плохое слово о Миле скажешь, пеняй на себя!

– Ой-ой, как страшно! – расхохоталась Ангелина. – Я пока еще тут хозяйка! Это она выкатится из моего дома!

– Ты забыла? По закону эта квартира моя, – с угрозой произнес Анатолий. – А ты тут только прописана. Разведусь и сразу выпишу. Поняла, хозяйка?

Последнее слово он произнес с явной издевкой.

В этот момент из кухни показалась Мила. Она была в красных трикотажных шортиках и маечке. Она попыталась вмешаться и, как ни странно, была на стороне Ангелины. Но ту ее заступничество еще больше разъярило. Ангелина, недолго думая, бросилась к ней, вцепилась в волосы и начала пинать, визжа, что она «эту сучку» сейчас же выкинет из своего дома. В результате Ангелина сама оказалась за дверью. Анатолий схватил ее и в два счета вытолкал из квартиры, пригрозив, что если она сюда еще заявится, то ей не поздоровится.

– Отправляйся назад в свою деревню! – крикнул он ей напоследок. – Тебе там самое место среди коров и свиней! И пенсии за глаза хватит!

Ее сумка полетела следом. Когда дверь захлопнулась, Ангелина опустилась без сил на ступеньку в подъезде и разрыдалась.

Внизу раздались чьи-то голоса. Ангелина подняла голову и перестала плакать. Когда потянуло табачным дымом, она поняла, что кто-то вышел покурить на лестничную площадку. Она не хотела, чтобы соседи застали ее в таком виде, и сразу встала. Подняв с пола сумку, достала из нее старенькое овальное зеркальце и гребешок с обломанными зубьями. Кое-как расчесав спутанные разлохмаченные волосы, она заложила их за уши и тщательно пригладила. Потом достала носовой платок и вытерла мокрое от слез лицо. Ангелине почему-то все еще казалось, что это происходит не с ней, а по-прежнему с героиней сериала. К тому же ситуация была классической для подобных фильмов – мужчина в возрасте влюбляется в молоденькую и смазливую девушку и бросает старую надоевшую жену. Ангелина, конечно, и в жизни такое не раз наблюдала, но почему-то всегда была уверена, что с ней такого произойти не может, что брак у нее долгий, благополучный и ему ничего не грозит.

Она шумно вздохнула и достала из сумки кошелек. Пересчитав деньги, поняла, что на билет хватит. До ее деревни ходил пригородный автобус. Ангелина задумчиво погладила торчащую из кармашка кошелька пластиковую карточку, на которую ей перечисляли пенсию, и вновь вздохнула. Слезы побежали по щекам, нижняя губа мелко затряслась. До нее наконец начало доходить, что это не сцена из фильма, а реальность, что муж, с которым она прожила больше тридцати лет, которого она считала самым близким и родным, которому ни разу не изменила за все это время и родила ему дочь, выгнал ее ни за что ни про что из дома. Особенно ее жгли слова, что она опротивела ему, что похожа на половую тряпку. Ангелина не выдержала и вновь разрыдалась, уткнувшись лицом в стену. Она представляла, как Анатолий сейчас обнимает и ласкает «эту молодую тварь», как они смеются над ней, как строят планы совместной жизни. И это только еще больше растравляло ей душу.

В этот момент наверху хлопнула дверь. Ангелина вздрогнула, замолчала и, услышав торопливое постукивание каблучков, стремительно спустилась и вылетела из подъезда. Она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее в таком состоянии. Ангелина была всеми уважаемой личностью, всегда считалась хорошей женой, хозяйкой и матерью. Но она понимала, что шила в мешке не утаишь, что соседи по-любому все узнают, тем более Анатолий не постеснялся и привел «эту молодую тварь» в дом. При этих мыслях отчаяние вновь заполнило душу, но Ангелина сдерживалась изо всех сил, чтобы не разрыдаться в голос. Она быстро шла по двору, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам.

Не заметила, как оказалась на автовокзале. Она успевала на последний автобус. Купив билет, прошла на посадку и опустилась на деревянную скамью. До отправления ее автобуса еще было около сорока минут. Ангелина чувствовала себя полностью опустошенной. Она сидела ссутулившись и бездумно наблюдала за голубями, которые, как только она присела, шустро подбежали к ее ногам и с явным интересом поглядывали на нее. Она вздохнула, раскрыла сумку и достала из полиэтиленового пакета остатки хлеба. Голуби тут же воодушевились и набросились на крошки. Подобрав весь хлеб, они еще покрутились возле ее ног, потом кинулись к какой-то старушке, присевшей на соседнюю скамью. Но один голубь вдруг распушил сизые с белыми пятнами перья, раздул горло и бросился за изящной верткой голубкой. Он наступал и громко ворковал. Ангелина усмехнулась, наблюдая за ним.

«Что, нажрался и сразу на подвиги потянуло? – злобно подумала она. – Эх, мужики! Все-то вы одинаковы!»

Вновь навернулись слезы, но она тут же вытерла глаза и вздохнула.

«Господи! Что же мне, вот так и отступиться? Да кому рассказать, не поверят! Муж выгоняет жену из квартиры прямо на улицу! И где справедливость? – с тоской размышляла Ангелина. – Но что тут можно поделать? Квартира действительно его. И была его до нашего брака. Так что ни о каком совместно нажитом жилье и речи быть не может. И выпишет он меня на законном основании, если разведется! Ох-хо– хо! – вздохнула она. – Люди добрые! Что ж это делается!»

Слезы снова хлынули. Ангелина встала и быстро пошла в привокзальный туалет. Тщательно умывшись, она придирчиво посмотрела на свое отражение в большом зеркале, висящем над раковиной. И то, что она увидела, вдруг ужаснуло ее. Лицо выглядело одутловатым, полные щеки обвисли, кожа была бледной, когда-то ярко-голубые глаза словно выцвели и приобрели тусклый размытый оттенок серости, под ними набухли мешки. Давно не стриженные волосы с остатками химии на концах торчали в разные стороны. Они были наполовину седыми. Ангелина вспомнила, что в парикмахерской ей не раз предлагали покрасить их, но она всегда отказывалась, хотя мастер уверяла, что современные средства отлично закрашивают седину и щадят волосы. Но Ангелина стояла на своем, уверяя, что естественность лучше всего. По этой же причине она крайне редко пользовалась косметикой. И вот сейчас эта ее пресловутая «естественность», которой она так гордилась, внезапно ужаснула ее. Она словно в один миг прозрела и увидела, что давно превратилась в старую неухоженную женщину, лишенную какой-либо привлекательности.