Секретарша (сборник) - Алексей Мефодиев

– Почта, Никита Петрович, и документы для Вас есть.

– Ну что ж. Заходите.

Увидев входившую в его кабинет Ирину, Никита Петрович расплылся в улыбке и сказал почему-то на английском: «а feast for my eyes».

– Что это Вы сказали, Никита Петрович? Боюсь, я этого еще не проходила на курсах.

– Можно перевести как «наслаждение Вас лицезреть».

– О! – многозначительно произнесла секретарша и села напротив своего начальника, держа в руках кипу бумаг.

– Ну, давайте посмотрим, что у нас на сегодня.

Ирина передавала ему документы, в то время как он внимательно ее разглядывал. Ирина была блондинкой. Ее густые волосы свободно ниспадали на плечи. На Ирине был, казалось бы, деловой костюм, который, однако, искусно подчеркивал достоинства ее фигуры, заставляя воображение доработать то, что было скрыто от глаз. Юбка Ирины была выше колена, и Никита Петрович мог беспрепятственно видеть ее длинные ноги, одна из которых лежала на другой. Пока она не села перед ним, он успел заметить стильные туфли на высоких каблуках. Сейчас же он наблюдал, как ее нежные, ухоженные пальцы перебирают документы.

– Это я подписывать не буду, – строго сказал Никита Петрович, передал Ирине два документа, – пусть зайдут сами, я объясню, почему.

– Конечно, Никита Петрович.

– Это я подпишу, – и он подписал два документа.

Ирина почтенно внимала каждому его слову.

– Это оставим до завтрашнего дня, – Никита Петрович протянул Ирине какой-то из документов, – пожалуйста, не забудьте мне напомнить об этом.

– Конечно, Никита Петрович.

– А это я сейчас почитаю, – И он уткнулся носом в документ. Через несколько минут, закончив читать страницу, Никита Петрович поймал себя на мысли, что не помнит ничего из прочитанного. Он посмотрел на секретаршу. Она, ожидая его решения, отрешенно смотрела в окно. Голова ее была приподнята. В голубых беспечных глазах отражалось небо. Взгляд Никиты Петровича скользнул немного ниже и упал на грациозную шею секретарши, а потом на ее молодую спелую грудь, которая была слегка прикрыта низким вырезом ее делового костюма. Он достал платок и вытер со лба непонятно откуда взявшуюся испарину.

Раздался звонок мобильного телефона Ирины, и она сняла трубку.

– Да, да, Кирилл. Сейчас бегу!

«Почему, интересно знать, она называет Пескова по имени и на «ты»? – подумал Никита Петрович. – Что это за нравы такие? Или, может быть, в другом дело?»

– Никита Петрович, сказала Ирина своим волшебным голосом, – может быть, Вы почитаете, а я к Вам потом зайду?

– Нет уж, подождите. Вы же знаете, я не люблю этого, – нахмурился Никитин.

– Ой, ну конечно, конечно, – ответила Ирина и опять уставилась в окно.

В ее голосе Никита Петрович, как ему показалось, уловил оттенок раздражения.

«Какое нетерпение», – думал Никитин, пытаясь сфокусировать свое внимание на документе, смысл которого ему никак не давался. По прошествии нескольких минут мобильный телефон Ирины зазвонил снова.

– Да, да, Кирилл. Сейчас бегу!

«Да что это Пескову так не терпится? Что это за дело такое срочное у него?» – краснея, думал Никитин. Однако спросить напрямую было бы нелепо. И он молча продолжал читать документ.

– Может быть, я все-таки пойду, Никита Сергеевич? – сказала секретарша, вставая с кресла. Он пытался вникнуть в суть документа уже в течение длительного времени, и ее присутствие было, очевидно, ни к чему. Но Никита Петрович, побагровев сильнее прежнего, зло уставился на свою секретаршу и почти крикнул ей:

– А я говорю Вам, останьтесь!

– Да что это с Вами, Никита Петрович? – удивленно подняла свои красивые брови Ирина, – я только схожу к Кириллу Федоровичу и вернусь. А Вы пока документ почитаете.

– Не Вам судить, что и как мне делать! – закричал Никитин, вставая из-за стола.

– Конечно, конечно, Никита Петрович, Вы только не волнуйтесь так.

В этот момент мобильный телефон Ирины опять зазвонил.

– Да, Кирилл. Я у Никиты Петровича. Сейчас уже иду, – проговорила секретарша в трубку.

– Никуда ты не пойдешь! – перейдя на «ты», закричал Никитин.

Почувствовав недоброе, секретарша проворно ретировалась к двери. Никита Петрович, видя безвыходность своего положения, – он определенно не успевал добежать до двери, чтобы не дать ей покинуть свой кабинет, – вдруг встал на колени и неожиданно для себя, почти плача, жалобно забормотал:

– Прошу тебя, Ирина, не ходи к нему. Останься! Молю тебя! Что тебе он? Зачем это надо? Ну, скажи? Останься! Ирина! Ирина!

– И с этим та же история, – презрительно глядя на своего некогда грозного начальника, сказала Ирина и, надменно подняв голову, вышла из кабинета.

Снежный Барс беспечно резвился под полуденным солнцем. Его окружали бескрайние просторы горного Алтая. Вдоволь наигравшись, он продолжил свой путь. Барс легко передвигался неспешной рысью: мягкие пушистые лапы утопали в глубоком снегу, дымчато-серый мех надежно защищал его от мороза.

Николай открыл глаза. Первое, что он почувствовал, была головная боль. Затем пришло ощущение слабости. Он встал с кровати и побрел на кухню. Налил себе стакан воды. Нетвердой рукой поднес его ко рту и жадно опустошил. Потом второй и третий. Вода не принесла облегчения.

– Тебе не надо столько пить, – раздался откуда-то сбоку голос жены.

Вместо ответа Николай пробормотал что-то невнятное.

– Посмотрел бы на себя в зеркало. На кого ты похож! – не унималась жена.

«Для этого не обязательно смотреть в зеркало», – подумал Николай и молча отправился назад в постель. Стоять ему было трудно, ощущалась слабость в ногах. Не успел он устроиться под одеялом, как в комнату вошла жена и протянула ему небольшое зеркало в красивой серебряной оправе. Николаю всегда нравилось собственное отражение. Но только не сейчас.

– На, посмотри на себя, – настаивала жена. – До чего ты себя доводишь! – и сунула ему зеркало под нос.

– Боже мой, никакого покоя! – простонал Николай, глядя на свое оставляющее желать лучшего отражение.

– Ты же знаешь, тебе нельзя пить! – продолжала неугомонная жена.

– Это почему, интересно знать, мне нельзя пить? – вслух задался вопросом Николай.

– Да потому. Смотри, на кого ты стал похож, – жена опять сунула ему зеркало под нос.

Ничего нового. Все это Николай выслушивал долгие годы.

– Наташа, я пью уже двадцать лет и не собираюсь менять своих привычек, – проворчал Николай и, понимая, что ему не дадут покоя, встал с постели и начал натягивать спортивный костюм.