Противостояние. Армагеддон - Стивен Кинг

Он напряженно нагнулся над рулем, и лицо его слабоосветилось тусклым светом приборной доски.

— Если ворота базы закрыты, я попробую их протаранить.

Он так и сделает. Она может поручиться.

Но не было никакой необходимости в таких отчаянных мерах.Ворота были открыты. Один из сторожей дремал над журналом. Другого она неразглядела. Возможно, он находился во внешней части помещения. Это была границабазы, выглядевшей как самый обыкновенный склад военной техники. То, чтопроисходило на самой базе, никак не касалось этих парней.

Я ПОДНЯЛ ВЗГЛЯД И УВИДЕЛ, ЧТО ЦИФЕРБЛАТ ПОКРАСНЕЛ.

Она поежилась и положила руку ему на бедро. Крошка Ла Вонснова спала. Чарли слегка похлопал ее по руке и сказал:

— Все будет в порядке, дорогая.

Когда взошло солнце, они ехали на восток, пересекая Неваду.Чарли непрерывно кашлял.

Крошка, поймешь ли ты своего парня?

Он — парень что надо,

Он — парень шикарный.

Крошка, поймешь ли ты своего парня?

Ларри Андервуд

Заправочная станция Хэпскома была расположена на шоссе № 93на северной границе Арнетта, захудалого городишки из четырех улиц в ста десятимилях от Хьюстона. В тот вечер завсегдатаи собрались у Хэпскома и, усевшисьрядом с кассой, принялись пить пиво, лениво болтать и наблюдать за полетомжуков.

Тяжелые времена наступили в Арнетте. В 1980 году в городебыло два промышленных предприятия: бумажная фабрика и завод по выпускукалькуляторов. Теперь бумажная фабрика была закрыта, а калькуляторный заводпереживал не лучшие времена. Как выяснилось, тайваньские калькуляторы требуюткуда меньших затрат на производство.

Норман Брюетт и Томми Уоннамейкер, раньше работавшие набумажной фабрике, недавно сумели найти себе новую работу. Генри Кармайкл и СтьюРедман, оба работали на калькуляторном заводе, но у них редко набегало болеетридцати рабочих часов в неделю. Виктор Палфри был на пенсии и курил самокруткииз вонючего табака — все, что он мог себе позволить.

Хэп и Вик Палфри спорили о деньгах и об их загадочнойспособности исчезать куда-то, лишь только они появятся. Слушая их, СтюартРедман, едва ли не самый тихий человек во всем Арнетте, вспоминал о том, каккровоточили его руки, когда в девятилетнем возрасте он после занятий помогалразгружать грузовики за тридцать пять центов в час. Он знал, что такое нищета.Он пытался спрятать свои руки от матери, но не прошло и недели после того, какон начал работать, и она все поняла. Она поплакала немного, но не упрашивалаего оставить работу. Она понимала, в каком положении они находятся. Она былареалистом.

Стью был молчалив — отчасти потому, что у него никогда небыло ни друзей, ни времени, чтобы их найти. Сначала школа, потом работа. Егомладший брат Дэв умер от пневмонии в тот самый год, когда он начал работать.Стью так и не смог его забыть. Может быть, дело в чувстве вины, — думал он. Онлюбил Дэва больше всех на свете, но его смерть означало также и то, что однимртом стало меньше.

В средней школе он увлекся футболом. Его мать поддержала этоувлечение, даже несмотря на то, что оно отнимало время у его работы.

— Играй, — сказала она. — Если ты и сумеешь выбратьсяотсюда, то только благодаря футболу, Стюарт. Играй. Помни об Эдди Уорфилде.

Эдди Уорфилд был местным героем. Он вырос в очень беднойсемье, прославился как защитник районной школьной команды и десять лет играл за«Грин Бэй Пэкерс». В настоящий момент Эдди был владельцем целой сетизабегаловок на западе и юго-западе. Когда в Арнетте произносили слово «успех»,то имели ввиду Эдди Уорфилда.

Стью не был защитником и не годился на роль Эдди Уорфилда.Но ему казалось, что у него есть хоть какой-то шанс получить спортивнуюстипендию.

Тогда заболела его мать. Она не могла продолжать работу. Этобыл рак. За два месяца до того, как он окончил среднюю школу, она умерла,оставив его с братом Брюсом на руках. Стью послал куда подальше спортивнуюстипендию и пошел работать на калькуляторный завод. И в конце концов именноБрюс, который был на три года его младше, сумел выбраться из этого дерьма.Теперь он работал в Миннесоте системным аналитиком компании IBM. В последнийраз он видел Брюса на похоронах своей собственной жены, умершей от той же самойразновидности рака, которая убила его мать. Он размышлял о том, что у Брюсатоже может быть свое чувство вины… и что, возможно, он немного стыдится того,что его брат превратился в очередного добродушного старожила вымирающеготехасского городка, который проводит свои дни за работой на калькуляторномзаводе, а вечера — у Хэпа или в баре за пивом.

Семейная жизнь была самым счастливым его временем, нодлилась она только восемнадцать месяцев. Утроба его жены породила только одного— темного и зловещего — ребенка. Было это четыре года назад.

В четверти мили от них Стью заметил машину. У Стью было хорошеезрение, и он определил автомобиль как очень старый «Шевроле», возможно, 75-гогода выпуска. Фары были выключены, скорость — не более пятнадцати миль в час,машина виляла из стороны в сторону. Вот она пересекла белую линию и поднялапыль на обочине. Потом она свернула в другую сторону и чуть не свалилась вкювет. Затем, словно бы водитель принял освещенное здание заправочной станцииза маяк, она двинулась прямо по шоссе, напоминая пулю на излете. Миновавподъездной путь, машина въехала на тротуар. Флуоресцентные лампы над колонкамиотражались в забрызганном грязью ветровом стекле, так что было трудноразобрать, что там внутри, но Стью разглядел смутные очертания водителя, телокоторого мешковато подпрыгнуло на ухабе. Машина шла все с той же скоростью, по-видимому,не собираясь останавливаться.

— Лучше отключить колонки, Хэп, — мягко сказал Стью.

— Колонки? Почему?

Норм Брюетт повернулся и посмотрел в окно.

— Христос на осле, — сказал он.

Стью встал со стула, подался вперед и нажал на восемь пусковыхкнопок одновременно. Так что он оказался единственным человеком, который невидел, как «Шевроле» врезался в ряд заправочных колонок, сбивая их одну задругой.

Все они заметили искры, которые вырывались из-под выхлопнойтрубы, цеплявшейся за бетон, и Хэп, видевший взрыв заправочной станции вМексике, инстинктивно закрыл глаза в ожидании огненного шара.

«Шевроле» сшиб три заправочных колонки и остановился. Тишинабыла такой глубокой, что нервы не выдерживали.