Не боярское дело 4. Десять лет спустя - Сергей Александрович Богдашов

объяснить, чем я вообще занимаюсь, если таких вопросиков у меня возникает иногда по двадцать — тридцать в день. Вот и привёл пример одного из вопросов, который у меня на контроле. Если что, его цена — восемнадцать миллионов рублей в год. Именно на столько у нас заключено контрактов только в России. Ожидаемая прибыль на российском рынке труб — около двадцати двух процентов. На поставках в Корею и Японию — прибыль чуть больше сорока процентов, но там и объёмы в три раза меньше.

Впрочем, если вернуться к Томтору и ниобию, то мой основной интерес вовсе не в производстве труб. Это я так, в качестве примера рассказал.

На самом деле — пять процентов ниобия, добавленные в никелевые сплавы, сейчас рулят. Исключительно благодаря им мы теперь легко и недорого решаем массу проблем в авиации и моторостроении. Везде, где нам нужны жаропрочные элементы.

Третья крупная область применения ниобия — в виде карбида он входит в состав сверхтвердых материалов на основе кобальта и карбида вольфрама. У нас эти материалы идут на изготовление технологической оснастки, например, штампов для прессования и резцов.

Даже не стоит задавать вопрос — какая из моих жён является фанатом маготехнических прессов. Это и так понятно.

Когда мы со Светкой первый добытый ниобий делили, у нас чуть до драки дело не дошло.

Отгадайте, кто выиграл?

Не угадали.

Я.

Правда, мне потом потребовалось минут пять, чтобы пояснить жене наши схемы логистики и те выгоды, которые мы получим, если двигатели грузовых дирижаблей станут раза в два реже требовать профилактического осмотра и ремонта. Наш Томтор — он очень зависим от перевозок, а она в основном построена на крупнотоннажных дирижаблях.

Если по осени не успеть вывезти обогащённый концентрат до лютых морозов, то он там и останется до весеннего потепления.

Грузовые дирижабли — штука хорошая, но к экстремальным морозам они непривычны. Вряд ли стоит проверять, какой градус минуса вынесет прорезиненная оболочка баллонетов, без разрушения и трещин, или когда откажут смазочные масла механизмов управления. Это чревато потерей самого дирижабля, вместе со всем его экипажем и грузом.

Короче, воздушная навигация у нас заканчивается, как только морозы ударят под минус двадцать. Так что наше время — с конца марта по начало ноября. Последними вывозят вахты с обогатительного комбината и его продукцию. Сколько успеют. Обычно всё полностью вывезти не получается. Зато у нас остаётся задел на весну.

Но даже не добавки в сталь самое главное. Ниобий помог нам решить проблему маготехнических электромобилей.

Ниобиевые суперконденсаторы!

Высочайшая плотность запасаемой энергии, до десяти киловатт на килограмм. Компактность. Работают при всех температурах, которые можно встретить в реальной жизни. Срок службы — не менее десяти лет. Высокая скорость заряда и разряда.

Полтора года мы штурмовали эту идею, но результат стоил того!

Теперь наши автомобили в состоянии проехать больше тысячи километров на одном заряде накопителя! Потом накопитель можно перезарядить на любой зарядной станции, а то и вовсе поменять на другой, уже заряженный. Стоит перезарядка почти в два раза дешевле, чем сто литров бензина, в которые с трудом можно уложиться при пробеге в тысячу километров.

В итоге двигательная установка наших новых автомобилей получилась надёжной и компактной. Кроме того, она очень проста. Накопитель, магодвигатель с генератором, электромотор и суперконденсаторы. Там даже нет коробки передач, так как крутящий момент у электродвигателей очень равномерный на всех оборотах.

Всё получается доступно и надёжно. К слову сказать, наши автомобили не воняют выхлопными газами и не ревут мотором.

Лично меня радует соотношение мощности и веса. Электродвигатель одинаковой мощности, по сравнению с бензиновым, весит в десять раз меньше! А если добавить отсутствие коробки передач, стартера и прочей разной ненужной механики, то неудивительно, как много мы выигрываем в весе машины.

И да — делаем мы их много! Уже по сто восемьдесят штук в месяц.

Правда, пока всего лишь две разные модели. Одна из них — престижный седан, а вторая — молодёжное купе с претензией на спорткар. Производственные мощности завода позволяют выпускать и больше электромобилей, но пока нас сдерживает спрос. Люди ещё не привыкли к новым средствам передвижения и по привычке приобретают обычные классические автомобили на бензине, с недоверием косясь на новинки.

После покушения на меня и князя Обдорина прошло месяца три, а потом Рябушинский начал спешно продавать все свои активы и выводить деньги в Италию. Чувствовалось, что у него земля под ногами горит, настолько быстро он стал скидывать контрольные пакеты акций всех своих предприятий. Видимо почуял, что Обдорин копает под него уже где-то совсем очень близко. А ещё через месяц Рябушинский сбежал из страны.

Я выкупил у него контрольный пакет акций АМО — только что построенного автомобильного завода. Кстати, весьма недорого. Думаю, что если бы Рябушинский не так торопился с продажами, то покупка обошлась бы мне чуть ли не вдвое дороже.

В несомненных плюсах моего нового приобретения — самые современные станки и укомплектованность кадрами, за что спасибо столице с её громадными людскими ресурсами.

Первые два года АМО в основном выпускал традиционные автомобили с бензиновыми моторами, и лишь один цех занимался нашими электромобилями, продажи которых, кстати, не блистали. Виной тому было наличие двух тяжёлых и габаритных свинцовых аккумуляторов. Они добавляли автомобилю почти триста килограммов веса и убивали всю динамику разгона. Заодно и мощность электромоторов приходилось существенно ограничивать, сообразуясь в невысокой скоростью отдачи энергии.

Всё изменилось, как по мановению волшебной палочки, стоило нам перейти на суперконденсаторы. Электромобили сразу же стали королями уличных гонок. Теперь они гораздо легче, а моторы на них стоят вдвое мощней.

Благодаря простоте компоновки и отсутствию сложной механики шасси электромобиля можно собрать даже в любительских условиях. На автозаводе есть свой конструкторский отдел, которым руководит талантливый инженер Лихачёв. Худо — бедно, но раз в три месяца они демонстрируют мне новую модель электромобиля или какую-то доработанную, из предыдущей серии. Понятное дело, что никто не кидается сразу же начинать выпускать что-то новое. Мы просто нарабатываем опыт в создании гибридов.

Больше всего времени занимает возня с формами под прессы. Тут не помогают даже мощные электроэрозионные аппараты и весь тот широкий ассортимент алмазного инструмента, который благодаря мне появился у заводчан в достаточных количествах, серьёзно ускорив целый ряд производственных операций.

Очень сильно радует наследство, оставшееся от предков. До нас дошли не только фотографии, но даже модели