Параверсум - Лев Александрович Звездин

дает возможность реализовать фактически сумматор – основу цифрового арифметико-логического устройства, обеспечивающего как таковую процедуру автоматизированного цифрового вычисления».

Герман Андреевич закашлялся, что, наконец, выдало его некоторое смущение перед аудиторией. Правда, было не ясно, смущение это обусловилось лавинно растущим вниманием к докладчику или просто природной скромностью оратора.

«Важнейшей особенностью только что сказанного мною является и то, что мы пока не видим ни пределов в максимально возможных объемах записываемых емкостей и используемых разрядностей в информационных процессах в ВОП, ни ограничений в скорости вычислений любого характера. Разумеется, скорость света постоянной величиной триста тысяч километров в секунду – это единственный естественный ограничитель, как и во многих других явлениях в нашем мире. Я хочу сказать буквально о том, что в сформированных в лаборатории условиях любой объем любых вычислений совершается одновременно и почти мгновенно. И это действительно поражает всякое, даже самое подготовленное воображение…».

В зале постепенно начинал подниматься гул, седовласые головы завращались вокруг своих шей, блики от лысин и очков бегали зайчикам по окнам и полированным поверхностям. Из глубины рядов один за другим стали появляться глазки видеокамер, наведенных на выступающего.

«Теперь я скажу немного о значении сделанных наблюдений. Полагаю – и многие, думаю, со мной согласятся – мы стоим на пороге критических изменений, переворота, взрыва научного и затем общественного развития. Это все способно изменить человеческую цивилизацию в короткие сроки и буквально до неузнаваемости. Более конкретные выводы сейчас сделать не представляется возможным», – под конец своей речи достаточно возбужденно и даже почти крича Переелов старался перебить нарастающий в зале шум. Лоб его покрылся испариной, стакан для воды на трибуне уже стоял пуст.

«Наконец, немного, буквально пару слов о возможных направлениях применения вышеописанного. Если говорить наиболее обще, то на ближайшем горизонте – способность формирования отрасли супервычислений для просчитывания, если хотите, “слоев” всего объема нашего бытия с любым уровнем их детализации, вплоть до уровня всех известных элементарных частиц. Мы очевидно можем попытаться создать виртуальную, но в точности идентичную реальной модель всего того, что окружает нас в любых направлениях и измерениях. Мы будем способны математически повторить мир во всем его многообразии, повторить успех Создателя! И я говорю не только о физическом мире, но в самой близкой перспективе и о ментальной стороне человеческого общества».

* * *

Шли последние, предновогодние дни уходящего десятилетия. Снег завалил все открытые места в городе, а на рекламных билбордах красовались объемные голограммы о новой вычислительной системе тотальной виртуализации под необычным названием «Параверсум». Кстати, настоящий снег от снега, явленного жителям города «Паравесумом», могли отличить совсем немногие. Да, будущее наступило незаметно для всех, оно было уже здесь. «Что обладает непревзойденными возможностями – Параверсум! Чего нам больше всего хочется – Параверсум! Куда стремятся все взрослые и дети – в Па-ра-вер-сум!» – слоганы, несущиеся из пестрой назойливой рекламы, вызывали почему-то стойкую зубную боль. Но уже всем без исключения нужен был этот самый незаменимый «Параверсум».

Советник по науке главы международной корпорации в области виртуальной инженерии сидел в своем кабинете с электронной табличкой «Переелов А.Г.» на двери и разговаривал с самим собой. Это не шутка, напротив Германа сидел Герман, и был он, кстати, чрезмерно учтив к Герману тому, который настоящий.

– Понимаешь, – говорил наш Герман, который реальный, – мы не замещаем полностью мир, не просто формируем иллюзию всего и для всех, мы ведь изначально хотели лишь в чем-то улучшить нашу жизнь, сделать ее разнообразнее, полноценнее, счастливее, в конце концов. И мне кажется, во многом это удалось.

– Совершенно с тобой согласен, вы все правильно делали, старина, нет ни одной причины сомневаться, – учтивость второго Германа не знала границ.

– Да, – продолжал наш реальный герой, – это так. Но вот что с нашими детьми? Они же растут в совершенно новых условиях и прямо на глазах перестают различать настоящее от ненастоящего, живое от неживого, хорошее от плохого! Ведь это же проблема, которой нужно современное решение!

– Ничего такого необратимого, мне кажется, здесь искать совершенно не стоит, да и дети во все времена старшему поколению кажутся как будто бы слишком непослушными, вроде бы несколько невоспитанными, в чём-то непоседами, озорниками и так далее. На самом деле, они просто другие, вспомни самого себя в детстве, – Герман второй улыбался, как ни в чем не бывало.

– А если это все зайдет слишком далеко? Мы же должны смотреть хоть немного вперед! – почти молил о понимании Герман первый, – мы просто обязаны прописать в «Параверсуме» психическую корректировку поведения наших детей.

– Будут ли тогда это наши дети, если что-то начнет их менять помимо непосредственного родительского участия? – казалось, резонно убаюкивал второй.

– Не что-то, а опосредованно, но мы сами! Мы сделаем их такими, какими того требуют наши представления о хорошем. Если мы не сделаем этого сейчас, то в следующем поколении «хорошего» не станет как критерия в принципе. Я полагаю, что без этого нам не обойтись…

– Это «хорошее» мы формировали, исходя из опыта нашей прошлой жизни, которого сейчас уже нигде и следов не найти, и его больше никогда уже и не будет. Впрочем, ты ученый, интеллектуал, да ты гений, в конце концов, – Герман второй превосходил сам себя, миловидно улыбаясь во весь нереальный рот, – дерзай, все твои решения правильные.

* * *

Главный редактор политики вещания канала «Наукоград» в один из солнечных весенних дней уволила почти всех своих сотрудников. В штатной сетке отныне числились должности только ее, Марии Береговой, полставки ведущего художника-оператора исключительно в консультативных целях, а также климат-дизайнера и медиум-массажиста. И это уже совершенно не вызывало удивление в эпоху «Параверсума». Впрочем, правильнее было бы сказать, что недавно бывшие сотрудники канала – или их полнообразные виртуальные копии – и так давно не заглядывали в редакцию. Понятное дело, все репортажи для эфиров теперь готовил «Паравесум». Да и не эфиров вовсе, а индивидуальных мозговых включений для интересующейся аудитории.

Да, мир изменился до такой степени, что все потребности удовлетворялись с лихвой без каких-либо затрат, погода – или ее виртуальная коррекция – была всегда идеальной, болезни будто бы ушли, о смертях и не вспоминали, так как никто и не видел их реальное проявление уже несколько лет. Люди «жили» вечно. По крайней мере, их полностью реалистичные и неотличимые подобия.

Марию с недавнего времени стал волновать один важный вопрос, для ответа на который она легким усилием мысли сформировала персональный вызов на контакт с Германом Перееловым.