Долг или страсть - Лесия Корнуолл

– Невозможно для них. Но не для нас. Сомневаюсь, что мы снова встретились бы в этом месте, если бы наша любовь умерла.

Нет, его любовь к ней так и не умерла. Даже здесь, по другую сторону смерти. Он любил ее по-прежнему, но какой теперь в этом смысл? Или боль не покинет его и в вечности? Как не покидала всю жизнь.

– Что общего все это имеет с Алеком? – вырвалось у него. Может, это игра воображения, но неужели он чувствует запах ее духов?

– Мою внучку зовут Кэролайн.

Опять этот нежный, мягкий, любящий голос…

– Кэролайн? Хочешь выдать ее за моего внука? Но как ты можешь быть уверена, что они друг другу подойдут? Нынешнему графу Сомертону наверняка не понравится брак между его внучкой и нищим шотландским лэрдом!

– Предоставь его мне. Нужно только познакомить мою Кэролайн и твоего Алека, возможно, напомнить…

Она бросила многозначительный взгляд на место их тайных встреч.

– У нее есть деньги? – грубо спросил Ангус, пытаясь игнорировать нежные воспоминания. – Ему нужно жениться на девушке с чертовым состоянием, если он хочет спасти замок и земли.

Джорджиана небрежно отмахнулась:

– У Кэролайн вполне приличное приданое, но это почти не имеет значения. Они найдут выход, не из-за денег, конечно. Любовь, Ангус, любовь.

Звук этого слова закружился в воздухе и смягчил его сердце.

– Я не против попыток, возлюбленная, но мы не можем заставить их влюбиться или быть уверенными, что эта любовь продлится вечно.

Она сладостно улыбнулась, вздохнула, и белый вереск, росший под башней, шелохнулся.

– Уже почти лето, Ангус. Вспомни, как легко нам было влюбиться летом! Все, что требуется, – привести их сюда. Дальше все пойдет само собой.

Ангус нахмурился, все еще полный сомнения в том, что все связанное с любовью или свадьбой может быть так просто…

Над их убежищем темные зловещие тучи закрыли луну. Гром пробормотал мрачное предупреждение.

На мирную долину Гленлорн вот-вот обрушится буря.

– Я хочу выслушать твое решение сейчас, если тебе будет угодно.

Леди Кэролайн Форестер рассматривала ковер в кабинете единокровного брата. Как все в его лондонском особняке, ковер был дорогим, элегантным и выбранным исключительно с целью показать богатство графа Сомертона. Она упорно смотрела на голубые завитки и арабески, вплетенные в узор ковра, и гадала, из какой дальней страны он прибыл, словно сама была готова скорее поехать туда, чем сделать выбор, которого требовал Сомертон.

– Ну же! – нетерпеливо бросил он. – У тебя есть два поклонника. Надо выбрать одного. Виконт Спид, с доходом две тысячи фунтов в год, когда-нибудь унаследует титул отца.

– В Ирландии, – прошептала Кэролайн себе под нос. У Спида была маслянистая, вечно влажная кожа, он картавил и ухаживал за ней только потому, что надеялся обогатиться, получив ее приданое. По крайней мере ненадолго, пока не потратит ее деньги. Как потратил свое состояние на любовниц, вист и лошадей.

– А лорд Мандевилл владеет чудесным поместьем на границе с Уэльсом. Там живет его мать, и она будет прекрасной компанией для тебя.

Мандевилл не проводил там и дня именно из-за своей матери. Кэролайн пробыла в Лондоне всего месяц, но слышала сплетни. Леди Мандевилл расправлялась с высокородными компаньонками точно так же, как Шарлотта, жена Сомертона, с пирожными за чаем. Леди Мандевилл славилась отвратительным характером, острым языком и любовью к собакам. Она выращивала дюжины, а может, и сотни тявкающих несимпатичных маленьких тварей, которые вели себя точно так же, как хозяйка, если верить многочисленным историям. Леди, которой выпадет несчастье стать женой лорда Мандевилла, будет компаньонкой свекрови, пока одна из них не умрет, без возможности уволиться с работы и занять более сносную должность.

– Так какого джентльмена ты выберешь себе в мужья? – продолжал допытываться Сомертон, меряя шагами комнату: плечи расправлены, руки сцеплены за спиной, лицо серьезное.

Кэролайн рассмеялась, когда он впервые сказал ей о предложении, сделанном сразу двумя поклонниками. Но оказалось, это не шутка. Брат действительно ожидал, что она выберет одного из двух мерзких претендентов, которых он предназначил для нее. Он надменно смотрел на сестру, вздернув свой орлиный нос – черта, унаследованная от их отца, вместе со светлыми глазами навыкате. Кэролайн была похожа на мать, вторую жену покойного графа, и, возможно, именно поэтому Сомертон видеть ее не мог. В молодости он яростно возражал против женитьбы отца, потому что невеста была чересчур молодой, чересчур красивой, да еще дочерью простого баронета, без состояния или влиятельных связей. Ему не нравились даже рыжие волосы графини.

Кэролайн подняла руку, чтобы заправить непокорный рыжеватый локон за ухо. У Спида были рыжие, вернее, оранжевые волосы и редкие розоватые ресницы.

Она подумала о своей кузине Лотти, которая наверху примеряла свадебное платье, споря с матерью о том, какого оттенка лента лучше подходит к цветам в букете. Она выходила за Уильяма Резерфорда, виконта Мирза, Уильяма, принадлежавшего Кэролайн, человека, которого она знала всю свою жизнь, старшего сына и наследника графа Холлиуэлла, соседа и ближайшего друга родителей. Всегда считалось, что она выйдет за одного из сыновей Холлиуэлла, но Синджон, младший сын графа, покинул дом, чтобы вступить в армию и пойти на войну, вместо того чтобы сделать предложение Кэролайн. А теперь Уильям, который, как считала Кэролайн, станет ее женихом, предпочел Лотти.

Кэролайн закрыла глаза. Все это похоже на некое проклятие. Впрочем, какая теперь разница? Уильям сделал свой выбор. Возможно, этот брак станет счастливым, и невесте пристало радоваться. Будущее должно нести любовь и счастье!

Но Кэролайн даже не нравились поклонники. Они ухаживали за ее приданым и ради связей с Сомертоном. Им нужны ее деньги. Не она сама.

– Неужели так трудно выбрать? Тебе уже двадцать два года. Время не ждет, – холодно заметил Сомертон. – Полагаю, хотя бы один из джентльменов достоин твоего внимания? Находишь ли ты, что Спид красивее, или, возможно, тебе приятнее беседовать с Мандевиллом?

«Нет и нет!»

Она подняла глаза на единокровного брата, человека, на двадцать четыре года старше ее самой, одного из самых влиятельных аристократов в королевстве. И уже была готова молить его, но тут же увидела, что это бесполезно. Он женился на дочери такого же влиятельного графа и, казалось, счастлив с женой, хотя Шарлотта была фурией, сплетницей и обжорой. Весила она восемнадцать стоунов и просто не расставалась с тарелкой цукатов.

Спид был мужской версией Шарлотты. Мандевилл, как и Сомертон, был помешан на собственной значимости.

Нет, спорить не имеет смысла. Отказываться – тоже. Сомертон уже все решил. В отличие от Кэролайн. Ее единокровный брат – человек жесткий, не знающий, что такое сочувствие. Она для него – проблема, которую следует решить по возможности быстро и без лишнего шума. Кэролайн стала нежеланным бременем теперь, когда ее мать умерла. Она знала, что если откажется выходить замуж, он сам выберет ей жениха, и невозможно сказать, какой из двух хуже.