Добрый друг Декстер - Джеффри Линдсей
Шрифт:
Интервал:
Как это могло случиться? Неужели Темный Пассажир уходит в преждевременную отставку? Декстер с годами успокоился и смягчился? Может, свернув в длинный, темный коридор, я вышел с другого, неправильного конца как Декстер домашний? Неужели я никогда больше не капну на чистое предметное стеклышко в качестве трофея капельку крови, как делал всегда после удачной охоты?
— Десять! Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.
Да, я иду искать.
Но кого?
Все, как и положено, началось с сержанта Доукса. Каждый супермен обязан иметь архиврага, и для меня таковым являлся сержант. Я не сделал ему ничего плохого, но он избрал меня объектом охоты, чтобы изгнать с хорошей работы. Изгнать меня и мою тень. Но вся ирония заключается в том, что я (бесконечно трудолюбивый эксперт по анализу кровавых пятен) и он не только работаем в одном полицейском управлении, но и состоим в одной команде. Скажите, разве то, что я иногда работаю налево, может служить веским основанием для подобного преследования?
Я знал Доукса гораздо лучше, чем мне хотелось, и значительно лучше того, чего требовали наши деловые контакты. Я постарался выяснить о нем как можно больше по одной простой причине: ваш покорный слуга ему никогда не нравился, несмотря на то что законно гордился своим обаянием. Я был обаятелен и мил на самом высшем мировом уровне. Но мне даже казалось, будто Доукс считал это фальшью, и моя сработанная вручную сердечность отлетала от него, как майские жуки от ветрового стекла машины.
Это, само собой, вызывало у меня любопытство. Разве не интересно узнать, что представляет собой человек, ухитрившийся невзлюбить меня? Немного изучив сержанта, я понял причину его антипатии. Человек, не терпевший добродетельного Декстера, являлся афроамериканцем сорока восьми лет, и в количестве посвященных одному копу публикаций в нашем управлении с ним никто не мог сравниться. Это абсолютный рекорд. Если верить случайно услышанным мной сплетням, то он был армейским ветераном, а после прихода в полицию участвовал в нескольких перестрелках со смертельным исходом. Согласно выводам отдела внутренних расследований, применение оружия во всех случаях было оправданным.
Кроме того, я открыл (и это, бесспорно, самое главное), что где-то глубоко, за той яростью, которой постоянно горели его глаза, слышится эхо смешка моего Темного Пассажира. Это всего лишь едва слышный звон крошечного колокольчика, но у меня не осталось никаких сомнений. Сержант Доукс делил пространство с чем-то очень похожим на меня. Не буквально с тем же, а с чем-то подобным. С пантерой по сравнению с моим тигром. Доукс — коп и в то же время хладнокровный убийца. У меня не было бесспорных доказательств, но я был в этом уверен, даже не увидев, как он сдавливает горло парня, переходящего улицу на красный свет.
Разумное существо пришло бы к выводу, что он и я могли бы без труда найти общую почву: выпить по чашечке кофе, сравнить достоинства своих Пассажиров, обсудить производственные вопросы и поболтать о технике расчленения тел. Но нет. Доукс желал видеть меня покойником. А я, должен признаться, вовсе не разделял его точку зрения.
Сержант Доукс работал вместе с детективом Ла Гэрта во время ее вызывающей некоторые подозрения смерти. С тех пор его чувства ко мне успели перерасти в обыкновенную ненависть. Доукс был убежден, что я имею какое-то отношение к смерти Ла Гэрты. Этот посыл абсолютно ложный и несправедливый. Я всего лишь выступил в роли наблюдателя. Чего же в этом плохого? Я, конечно, помог бежать настоящему убийце, но разве можно было ожидать иного? Кем надо быть, чтобы выдать своего родного брата? Особенно в том случае, когда он сработал так чисто.
Живи сам и давай жить другим, твержу я. Или, во всяком случае, говорю так довольно часто. Сержант Доукс может думать все, что угодно, и это меня не колышет. Законов, ограничивающих мысли, пока еще очень мало, однако я убежден, что в Вашингтоне трудятся изо всех сил, чтобы ликвидировать этот досадный пробел. Одним словом, какие бы подозрения по отношению ко мне ни питал наш добрый сержант, я против этого ничего не имею. Но теперь, когда он, руководствуясь своими мыслями, приступил к действиям, моя жизнь разбилась вдребезги. Декстер дрянной быстро превращался в Декстера дебила.
Почему? Как началась вся эта муть? Ведь я же всего лишь пытался остаться самим собой.
Иногда наступают ночи, когда Темный Пассажир просто должен заняться своими играми. Это почти то же самое, что выгуливать собаку. Некоторое время вы не обращаете внимания на лай и царапанье дверей, но затем все же выводите зверя на улицу.
После похорон детектива Ла Гэрты настал период, когда мне показалось, что следует прислушаться к доносящемуся с заднего сиденья шепоту и приступить к планированию небольшого приключения.
Я нашел себе товарища по играм в виде внешне весьма пристойного торговца недвижимостью по фамилии Макгрегор. Это был счастливый, жизнерадостный человек, любивший продавать дома многодетным семьям. Особенно если дети — маленькие мальчики. Макгрегор просто обожал крошек в возрасте от пяти до семи лет. Он уже успел до смерти полюбить пятерых (в этой цифре я был уверен), а то и больше мальчишек. Макгрегор был умным и крайне осторожным существом, и, если бы не визит Темного Скаута Декстера, ему скорее всего еще долгое время сопутствовала бы удача. Полицию винить не стоит. По крайней мере в данном случае. Если пропадает маленький ребенок, то, согласитесь, очень немногим придет на ум спросить: «Ага! А кто продал семье дом?»
Декстеров среди людей крайне мало. В целом это очень хорошо, но в данном случае всем повезло, что на месте оказался я — Декстер. Через четыре месяца после того, как я прочитал в газете статью о пропаже мальчика, я наткнулся на одну подобную публикацию. Мальчики были однолетками, а детали подобного рода всегда заставляют звонить в моем мозгу маленький колокольчик и мысленно шептать пока не известному мне мистеру Роджеру: «Привет, сосед».
Одним словом, я нашел первую статью и сравнил обе публикации. Обратил внимание, что обе газеты, желая выдавить слезу у читателя, упомянули, что и та и другая семья недавно переехала в новый дом. Прочитав это, я услышал, как в темноте прозвучал короткий смешок. Затем я решил копнуть глубже.
Дело оказалось весьма тонким, и детективу Декстеру пришлось хорошенько попотеть, поскольку поначалу он не увидел никакой связи между двумя случаями. Семьи, о которых шла речь, обитали в разных округах, что сразу исключало множество версий. Они молились в разных церквях, ходили в различные школы, а при переезде не пользовались услугами одной компании. Но смех Темного Пассажира всегда означает, что кто-то ведет себя неординарно, и мне удалось увидеть связь. Оба дома находились в списке одного агентства по продаже недвижимости — небольшой конторы, расположенной в южном Майами. В конторе служил единственный агент — жизнерадостный и дружелюбный парень Рэнди Макгрегор.
Я копнул еще глубже и выяснил, что Макгрегор состоит в разводе и обитает в блочном доме в южном Майами на съезде с Олд-Катлер-роуд. Сравнительно недалеко от дома на причалах «Матесон-Хаммок» он держал моторную яхту с каютой. Судно длиной в двадцать шесть футов служило удобной площадкой для развлечений с малолетними друзьями. Выходя в океан, Макгрегор мог, оставаясь невидимым и неслышимым, проводить свои исследования. Настоящий Колумб, открывающий боль и страдание. Кроме того, ом имел великолепную возможность избавиться от неприятных отходов своей деятельности. Проходящий всего в нескольких милях от Майами Гольфстрим служил для него практически бездонной выгребной ямой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!