Фантомная память - Франк Тилье

Он снова сбросил газ. Поганый прогноз. До конца недели обещали ливневые дожди с очень сильными грозами.

Внезапно его лицо исказила ужасная гримаса. Нога вдавила в пол педаль тормоза, сработала блокировка задних колес, разлетелись снопы брызг. «Мерседес» замер в нескольких сантиметрах от огромной, упавшей на дорогу ветки. Другие ветки и сучья с пугающей скоростью проносились мимо в ярком свете фар.

– Не может быть!

Ален вывернул руль и торопливо дал задний ход. Стоит сейчас появиться какому-то автомобилю – и конец!

В этот момент раздался глухой удар в окно с пассажирской стороны. Ален вздрогнул.

Поначалу он решил, что машина что-то задела. Но нет, это были чьи-то ладони… кто-то прижимал руки к стеклу.

Ален вцепился в руль. В темноте он разглядел какое-то лицо. Охваченный диким ужасом, он включил первую скорость.

Валить отсюда, и как можно быстрее.

Снаружи раздался крик, слившийся с завываниями стихии.

Там, прямо перед ним, в свете фар, прижав руки к коленям, стояла черная от грязи женщина. Она мотала головой, пытаясь уклониться от бьющих ей прямо в лицо порывов ветра и дождя. По испуганному взгляду, по тому, как неровно вздымалась ее грудь, Ален понял, что она умоляет его вырвать ее из этой преисподней.

Она выскочила из подлеска. В кроссовках и спортивном костюме.

Алену не хотелось покидать свое железное укрытие. А если это ловушка? Упавшая поперек дороги ветка, пустынное место, отсутствие свидетелей… Однако он все же разблокировал дверцу и вышел, держа куртку над головой. Чтобы устоять под порывами ветра, ему пришлось пригнуться. В доли секунды он промок насквозь.

– Мадам, вы…

– Где мы? Скажите, где мы! – задыхаясь, выкрикнула незнакомка.

Вода лилась по ее лицу и затекала в рот. Было заметно, что силы ее на исходе.

– Недалеко от Валансьена, но…

– Валансьен? Что это значит?

Она раскрыла ладонь, и Ален увидел глубокие раны, забитые запекшейся кровью и землей. Она воскликнула:

– В Лилль… вы должны… отвезти меня в Лилль! Прошу вас! Отвезите меня в Лилль!

Стук в дверь.

Люси Энебель посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого. Кто мог стучать в столь позднее время? Она поднялась, стараясь не потревожить сон близняшек, тесно прижавшихся друг к другу в тепле дивана, отодвинула засов и открыла.

Два вымокших парня. Студенты из нижней квартиры. Жером и Энтони.

– Мадам! Вы должны спуститься и посмотреть! – проговорил совершенно обескураженный Жером. – Мы возвращались из «Сомбреро»! И вдруг буквально в пятидесяти метрах отсюда – женщина! В жутком состоянии! Она хотела подняться, но совершенно обессилена. Пойдемте!

Люси вздохнула. Соседи вечно беспокоили ее по малейшим пустякам.

– Надо вызвать пожарных. Или полицию.

– Но ведь вы и есть полиция!

Люси красной резинкой стянула на затылке светлые волосы и возразила:

– Но я сейчас не на службе; на улице страшная гроза, и я не собираюсь таскаться на каждую семейную разборку или ДТП. К тому же после работы я имею право на личную жизнь. У меня на двери ведь не написано «Первая помощь», правда?

Люси хотела закрыть дверь, но Жером вставил в щель ногу.

– При чем тут ДТП? У бедняжки на запястьях следы веревки! Она вся в грязи! И не знает, какой сегодня день… Можно подумать… Можно подумать, она уже несколько месяцев просидела в темноте!

Лейтенанта полиции охватили сомнения. Полицейский значок Н24. Ее долг помогать тем, кто попал в беду.

Люси обернулась и посмотрела на детей. Вечная дилемма каждой матери. Что делать с малышками? Снова бросить? А ее обещание: «Больше никогда по ночам»?

Слишком поздно вызывать няню.

– Говоришь, в пятидесяти метрах отсюда?

– Даже меньше… Здесь… Совсем рядом!

Засвидетельствовать, вызвать группу, если потребуется, и вернуться. Всего несколько минут, и она вернется. До чего же она ненавидела вот так оставлять их. Бесконечные отлучки, изматывающие засады… Пора с этим заканчивать.

– Ладно, о’кей. Тогда один из вас останется здесь, с моими дочками. Ты, Энтони?

Робкий, как монашка, молодой человек молча кивнул. Этот прыщавый любитель гамбургеров и электронных схем был представителем последнего поколения студентов. Люси знала, что он парень серьезный, учится на инженера. Не слишком подходит для роли папаши, но вовсе не дебил, так что сможет приглядеть за двумя четырехлетними девочками.

Люси поспешно вернулась к компьютеру, открытому на сайте знакомств, и выключила его. Затем натянула старую непромокаемую куртку, потертые грубые кожаные ботинки, сунула книги и документы в угловую тумбочку и быстрым взглядом окинула комнату. Ящики, дверцы шкафов – все закрыто. Если не считать раскиданных по полу кукол и игрушек, все чисто и прибрано.

– Пожалуйста, ничего не трогай. Не забудь, я полицейский, а у полицейских есть нюх. Я могу тебе доверять?

Энтони кивнул и растянулся в кресле лицом к близнецам.

– Да, и спасибо тебе, – добавила Люси.

– Если однажды у меня подскочит давление…

Не медля больше, Люси шагнула за дверь, в завывание грозы. И в нарушенное величие весенней ночи.

Молодая женщина, скрючившись, лежала в вестибюле общежития «Сен-Мишель», в самом центре квартала, где располагались знаменитые институты Лилля: ISEN[1], ICAM[2], HEI…[3] Студенты только что принесли ей одеяло и чашку горячего шоколада, к которой она не притронулась. Искаженное страхом лицо, всклокоченные черные волосы, промокшая одежда… Своей звериной настороженностью и замкнутостью она напоминала испуганное загнанное животное.

Хотя женщина тесно прижала руки к груди, Люси, приблизившись, сразу заметила на ее запястьях глубокие следы веревок. Люси встряхнула зонтик и присела рядом с ней на корточки:

– Ничего не бойтесь. Я из полиции.

Незнакомка попыталась подняться, но Люси удержала ее, положив руку ей на плечо:

– По всему видно, вам сильно досталось. Так что лучше сидите, пока мы занимаемся вами.

Она осторожно приподняла штанину спортивного костюма. Женщина скривилась:

– Больно!

– Простите…