Суматоха в Белом доме - Кристофер Тейлор Бакли

– Господин избранный президент, – напористо продолжал Баудитч, – у нас положение высочайшей… – он задумался, – …критичности. За все четыре года мне ни разу не пришлось выйти за пределы четвертого уровня.

– За это мы вам чрезвычайно благодарны, сэр, – перебил его Такер.

Баудитч нахмурился.

– Это говорит о выдержке президента и моей, несмотря на… – он шумно откашлялся, – …несмотря на оскорбительные обвинения во время кампании.

«Ну, пошло-поехало», – подумал я.

– Ваши друзья в Москве…

– Мои кто? – переспросил Такер.

Забавный был контраст: сорокавосьмилетний президент и почтенный седовласый Баудитч.

Ответа не последовало. Вместо этого Баудитч принялся ходить вокруг да около того, что – насколько я сумел вникнуть – Советский Союз непременно воспользуется сложившейся у нас ситуацией. Когда же президент спросил, какие у него основания так полагать, Баудитч попросту сослался на «инстинкт», а потом еще несколько минут бормотал что-то насчет своей долгой службы на благо страны. Необходимо было прервать этот поток слов, который, судя по всему, раздражал президента.

Столкнувшись с такой довольно глупой и быстро ухудшающейся ситуацией, избранный президент повернулся к мистеру Биллингтону, семидесятидевятилетнему директору Совета национальной безопасности, и попросил его дать свою оценку положения вещей. К сожалению, Биллингтон не следил за дискуссией, так как был туг на оба уха.

Избранный президент кончиками пальцев потер лоб.

– Прекрасно, сэр, – устало произнес он и повернулся к врачу Рейгана. – Вы что-нибудь можете сделать?

Врач предложил ввести два кубика адреналина, однако оговорился, мол, президент в таком возрасте, что возможны «нежелательные последствия». На вопрос избранного президента, какие могут быть нежелательные последствия, врач сказал: «Смерть».

Перед моими глазами появился заголовок в газете:

РЕЙГАН УБИТ ИНЪЕКЦИЕЙ, СДЕЛАННОЙ ПО ПРИКАЗУ ТАКЕРА.

Я редко выступаю на совещаниях, но тут деваться было некуда, и я честно высказал свое мнение насчет желательности такого выбора.

Вергилий Хупер из бюджетного департамента заговорил о страховых выплатах, а также возможности сэкономить на службе безопасности и пенсии президента в случае его кончины. Кажется, я понял, почему Хупер получил кличку мясника, хотя все равно уверен, что на его посту требуется жесткий человек.

Зазвонил один из белых телефонов, перебивая мрачные рассуждения мистера Хупера. Трубку взял Джим Нотт.

– Беда, – сказал он. – По телевизору сообщают об отсутствии новостей из Белого дома. Фондовую биржу уже начинает лихорадить.

– Господин Такер, – откашлявшись, заговорил Баудитч, – думаю, настало время, когда я должен сделать звонок.

– Минутку, – с едва заметным раздражением произнес Такер. – Подождите минутку.

Генеральный прокурор Аттикус Симпсон, которому уже исполнился восемьдесят один год и который был вторым по старшинству в кабинете Рейгана, проскрипел, де Такер должен ввести пункт четвертый в поправку 25, то есть создать конституционное обеспечение на случай, если президент будет объявлен недееспособным, то есть неспособным доработать свой срок до конца.

Избранный президент помолчал несколько минут, а потом сказал:

– Не хочу, чтобы он уходил вот так.

Баудитч фыркнул:

– Вот уж не думал, что вас волнует, как он уйдет.

На секунду мне показалось, что избранный президент сейчас рявкнет на окруживших его носорогов, однако у него на редкость замечательная выдержка.

Я взглянул на часы. 12:35. Мы чудовищно опаздывали. Тогда я попросил одного из помощников включить телевизор. Показывали первый ряд зрителей с западной стороны Капитолия, где члены Верховного суда украдкой поглядывали на часы. Промелькнула моя жена Джоан, сидевшая возле колонны. Она выглядела весьма респектабельно в новом пальто с отделкой из бобра. Было довольно шумно, все смотрели на часы и качали головами.

«Думай, Вадлоу», – сказал я себе. Однако ничего путного не приходило мне в голову. И это было самое неприятное.

Зазвонил телефон – красный телефон. Только этого еще не хватало. За трубкой одновременно потянулись Такер и Баудитч, который буквально вырвал ее из рук избранного президента. Непристойное зрелище.

Баудитч, что-то ворча, слушал, потом прижал трубку к щеке.

– Господин избранный президент, – произнес он не без некоторой торжественности, – мы только что получили сообщение: эскадрилья Блэкджекс[1]покинула воздушное пространство Советского Союза.

От его слов я ощутил, как по спине у меня пробежал frisson – это значит по-французски «мороз по коже». Примерно минуту было слышно одно лишь шипение.

Такер оказался захваченным врасплох.

– Понятно, – произнес он. – Замечены какие-либо враждебные действия?

Баудитч потерял терпение:

– Сорок мегатонн – это враждебно или нет?

Избранный президент подумал.

– Если они упадут на мою голову, то враждебно.

Протянув руку и забрав трубку у Баудитча, он спросил, не является ли полет такого рода обычным делом. Выслушал ответ и улыбнулся:

– Благодарю вас. Благодарю от всей души. Держите нас в курсе. Еще раз благодарю.

Он положил трубку и посмотрел на Баудитча взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. У Баудитча некрасиво отвисла нижняя губа.

– Так на чем мы остановились, джентльмены? – спросил Такер.

Зазвонил еще один белый телефон. Трубку взял Нотт.

– Первая леди, – сказал он, закончив разговор. – Все бесполезно. Он не собирается вылезать из пижамы. И как будто только что заказал ланч.

За столом зашептались. Я наклонился к избранному президенту и тихо произнес:

– Через пять минут нам необходимо ехать к Капитолию. С ним или без него. Больше нельзя ждать.

Мы едва не касались друг друга головами.

– Давайте вести себя разумно, – прошептал он в ответ. – У нас есть врач, который способен убить его. У нас есть генеральный прокурор, готовый объявить его маразматиком. И есть министр обороны, мечтающий, чтобы я развязал третью мировую войну.

Все правильно. Начало было многообещающее. Мы отвергли войну. Но уже сходились на убийстве президента или вызове людей в белых халатах, которые вывезли бы его из Белого дома. Тут опять зазвонил телефон. Помощник подал мне трубку.

– Какого черта у вас там происходит?

Это был Фили. Шепотом я кратко изложил ему обстоятельства дела.

– Черт бы вас побрал. Пресса выходит из себя. Скажи ему, Советы уже подняли шум, и пора разгребать дерьмо.