Убийство на поле для гольфа - Агата Кристи

– Войну вспоминаете, да?

Я кивнул.

– Участвовали в сражениях?

– Еще как! Был ранен, ну а потом, после Соммы, менядемобилизовали. Теперь я что-то вроде личного секретаря у одного членапарламента.

– Вот это да! Интересно, должно быть?

– Ну, не сказал бы. Делать там решительно нечего. Моиобязанности отнимают у меня не более двух часов в день. Весьма нудная работа.Просто не знаю, что бы я делал, если бы не нашел занятие, которое меня оченьувлекает.

– Упаси господи! Неужто вы коллекционируете жуков?

– Да нет, успокойтесь! Я снимаю квартиру с одним оченьинтересным человеком. Он бельгиец, бывший детектив. Сейчас в Лондоне занимаетсячастным сыском, непревзойденный специалист в этом деле. Поистине, это самыйудивительный человек, какого мне приходилось встречать. Он не раз распутывалтакие дела, где полиция оказывалась совершенно бессильна.

Моя хорошенькая спутница слушала, широко раскрыв глаза.

– До чего же интересно, правда? Я просто обожаюпреступления. Ни одного детективного фильма не пропускаю, а уж когда случаютсяубийства, меня не оторвешь от газет.

– Слышали о деле в Стайлзе? – спросил я.

– Постойте, там почтенная старушка, которую отравили?Где-то в Эссексе?

Я кивнул.

– Ну так вот, это первое крупное дело Пуаро. Если бы неон, убийцу ни за что бы не нашли. Да, здесь он показал себя непревзойденнымпрофессионалом.

Сев на любимого конька, я пустился вспоминать подробностиэтого запутанного дела, не преминув особенно ярко обрисовать его неожиданное итриумфальное завершение. Девушка слушала мой рассказ затаив дыхание. Мы былитак поглощены разговором, что не заметили, как поезд прибыл в Кале.

Я подозвал носильщиков, и мы спустились на платформу.Девушка протянула мне руку:

– Прощайте, обещаю следить за своей речью.

– Позвольте хотя бы проводить вас на пароход?

– Нет, мне не на пароход. Подожду еще, может, моясестра все же объявится. Но все равно спасибо.

– Как, неужели мы никогда больше не увидимся! И вы нескажете мне даже вашего имени? – вскричал я, видя, что девушка уходит.

Она оглянулась и, смеясь, бросила через плечо:

– Сандрильона![5]

Я и не подозревал в ту минуту, при каких обстоятельствах мнеснова приведется встретиться с нею.

На следующее утро в пять минут десятого я вошел в нашу общуюгостиную, где мы обычно завтракали. Мой друг Пуаро, отличавшийся необыкновеннойпунктуальностью, как раз разбивал скорлупу второго яйца.

Увидев меня, он просиял.

– Надеюсь, хорошо спали? Пришли в себя от этой ужаснойболтанки на море? Удивительно, вы сегодня явились к завтраку почти вовремя. Pardon,у вас галстук сбился. Позвольте, я поправлю.

Кажется, я уже где-то описывал наружность Эркюля Пуаро. Начатьс того, что он необыкновенно мал ростом – пять футов и четыре дюйма,яйцеобразная голова, обычно немного склоненная набок; глаза, в которых в минутывозбуждения мелькает зеленая искорка; жесткие, воинственно торчащие усы;величавый, исполненный гордого достоинства вид. Одет всегда с иголочки ивыглядит весьма элегантно. Невероятный аккуратист. Во всем без исключения.Небрежно завязанный галстук, загнувшийся уголок воротничка или ничтожнаяпылинка на одежде причиняют ему невыносимые страдания, если только он лишенвозможности немедленно и собственноручно навести должный порядок. Порядок иметодичность – вот два идола, которым он поклоняется. Он всегда испытываллегкое презрение к вещественным уликам, таким, скажем, как следы или пепел отсигареты, утверждая, что сами по себе они ни в коей мере не могут помочьрасследованию. Постукивая по своей яйцеобразной голове, он, бывало, говорил сзабавным самодовольством: «Настоящая работа совершается здесь, внутри, серымиклеточками. Никогда не забывайте о серых клеточках, mon ami».[6]

Я подсел к столу и небрежно заметил в ответ, что назвать«ужасным» короткое, не более часа, морское путешествие из Кале в Дувр,[7] пожалуй, было бы с моей стороны сильным преувеличением.

– А что почта, нет ли чего-нибудь занятного? –осведомился я.

Пуаро разочарованно покачал головой.

– Правда, писем я еще не читал, да и то сказать, чтоможет быть интересного в наши дни? Великие преступления, разгадка которыхтребует безупречно организованной работы ума, где они?

И он поник головой с таким унылым видом, что я невольнорасхохотался.

– Не падайте духом, Пуаро, удача еще улыбнется вам.Прочтите письма – как знать, вдруг какое-нибудь занятное дело замаячит нагоризонте?

Пуаро улыбнулся и, взяв маленький изящный нож для разрезаниябумаг, которым неизменно пользовался, вскрыл несколько конвертов, лежавшихподле его тарелки.

– Счет. Еще один. Кажется, к старости я становлюсьмотом. А! Послание от Джеппа.

– Да? – Я навострил уши.

Инспектор Джепп из Скотленд-Ярда уже не раз подкидывал наминтересные дела.

– Всего лишь благодарность (в его обычной манере) зато, что я немного помог ему в деле Эберистуайта – указал верное направлениерасследования. Рад, что мог быть полезен ему.

Пуаро неторопливо продолжал просматривать корреспонденцию.

– Предлагают прочесть лекцию местным бойскаутам.[8] Графиня Форфэнок будет весьма признательна, если я навещу ее,предварительно позвонив по телефону. Наверняка опять болонка пропала! Так, авот и последнее. Ого!..

Я вскинул глаза, сразу уловив перемену в его голосе. Пуаровнимательно вчитывался в письмо. Минуту спустя он протянул листок мне.

– Что-то не совсем обычное, mon ami. Прочтите сами.

Письмо было написано на бумаге иностранного образцаотчетливым, характерным почерком:

Вилла «Женевьева»,