Семь ночей в постели повесы - Анна Кэмпбелл

Сидони до крови закусила губу, сражаясь с порывом развернуться и бежать куда глаза глядят. Но она не может убежать! Слишком многое сейчас зависит от нее. В детстве Роберта была ее единственным защитником. Теперь настала очередь Сидони спасти и защитить сестру любой ценой.

Она неуверенно подняла глаза на пользующегося дурной славой хозяина Крейвена. Меррик был в сапогах, бриджах и белой рубашке с расстегнутым воротом. Сидони оторвала взгляд от смутного намека на мускулистую грудь и заставила себя посмотреть ему в лицо. Возможно, ей удастся обнаружить хотя бы крошечную трещинку в его решимости, какой-нибудь след жалости, который удержит его от этого бесчестного деяния.

Однако при более внимательном взгляде стало понятно, что эта надежда тщетна. Человек, который был настолько беспощаден, что заключил эту дьявольскую сделку, едва ли смягчится теперь, когда добыча уже у него в руках.

Густые иссиня-черные волосы, длиннее, чем диктует мода, падали на высокий лоб. Выступающие скулы. Квадратная челюсть, указывающая на надменную самоуверенность. Глубоко посаженные глаза, устремленные на нее со скучающим выражением, которое испугало ее больше, чем мог бы испугать предполагаемый пыл.

Он не был красив даже до того, как какой-то бандит в его таинственном прошлом рассек ему внушительный нос и впалую щеку. Шрам толщиной с ее большой палец тянулся от уха до самого уголка рта. Еще один, потоньше, рассекал надменную черную бровь.

Белая рука грациозно удерживала тяжелый хрустальный бокал. В свете свечей угрожающе сверкнул рубиновый перстень. «Кларет и рубин цвета крови», – подумала Сидони и тут же пожалела об этом.

– Вы опоздали. – Голос Меррика оказался глубоким и таким же апатичным, как и манера поведения.

Сидони ожидала, что будет напугана, но никак не ждала, что еще и разозлится в придачу. Явное отсутствие интереса хозяина Крейвена к своей жертве породило негодование, сильное, как очищающая приливная волна.

– Дорога заняла больше времени, чем ожидалось. – Сидони была так зла, что даже руки у нее не дрожали, когда она откинула капюшон на спину. – Погода не одобряет ваш коварный замысел, мистер Меррик.

Дерзко вскинув непокрытую голову, Сидони испытала мрачное удовлетворение, увидев, как выражение скуки мигом слетело в его лица, сменившись ошеломленным любопытством. Он выпрямился и воззрился на нее через стол.

– Кто вы, черт возьми, такая?

Незнакомка, разрази ее гром, даже не вздрогнула, когда Джозеф раздраженно рявкнул на нее. Лицо под растрепанными волосами кофейного цвета было бледным и чувственно красивым.

Он вынужден был отдать ей должное. Наверняка она была ни жива ни мертва от страха, не говоря уж про холод, однако стояла спокойная, как мраморная статуя.

Впрочем, нет, не совсем. Если приглядеться повнимательнее, на щеках у нее проступили розовые пятна. Девчонка отнюдь не так хладнокровна, как хочет казаться.

И она молода. Слишком молода, чтобы путаться с таким циничным, своекорыстным негодяем, каким был Джозеф Меррик.

Рядом с незнакомкой миссис Бивен заламывала руки:

– Господин, вы сказали, что ждете даму, и когда она постучала…

– Все в порядке, миссис Бивен. – Не сводя глаз со своей гостьи, Меррик взмахом руки отпустил экономку. Ему следовало бы разозлиться, что его настоящая добыча избежала силков, но любопытство взяло верх. Так кто же эта несравненная? – Оставьте нас.

– Но вы ожидали нынче другую леди?

Губы его скривились в улыбке.

– Думаю, нет. – Он окинул безмолвную девушку оценивающим взглядом. – Я позвоню, когда вы понадобитесь, миссис Бивен.

Недовольно ворча себе под нос, экономка удалилась, оставив его наедине с гостьей.

– Я так понимаю, прекрасная Роберта чем-то занята, – проговорил Меррик вкрадчивым тоном.

Полные губы девушки сжались. Должно быть, у нее, как и у всех, вызывали отвращение его шрамы, но, не считая несколько одеревенелой позы, держалась она замечательно. Леди Роберта знает его много лет и все равно при каждой встрече дрожит от ужаса.

Злость помимо воли омрачила ему настроение. Он уже предвкушал, как научит жену своего кузена выносить его присутствие, не страдая мигренью. Появление сей надменной красавицы разбило эти надежды. Он праздно гадал, предложит ли она соответствующую компенсацию за его разочарование. Трудно сказать. Невозможно почти ничего разглядеть под этой поношенной накидкой, с которой на пол натекли лужи воды.

– Меня зовут Сидони Форсайт, – вызывающе представилась девушка и гордо вздернула голову. Он был слишком далеко, чтобы рассмотреть цвет глаз, но знал – они негодующе сверкают. Обрамленные тонкими изящными бровями, глаза были большими и чуть-чуть раскосыми, придавая лицу экзотичности. – Я младшая сестра леди Холбрук.

– Мои соболезнования, – сухо отозвался Джозеф. Теперь он понял, кто перед ним. Он слышал, что незамужняя сестра Форсайт живет в Барстоу-холле, родовом имении кузена, хотя никогда прежде с ней не встречался.

Он попытался отыскать какое-нибудь сходство Сидони с сестрой. Роберта, виконтесса Холбрук, была признанной красавицей, но в традиционном английском стиле. Эта девушка с темными волосами и ореолом нетронутой чувственности – нечто совершенно иное. Он был заинтригован, но ничем не выдал своего интереса, сделав вид, будто ее приезд – скучнейшее событие.

– А где же леди Роберта в эту славную ночь? Если я не ошибся в дате, мы условились провести неделю в компании друг с другом.

Искорка торжества осветила лицо девушки, отчего ее темная красота зажглась как факел.

– Моя сестра для вас недоступна, мистер Меррик.

– Зато вы доступны. – Он приправил свою улыбку угрозой.

Ее короткое самодовольство испарилось.

– Да…

– Догадываюсь, что вы предлагаете себя вместо нее. Весьма любезно, хотя и несколько самонадеянно полагать, что любая случайная женщина удовлетворит моим требованиям. – Он отпил вина с безразличием, нацеленным на то, чтобы разозлить эту девчонку, которая расстроила его нечестивые планы. – Боюсь, это не ваше обязательство. Ваша сестра наделала карточных долгов – не вы. А впрочем, хоть и вы очаровательны, я уверен.

Ее изящное горло дернулось, когда она сглотнула. Да, определенно нервничает, хоть и храбрится. Он не настолько хороший человек, чтобы пожалеть эту отважную девушку. Но с некоторым замешательством Джозеф поймал себя на том, что в душе у него шевельнулось сочувствие. В свое время и он был молод. Он вспомнил, каково это – притворяться смелым, когда сердце сжимается от страха.

Он безжалостно задвинул нежелательное переживание в дальний угол, где держал запертыми все свои дурные воспоминания.

– Я – ваша плата, мистер Меррик. – Голос Сидони прозвучал впечатляюще холодно. Brava, incognita! – Если вы не возьмете свой выигрыш с меня, долг станет спорным.