Новый порядок - Виктор Косенков

Теперь, через много-много лет после того случая, Липинский смотрел на разрушающуюся страну и видел все те же страшные признаки. Кости страны сделались хрупкими и уже не могли удерживать свой вес. Так что бояться этого умирающего животного было нечего.

Семен не боялся.

Даже когда начальник охраны, человек надежный, но слишком впечатлительный, влетел в кабинет, прерывая раскаты «О Fortuna» Карла Орфа, и выдохнул, едва не сгибаясь пополам: «Фээсбэшники…….

Липинский лишь брезгливо сморщился. Такой исход был предусмотрен, хотя и не так скоро.

«Сколько мне лет? Я старею?»

— Скажите, Дмитрий, — спросил Семен у охранника, уже стоящего возле запасного выхода. — Что, по-вашему, старость?

— Старость? — Дмитрий не был бесконечно развитым в умственном плане человеком, но реакцию имел отменную, иначе он не смог бы подняться так высоко. — Старость — это возраст.

— А для вас лично?

— Для меня? — Он нервничал, но всегда правильно реагировал по обстановке. Шеф спрашивает, подчиненный отвечает. Даже если камни с неба. — Когда я на турник запрыгнуть не смогу, тогда будет старость. Идти надо, Семен Маркович.

— Надо, значит, надо, — согласился Липинский. — Все готово?

— Как всегда!

— Тогда поехали. — И он, легко оттолкнувшись от подлокотников, вскочил с кресла. Черная лестница видела его только один раз, когда он знакомился с переделанным зданием, которое покупал. Теперь пришло время, и она сыграла свою роль, не раньше и не позже, а как раз вовремя. — Старость, Дима, это когда ты не поспеваешь за временем.

Они сбежали вниз, мимо обеспокоенных лиц охраны, мимо «Главный прошел», мимо дрожащих на кобурах пальцев, мимо вспотевших ладоней и ощущения чего-то непоправимого. Вниз. Туда, где стоял надежный и очень быстрый «скорпион», особой сборки «порше». Вместительный и очень хорошо защищенный.

— Позвоните Михаилу, — сказал Липинский начальнику охраны, тот кивнул, не переставая что-то говорить в микрофончик, прилепившийся к его щеке.

— По какому направлению поедем?

— На запад…

Семен Маркович поднял стекло, отделяющее салон от водителя. Нажал еще несколько кнопок, окна автомобиля потемнели. Внутри зажегся неяркий свет. Динамики настороженно выдохнули Пятый концерт для клавесина Баха. Липинский не хотел смотреть на страну, которую решил покинуть. Точнее… которая решила избавиться от него.

Он не боялся и был спокоен. К чему волноваться, когда все идет само по себе. Симфонию погони не стоит превращать в какофонию. Все должно быть гармонично. Ничего лишнего. Все, как и задумано.

Из телефонных переговоров (архив ФСБ):

— Михаил Владиленович? Здравствуйте, вам привет от Семена Марковича. Очень хорошо, спасибо. Тут возникло одно дельце. Нужна ваша… Нет, что вы, все хорошо. Это даже не помощь, это просто небольшая услуга с вашей стороны. Спасибо. Мы сейчас движемся в западном направлении, очень бы хотелось спокойно… Да мы понимаем, что дело приняло такой оборот. Да. Конечно. Но что ж поделать, мы не нагружали вас чрезмерно нашими заботами. Более того, всегда теми или иными способами решали ваши проблемы. Пришло время оказать нам небольшую услугу. Совсем маленькую. Да, мы понимаем, что сложно. Да, конечно, ФСБ. Но ведь не гэбэшники улицы патрулируют. Верно? Большое спасибо вам, Михаил Владиленович. Большое спасибо. Обязательно передам. И вам удачи.

Из Москвы они выбрались без лишнего шума. Мигалки были включены только на выходе с Садового, когда потребовалось проехать на красный. Постовой отдал честь и зло свистанул какому-то прыткому лихачу, устремившемуся вслед за кортежем. Зеленый свет, остановившиеся машины. За миг до того, как машина Семена Липинского должна была пронестись через светофоры и перекрестки, на них вспыхивал красный свет по всем направлениям, постовые останавливали движение потоков и делали «под козырек» вслед удаляющимся автомобилям. Колонна словно замораживала перед собой вечную суету столицы, рассекала ее.

Первый раз их попытались перехватить в Подмосковье. Сначала культурно. В хвост пристроились две машины и начали старательно оттирать охрану от основного автомобиля, что-то кричали в мегафоны. Липинский не отвечал. Потом кто-то из особо наглых службистов рискнул и поставил свою машину поперек дороги. Ему это почти удалось. Мощный «вольво» из лобового охранения ускорился и по касательной снес хлипкий «жигуленок» в кювет. Смятое крыло. Лопнувшая фара. На этом потери Липинского исчерпывались. Фээсбэшники метались в хвосте, но сделать ничего не могли.

Начальник охраны Дмитрий внимательно, как болельщик слушает футбол по радио, следил за оперативными переговорами преследователей. Коды и частоты были любезно предоставлены за час до операции кем-то «добрым» сверху.

— Леша, дорогу на Липинку перекрыли, сворачиваем, — передал он водителю.

— Понял, — ответил Леша и произнес в маленький микрофон: — Поворачиваем на Орехово.

Вскоре машины, сопровождавшие кортеж все это время, стали отставать.

— Первый, — прозвучало в наушнике у Дмитрия. — Гэбэшники собираются стрелять. Что делать?

— Вы что, не знаете? Сколько они будут у нас на хвосте сидеть?

— Вас понял.

Сзади вяло гавкнули выстрелы. Сначала в одной тональности, потом неожиданно в другой, более гулкой, тяжелой. Преследователи разом отстали, скрылись за поворотом, в зеркало было видно, как в последний момент опасно занесло одну из машин.

— Теперь меняем трассу, — скомандовал Дмитрий.

* * *

— То есть как потеряли? — Генерал сжал телефонную трубку с такой силой, что хрупкая пластмасса гадко заскрипела. Когда-то давно этими руками он на спор рвал подковы.

— Никаких следов. Когда они крутились по Подмосковью, мы еще имели какой-то контроль, но сейчас, к сожалению, никакой информации по ним нет. — Голос в микрофоне звучал сконфуженно.

— Не понял! А план-перехват?!

— Был объявлен всем постам ГАИ.

— И что?!

— Ничего. Никаких сообщений из МВД не поступало.

— А при чем тут Министерство внутренних дел?! Я вас спрашиваю!

— Ну…

— Баранки гну! Перекрыть все дороги! Все до единой! Меня не интересует, какими силами! Меня не интересует! Слышите, суки?! На какое расстояние они могли оторваться от вас? На такое и перекрывайте, все перекройте, граница, таможня… Кто угодно! Вертолеты, самолеты, спутники, бля! Подводные лодки! Но чтобы ни единая мышь!!!

— Прессе…

— В жопу прессу!!!

Он грохнул трубку на рычажки так, что от телефона отлетел и упрыгал в угол кабинета острый кусочек пластика. Громко бухала генеральская кровь, в висках поселилась тяжесть.

— Идиоты… Подонки… Идиоты… — Впору было хвататься за голову.