Клерк позорный - Леонид Рудницкий

– Да, шутка.

– Смешно, – сказала она, все так же не улыбаясь. Коржик пожал плечами. Мол, шучу как умею. Некоторые не могут и так.

Она протянула ему стандартную анкету на двух листах с вкладышем. Коржик отправился в коридор заполнять. Здесь уже вовсю скрипели ручками конкуренты – женщина в черно-белом с красным ртом и аккуратные мужчинки с портфельчиками. У одного на руке поблескивал фальшивый «Фрэнк Мюллер». Говорят, их нельзя на взгляд отличить от настоящих. Возможно, но на самом деле вычисляется это мгновенно – у человека, претендующего на эту позицию, просто не может быть таких часов. Неужели он об этом не догадывается?

Коржик открыл анкету и присвистнул. Мама родная! Триста пунктов мелким шрифтом или около того. Где они только их берут? Не иначе, скачивают с сайтов американских рекрутинговых агентств, а потом коряво переводят.

Пробежал список глазами. Там были такие, например, перлы: «Назовите пять своих главных достоинств и пять недостатков». «Ага, счас! – подумал он. – Вот только шнурки поглажу. Я пришел к вам – это и есть мое главное достоинство. Мог ведь и к другим зайти».

Колонку достоинств он оставил без ответа – сами узнают, если столкуются, а в колонке недостатков написал: «Разговариваю во сне». А что? Вполне себе реальный недостаток. Жена, например, за него ругала. Да он и сам боялся проболтаться во сне о том, чего ей знать не следовало. Но пока бог миловал.

Можно было бы еще написать: «Постоянно хочу кушать». Это и был, если честно, его главный недостаток. Если бы не он – хрен бы Коржик клал на эту контору и на все остальные конторы. Валялся бы на диване и плевал в потолок. Жил бы на приморском курорте, а не в ужасной Москве. Читал бы книжки, пил много пива в ресторанчиках на набережной и водил к себе разных баб.

Одна старуха у метро «Алексеевская», торгующая всякой дребеденью, как-то мечтательно заметила, когда Коржик проходил мимо:

– Вот если бы вставить себе две пробки: одну в рот, а другую в задницу – тогда можно было бы жить.

Он подумал, что тоже не отказался бы от такой операции. Но это, ясное дело, было невозможно. Поэтому он и пришел в агентство.

Ага, вот еще перл. Ну, прямо прослезиться можно от наивности составителей. «Каковы ваши карьерные планы на ближайшую и отдаленную перспективу?»

Милые вы мои, – подумал Коржик. – Здесь все просто. Конечно же, стать начальником вашей конторы, вашего славного АО, ЗАО, ТОО, ИЧП, ПБОЮЛа или как вас там. Надеюсь, вы не коммандитное товарищество? А то, как сказал поэт: «Когда в товарищах согласья нет – на лад их дело не пойдет…» И затем поменять всех работников на всех «позициях». А того труженика, который составляет такие анкеты, поставить в позицию «раком».

«Заработать денег», – написал Коржик и не покривил душой. Деньги – главное, а все остальное – иллюзия. Обещание карьерного роста вообще для дураков. Мы, мол, дадим тебе сейчас денег поменьше, но зато у тебя будет надежда на карьеру. На это у Коржика всегда был один ответ – дайте денег побольше и сейчас, а обещание карьерного роста сложите в трубочку и засуньте себе в задницу. Так далеко, как сумеете. Пока он будет ждать карьерного роста, их вшивая контора может вообще развалиться.

Так, дальше пошли вопросы о хобби, курении и тому подобном. Это можно пропустить. Нет у него хобби, кроме работы в их конторе. Все свои силы он хочет посвятить обогащению их хозяина. Разве этого не видно по выражению его лица?

Коротко ответил на вопросы об адресе и образовании. Они вполне разумны. Настолько разумны, что на фоне остальных выглядят чужеродными. Подпись и дата. Все.

Оглянувшись, он увидел, что мужчинки и черно-белая мадам уже исчезли. Наверняка ответили на все вопросы. Очень уж старательно и сосредоточенно елозили они ручками по бумаге.

Коржик отдал анкету все той же блондинке. Она ушла, а он не мог оторвать взгляд от ее задницы. «Эх, попасть бы нам вместе во время вечеринки в каморку, где их уборщица хранит корпоративные швабры, – подумал Коржик. – Кто мне объяснит, почему женщины в офисе выглядят более привлекательно, чем точно такая же, но на улице? А почему молодые медсестры в белых приталенных халатах вызывают столбняк и мгновенную эрекцию? Но стоит ей снять халат – и вся магия гормонов тут же пропадает. Тайна».

Через несколько минут его пригласили в кабинку для собеседования. Следом вошел блеклый молодой человек с его анкетой в руках. Сказал, что вакансия в инофирме. Глядя в нее, начал задавать вопросы. Коржик отвечал рассеянно. Из других кабинок были слышны ответы других кандидатов. На эту же и на другие «позиции». Ему почему-то вспомнились слова из песни: «На позицию девушка провожала бойца». Он не боец. И у него нет девушки. Только жена, и она уже давно не девушка. Но если бы можно было опять сделать ее девушкой и вернуть на то же место, откуда он ее взял, он бы согласился.

Пока его собеседователь не пришел, он слушал разговоры из других кабинок. Слово «собеседователь» Коржик придумал здесь же. Ему нравилось придумывать слова, которых нет в русском языке, но которые вполне могли бы там быть, исходя из его логики. Правильно было бы «интервьюер» (он) и «интервьюируемый» (Коржик), но звучало это как-то по-пидорски. Коржику больше нравилось «собеседователь» и «собеседуемый». Слово «собеседователь» отдаленно напоминало и «следователь», и «сеятель». По сути, так оно и было. Собеседователь исследовал его и сеял зерна рекрутинга в его темную и сырую почву. Коржик должен был раскрыться перед ним с лучшей стороны, с которой он и сам себя раньше не знал. Ему полагалось дать побеги идеального клерка. Такого, про которого можно сказать, что он – сгусток энергии, инициативы, чинопочитания и исполнительности.

За тонкой перегородкой другой собеседуемый со слегка хрипловатым и каким-то уж очень простым голосом втирал собеседователю, что он не реализовал себя на прежней работе и надеется сделать это на новом месте. Судя по голосу, ему было порядочно за сорок. Не самый подходящий возраст для самореализации. К тому же, хрипотца в голосе выдавала в нем любителя выпить. Коржик подумал, что это обстоятельство будет, пожалуй, слегка мешать раскрытию потенциала данной личности. Тем не менее, собеседователь разговаривал с ним долго и обстоятельно.

Через проход невидимый соискатель рассказывал, что стажировался и работал в Голландии, достиг там небывалых высот, а затем вернулся в Москву. Здесь он достиг еще больших высот в продаже шоколадок кондитерской фабрики «Красный Ноябрь» и теперь за все это хочет очень большую зарплату. Ему попался более опытный собеседователь. Несколькими точными вопросами он выяснил действительный размер успехов соискателя и сказал, что такой зарплаты у них нет. Соискатель снизил требования вдвое. Но не получил и этого. Собеседователь предложил ему цифру ровно втрое меньше запрошенной и то еще под вопросом. Соискатель замялся и сказал, что ему нужно подумать. На том они и расстались.

Коржику показалось, что если выбор работодателя падет на того, он согласится. Но если бы дело касалось Коржика и ему предложили зарплату втрое меньше, он бы отказался от «позиции». Правда, он и не запрашивал таких астрономических сумм. Западного «эмбиая» у него не было, вузы окончил самые простые, рабоче-крестьянские. Отнюдь не «Плешку», ГУУ или АНХу, а истфак и торговый институт. Так что тянул ножки по одежке. Не пытался пустить пыль в глаза и говорил только о том, что есть.