Злые игры - Анжела Марсонс

– А теперь мы поиграем в одну игру, милая, – ответил папочка, появляясь перед камерой.

Ким сглотнула и прервала молчание.

– Выключи это, Доусон, – прохрипела она. Все они знали, что должно было произойти дальше.

– Мерзавец, – сказал Доусон, дрожащими пальцами вынимая диск.

Хэммонд стоял, уставившись невидящими глазами в угол, а Рудж медленно протирал объектив своей камеры.

– Ребята, мы заставим этот кусок дерьма заплатить за все, что он сделал, – Ким смогла наконец взять себя в руки. – Я вам это обещаю.

Доусон достал бумаги и приготовился переписать и зарегистрировать все улики. Ему предстояла долгая ночь.

Тут Стоун услышала суматоху в холле. Раздался истерический женский крик.

– Командир, вы можете подняться к нам? – позвал ее Грифф.

Ким последний раз оглянулась вокруг.

– Разнесите здесь все к едрёной матери, парни!.. Ну, что здесь у вас? – спросила она у офицера, который ждал ее у входа в подвал.

– Жена требует объяснений.

Ким прошла к входной двери, возле которой стояла женщина лет сорока пяти, плотно запахнувшая халат на своей костлявой фигуре. Социальные работники усаживали дрожащих девочек в «Фиат Панда».

Почувствовав присутствие Ким у себя за спиной, Венди Данн повернулась. На абсолютно бледном лице ее глаза выглядели красными лампочками.

– Куда они забирают моих детей?

– Подальше от вашего мужа-извращенца. – Ким с трудом сдержалась, чтобы не заехать ей по физиономии.

Женщина сжала воротник халата. Голова ее судорожно моталась из стороны в сторону.

– Я ничего не знаю. Клянусь вам, я ничего не знаю! Верните мне моих детей. Я ничего не знала!

– Да неужели? – Ким склонила голову набок. – Жены редко верят в такое, пока не убедятся собственными глазами. А вы ведь до сих пор так ничего и не видели, не так ли, миссис Данн?

Глаза женщины шарили по комнате, избегая взгляда Ким.

– Клянусь вам, я ничего не знала!

Когда Стоун наклонилась к ней поближе, перед глазами у нее стоял образ Дейзи.

– Вы – лживая сука. Вы их мать – и позволили навсегда уничтожить их. Надеюсь, что вы будете мучиться до конца вашей несчастной и никчемной жизни.

– Шеф, – за спиной прозвучал голос Брайанта.

Ким оторвала взгляд от трясущейся женщины и обернулась.

Через плечо Брайанта она взглянула прямо в глаза мужчине, который был ответственным за то, что эти две девочки уже никогда не смогут смотреть на мир детскими глазами. Все вокруг исчезло из поля ее зрения, и на какое-то мгновение они остались с ним один на один.

Тяжелым взглядом Ким осмотрела дряблую кожу, которая свисала с его щек, напоминая растаявший воск. Дышал он быстро и с трудом – его тело весом в добрые сорок стоунов[2] быстро уставало от любого движения.

– Вы не имеете права, черт вас побери, врываться и делать то… Какого черта вам здесь нужно?!

Ким подошла ближе. Все ее существо содрогнулось, когда расстояние между ними уменьшилось.

– Ордер позволяет мне делать это.

– Убирайтесь, – покачал он головой, – из моего дома… прежде чем я… позвоню своему адвокату.

– Леонард Данн, – официальным голосом произнесла Ким Стоун, доставая наручники, – я арестовываю вас по подозрению в сексуальном посягательстве на лицо, не достигшее тринадцати лет, путем совершения акта сексуального проникновения; в половом сношении с таковым лицом и принуждении лица, не достигшего возраста согласия, к действиям сексуального характера, – она впилась глазами в его лицо и увидела в его глазах панику.

Ким раскрыла наручники, и Брайант поднял кисти мужчины.

– Вы можете хранить молчание, однако оно может быть впоследствии использовано против вас в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано в качестве улики!

Ким защелкнула наручники, стараясь не дотронуться до волосатой белой кожи. Затем оттолкнула от себя руки Данна и повернулась к своему напарнику.

– Брайант, убери этого вонючего извращенца с глаз моих, пока я не сделала ничего такого, о чем мы впоследствии пожалеем.

Ким почувствовала запах жидкости после бритья еще до того, как мужчина появился у нее перед глазами.

– Отвали, Брайант, меня нет дома.

Шестифутовый[3] мужчина проскользнул под наполовину поднятыми воротами гаража.

Ким убавила громкость на своем «Айподе», приглушив серебряные звуки «Зимнего концерта» Вивальди. Схватив кусок ветоши, вытерла руки и, вытянувшись во всю высоту своих пяти футов и девяти дюймов[4], повернулась к вошедшему лицом. Бессознательно провела правой рукой по гриве коротких черных волос. Брайант хорошо знал, что означает этот жест: Ким приготовилась к схватке. Другой рукой она уперлась себе в бедро.

– Чего тебе надо?

Он аккуратно обошел кучу запчастей к мотоциклу, которые покрывали почти весь пол.

– Боже, и во что же это со временем превратится?

Ким проследила за его взглядом. Для Брайанта все это было похоже на часть свалки. Для Стоун же это было забытым сокровищем. Ей потребовался почти год, чтобы собрать воедино все эти запчасти, и сейчас у нее руки горели от нетерпения.

– В «Би-Эс-Эй Голдстар»[5] пятьдесят четвертого года выпуска.

– Придется поверить тебе на слово, – Брайант приподнял правую бровь.

Она молча посмотрела ему прямо в глаза. Детектив-сержант зашел к ней по совсем другой причине, и они оба это знали.

– Вчера тебя не было, – заметил Брайант, поднимая с пола выпускной коллектор.

– Пятерка за наблюдательность, Шерлок. Стоит подумать о том, чтобы податься в детективы.

Брайант улыбнулся, но потом его лицо стало серьезным.

– Мы все праздновали, командир.

Ким прищурила глаза. Здесь, в своем доме, она не была детективом-инспектором, а он не был детективом-сержантом. Она была Ким, а он – Брайант, ее партнер по работе и человек, которого она могла бы назвать своим другом.

– Да-да, и не смотри на меня так. А где ты была? – Его голос смягчился. Вопреки ожиданиям Брайант ни в чем ее не обвинял.