Корректировщик истории - Юрий Валин

Промелькнули обрывы мыса, плавучая батарея в Камышовой бухте, пятнистая, закамуфлированная башня маяка. Пришлось покружить над морем, ожидая перерыва в обстреле. Новичок сел уверенно. Невзирая на воронки, ловко подкатил поближе к крытым капонирам. Выбрался на крыло, резкими движениями освободился от парашюта.

Нервный он. Такие долго не летают.

Летчики, пригибаясь, пробежали в блиндаж. Аэродром Херсонесского маяка накрыла новая серия артобстрела.

Летать со старшим лейтенантом действительно больше не пришлось. Вечером новичка приказом штаба ВВС флота отозвали в Новороссийск. А потом начался третий штурм. Лишь после войны, заехав как-то в Ялту, бывший командир 1-й эскадрильи 6-го гиап[2]ВМФ, а ныне генерал-майор, Герой Советского Союза, вспомнил жаркий июньский день и нервного старшего лейтенанта. Как его? Васнецовский? Васюк? Уже не вспомнить. Да, много времени утекло.

* * *

Командующего 11-й армией группы «Юг», намертво вцепившегося в обугленный спасательный круг, выловили из воды с подоспевшего из Ялты катера. У генерала была легко обожжена правая рука. Держался кавалер Рыцарского креста мужественно, хотя соленой воды наглотался вдоволь. Врач, обрабатывающий ожог, сдержанно заметил, что генералу весьма повезло. С этим было трудно не согласиться. Из шестнадцати человек, находившихся на борту MAS 571, лишь командующий не отправился на морское дно. Счастливчик.

* * *

7.02. 201? г.

Из докладной записки начальника Отдела «К»:

«…Считаю спонтанное проведение операции вопиющим проявлением авантюризма и кустарщины. Даже предварительные расчеты показывают бессмысленность точечного воздействия. Вектор приходит в исходное состояние в течение 3–3,5 единицы. Одновременно считаю необходимым обратить ваше внимание на психологическое состояние агентов. В4 и В7 ведут работу практически в полной изоляции…»

Из резолюции заместителя начальника ГлРУ:

«Закрытие проекта в данный момент признано преждевременным. Дополнительные средства и компьютерная техника будут выделены позднее (полагаю, в конце года). Думайте и работайте. На этого фельдмаршала недоделанного – наплевать и забыть. Шире смотрите на вещи, плотнее контактируйте со смежниками. Время героев-одиночек давно прошло».

Основные задачи операции «Праздничный транзит»

Ввод и легализация агента «Варвар».

Вербовка объекта «Най».

Испытание транспортных контейнеров.

Сроки (по отсчету «Кальки»): 8.03.1943–13.03.1943.

Точка воздействия: правый фланг Воронежского фронта, 3-я танковая армия.

Маршрут оперативной группы: с. Артюховка – г. Мерефа – г. Харьков.

Непосредственное взаимодействие с частями Советской Армии: 179-я отбр[3], 17-я сбр[4]НКВД.

Расчет привлеченных сил и средств собственно отдела «К».

Агент, командир группы (I и II фазы) – капитан Ковтухин Сергей Вячеславович (псевдоним – Варварин Сергей Вячеславович).

Инструктор по вводу и координации, и.о. командира группы (III фаза) – ст. сержант Мезина Екатерина Георгиевна.

Специалист-переводчик – ?

Переброска осуществляется средствами стационарного центра координации «Фрунзе-1». Старший расчетной группы – ст. лейтенант Филиков А. Р.

* * *

Из докладной записки начальника отдела «К» ГлРУ майора Варшавина А.А.

«Невзирая на неоднократные требования, список кандидатур специалистов-переводчиков для откомандирования в распоряжение отдела до сих пор не представлен. Обращаю ваше внимание на то, что комплектация отдела по остаточному принципу ведет к крайне негативным последствиям…»

Резолюция зам. начальника ГлРУ:

«План мероприятия одобряю. Подготовку операции форсировать. Предоставить штатного переводчика отдел кадров пока не может. Специалиста с запрошенными биометрическими данными в распоряжении управления не имеется. Думайте».

* * *

– У вас три «недопуска», Земляков. Сегодня 3 февраля. Вы прекрасно осведомлены о порядке отчисления, и не вижу причин делать именно для вас исключение.

– Лидия Алексеевна, так я же болел!

– Справку я вижу. Из ее содержания следует, что вы неделю обследовались в платной клинике. Очень мило с вашей стороны так вовремя озаботиться собственным здоровьем. Признаюсь, мне недоступна логика вашего мышления, Земляков. Но раз вы до сих пор сохраняли олимпийское спокойствие, вероятно, у вас имеются на то веские основания. Всего наилучшего, Евгений Романович. Если сочтете нужным продолжить получение высшего образования – в следующем учебном году милости прошу. Восстановитесь.

– Но меня же в армию!…

– Боже, какой неподдельный ужас в голосе. Вы же мужчина, Евгений. Отслужите, отдадите свой гражданский долг, поумнеете и вернетесь. Пора прощаться с растительно-инфантильным существованием. Вы же давно не подросток, Земляков. Кстати, я отлично помню вашу курсовую. Вы подавали надежды. Всего хорошего, Евгений. Не забудьте зайти в канцелярию.

Через пять минут Женька стоял на лестнице с прозрачным файлом в руках. Справка об отсутствии задолженностей, диплом о неполном высшем образовании, еще какая-то никчемная бумажка.

Вот это обломище! Рухнул Евгений Романович Земляков. Ниже плинтуса загнали. Ну ни хера себе. Говорил отец: «Тебе до бакалавра, как до Луны». Накаркал. Или он эту проверочку и устроил?

Земляков-старший был суров. Просто «совок» задеревеневший, если говорить честно. Имеет отец привычку упереться рогом и ни на какие разумные доводы не реагировать. К счастью, уже пять лет как с мамхен в разводе, посему надзор за старшим отпрыском ослабил. Хотя нет, вряд ли отец на такую провокацию сподобится. Не до того ему сейчас.

Женька спустился в гардероб. На лестнице пришлось пережидать поток второкурсников, спешащих на информатику.

На улице было холодно. Женька повыше застегнул куртку и обернулся, в замешательстве глядя на старинные колонны. Блин, ситуация. Ведь отчислили. Взяли и отчислили. Ну, облом. Не бывает ведь так внезапно. А как же призывы одуматься, как же «стодесятое последнее предупреждение»? Ведь не хуже других учился. Ну, «хвосты», кто без них? Наваждение какое-то. Ведь еще перед праздниками Лильхен Михайловна призывала группу прислушаться к безупречному произношению «коренного венца Землякова».

Женька продолжал тупо пялиться на фасад МЛУ[5]. За спиной тупо урчала плотно забитая, стоящая в пробке Остоженка.