На краю - Арина Александер

class="p1">   Уже на выходе из заведения Артём вспомнил, что оставил ключи от машины наверху. Пришлось возвращаться. Толкнув дверь кабинета от неожиданности замер заметив отчима в кресле. Тот вальяжно покуривал сигару и потягивал виски.

- Не ожидал? А я пронюхал про твои делишки, сынуля. Ты что творишь, ненормальный?

   Артём устало прикрыл глаза, налил и себе немного спиртного. Знал, предстоит не простой разговор. Игорь не сводил с него прищуренных глаз. Пусть и не родной по крови, но Артём ему очень дорог. Он помнил, как впервые познакомился с ним семнадцать лет назад. Тогда Артём удивил его такой несвойственной многим парням его возраста серьезностью и рассудительностью.  Они были похожи внешне и характером, всегда понимали друг друга с полуслова. Многие, по началу, считали именно Игоря отцом Артёма.   

- Что вы там не поделили, давай, выкладывай.

- А ты разве не знаешь?

- Знаю, но всё же хочется услышать от тебя.

- Нечего рассказывать. Люди Макса начали толкать наркоту у меня в клубе. Узнал. Изловил. Ты ведь в курсе? Рыба портится с головы. Поговорили. Донес до сведения, что так не пойдет. Напомнил о договоре. Урод ведь по-другому не понимает. Всё.

- Надо было поговорить со мной, я бы уладил всё по-тихому с Иваном.

- Ты же знаешь, я не нуждаюсь в твоей помощи. - Артём уселся на диван и облегченно вздохнул. День выдался не лёгким, но продуктивным.

- Почему ты не можешь быть просто юристом, просто адвокатом, просто сидеть в кабинете и не создавать себе же проблем? Ты как безумец, сражающийся с ураганом. Не заметишь – и окажешься внутри него. – Игорь допил виски и поднялся с кресла.

- Для меня это слишком скучно… Знаешь, я люблю ураганы.

    Они вместе вышли из клуба, а потом их пути разошлись. Артём поехал домой, а его отец – на встречу с Зотовым-старшим. Пора уже положить конец вражде между двоюродными братьями.

   Около трех часов ночи в квартире на десятом этаже состоялся телефонный разговор:

- Тёмыч, ты спишь? …Ну ладно, не матерись. У меня отличная новость – Максик покинул город, улетел в Германию. ..Откуда знаю? Да птичка  на ушко прочирикала…   Ага… Да понятно… Не парься, всё на мне, как и договаривались. Завтра вылетаю в Стамбул.

Глава 2

   Я проснулась от того, что мой котяра залез на живот и вальяжно на нем растянулся. Длинные усы приятно щекотали кожу. Открывать глаза совсем не хотелось. Чувствовала, за окном уже давно не утро. Квартира стояла в тишине, значит, мама уже давно ушла на работу.  Это хорошо, есть возможность побыть наедине с самой собой и поразмыслить  о случившимся. Не каждый день теряешь девственность, которая, по словам моей подруги Юльки, уже давным-давно должна быть потерянной.

  Она конечно права. Сейчас в двадцать лет невинность – редкость. Признаюсь, не так я всё планировала. Начитавшись и насмотревшись романтических мелодрам, в воображении рисовались кадры, как этот процесс будет происходить. Хотелось, что бы первый раз был с человеком, которого полюблю. Он будет единственным, неповторимым. А на деле вышло всё намного прозаичней.  Вот бы Юлька оказалась рядом. Кто-кто, а она знает, как поднять настроение.

  Захотелось посмотреть на себя в зеркало. Вдруг оно укажет на изменения, которые произошли с моим телом. Хотя, что я там ожидала увидеть? Наверное, надпись на лбу: «поздравляю, ты – дура».  

  Я подошла ближе, чтобы лучше себя разглядеть. Глаза быстро пробежали по фигуре, к которой я очень придирчиво относилась. Подруга всегда меня успокаивала, что фигурка у меня то, что надо: «если сохранишь её такой до тридцатника и выше – будет потрясающе». Самой большой гордостью являются волосы. Они почти до попы тёмно-каштанового цвета, густые и чуток непослушные. Зато всегда легко поддаются выравниванию утюжком или быстро превращаются в локоны. 

  Дальше взгляд переместился на лицо. Нуу, лицо как лицо, овальной формы, с высокими скулами, прямой формы нос, глаза тёмно-карие, тёмные брови. Вот губы меня всегда печалили, нижняя губа чуть полнее верхней. С помощью карандаша этот несовершенный штрих быстро исправлялся. Но факт оставался фактом. Радовала только родинка слева над верхней губой. А недавно мама заметила, что под нижним веком, в уголке, тоже слева, появилась ещё одна небольшая родинка:

-Любить тебя парни будут за такие вот родинки.

- Разве любят только за внешность? – удивилась я.

- И за внешность, и за многое другое. Ты же знаешь: встречают по одёжке, а провожают по уму. А ты у меня не только красивая, но и не глупая. Всегда оставишь после себя хорошее впечатление.

   Я грустно улыбнулась этим словам. Чтобы хорошо учится, я много времени тратила на чтение. Не заметила, как полюбила это занятие. Результат – плохое зрение. Даже списывать с доски не могу без очков или линз. Правда, вблизи я вижу хорошо. Ситуация не прям катастрофическая, но на процентов сорок зрение упало. И это прискорбно. А ещё мне хотелось тогда возразить маме, а как же умные речи о том, что сначала влюбляются  в душу, а потом уже во внешность. И что-то я не заметила проявлений любви ко мне со стороны сильного пола. Но промолчала.

   Раздался телефонный звонок. На экране высветилось имя «Юляська М.».

- Привет, что не звонишь или ты ещё отходишь от воскресенья? – брала напором подруга. 

- Привет. Да что там отходить. Я толком и не пила. Скучновато было без тебя.

- Держи хвост пистолетом, я скоро вернусь. Ты мне лучше расскажи, как всё прошло?

Тянуть не было смысла. Решила обо всём признаться подруге. 

- Юль, нечего рассказывать. Сначала погудели в клубе, потом перебрались на квартиру к Пашке. Его родители укатили на море. Пили в основном водку. Знаешь же, терпеть её не могу, поэтому баловалась вином. Ритка и Ольга конечно обезбашенные, такое вытворяли. Да и не они одни. Пытались смотреть какой-то фильм. А я уснула на диване…

-Нууу, Яновская, это только ты можешь дать храпа во время движухи, - не удивилась Юля. Я представила, как она закатывает глаза и вовсю лыбится.

- Что поделать, говорю же, было скучно… Юль, - не решалась я начать о самом главном, - я это, с Пашкой… ну, ты поняла…- в ответит тишина. А потом как завопит:

- Капец, Злата, наконец-то свершилось. Подожди, я двери закрою, а то мама может услышать. – послышался