Новая история Красной Шапочки. Сказки для взрослых - Клара Гримм

предпочёл бы, чтобы ты сейчас ушла в отпуск на некоторое время. Занялась собой, расслабилась, привела свои мысли и нервы в порядок, а заодно поискала новую работу. Нам теперь с тобой в одном коллективе будет сложно находиться.

– Как это понимать?

– Ангелика, – Юрген встал, подошёл близко ко мне, провёл рукой по волосам, заправил прядку за ухо, – ох, дорогая Ангелика, все кончено. Между нами больше ничего не может быть.

– Ты меня бросаешь?

– Мы просто расстаёмся, и каждый идёт своей дорогой.

Чувства вскипели во мне, и злость просилась наружу.

– Ты бросаешь меня. И увольняешь, – констатировала я факты. – Отлично!

Захотелось ударить его чем-то тяжёлым, чтобы он упал на этот роскошный стол и залил его своей чёрной кровью. Возникло желание всё здесь перевернуть, сбросить картины со стен, швырнуть стулья на пол, парочку из них сломать, разорвать и раскидать журналы. Ух, эта буря во мне должна была найти выход!

Но при всей непогоде, что творилась в моей душе, внешне я сохраняла спокойствие и выглядела хладнокровной. Да, лучше я буду похожа на несгибаемую сучку, которая легко переносит такие вот нелёгкие моменты, чем буду выглядеть истеричкой, не знающей, как ей теперь жить.

Я встала и просто вышла из кабинета. И даже не обернулась в сторону этого подонка.

Нас больше ничего не связывало. Ни страсть, ни работа. Осталось только написать заявление и собрать свои вещи. Видеть это осточертевшее место я больше не хотела.

ГЛАВА 2

Совершенно разбитая и уничтоженная последними новостями, я отправилась домой. Было всего лишь три желания – принять горячую ванну, выпить вина и лечь спать. Возможно, я что-то не так поняла? Может быть это розыгрыш? Была маленькая надежда на то, что завтра проснусь, и всё будет как прежде.

Поставив машину в гараж, я пошла наверх к себе. По пути зашла в ванную и открыла кран с водой, добавила пены. Затем спустилась вниз за бутылкой вина и бокалом.

Когда ванная наполнилась, я погрузилась в облако пены с ароматом мандаринов и пихты. Тепло окутало моё тело, все мышцы расслабились, по щекам потекли слёзы.

Я вспомнила весь день, унижение и разочарование, которые пережила. А что я могла ожидать от Юргена? Что он оставит свою семью и женится на мне?

Нет, я этого и не хотела. Мне просто было хорошо с ним. То время, когда он принадлежал только мне, было просто умопомрачительным. Я погрузилась с головой в воду и в воспоминания.

***

Это был новогодний корпоратив. Тогда я только полгода отработала в «Мари Клэр». Была глупышкой, вульгарно одевалась и провокационно себя вела. Юрген собрал всех вместе, поздравлял с наступающим Новым годом и рассказывал о планах. Шампанское лилось рекой. Все веселились, а я не могла оторвать глаз от Юргена.

Я была влюблена в него, как маленькая девочка. И для меня было не важно, что дома его ждали красавица жена и умница дочка, чьи фото я уже давно заметила на его рабочем столе. В коллективе Юрген слыл бабником. Про него говорили, что через его постель прошли все свободные девушки нашей редакции. Но меня это не отталкивало, а скорее наоборот, дарило надежду, что когда-нибудь и я проведу своей рукой по его обнажённой спине. Тогда даже от мыслей о нём я начинала таять.

Я смотрела на своего шефа и не могла отвести взгляд. Он был похож на греческого бога. Его сильный волевой подбородок, голубые, как льдины, глаза, широкие изогнутые брови, высокий лоб, светлые густые волосы, зачёсанные назад – всё это привлекало меня, как муху мёд. А эти чувственные слегка полные губы? Так и хотелось впиться в них поцелуем, лаская своим игривым язычком.

Юрген заметил мой жадный взгляд и улыбнулся. Он будто прочитал мысли и подмигнул. Я подняла свой бокал и прошептала: «Поздравляю». Конечно, он не мог слышать того, что я сказала. Ведь находился он в этот момент в другом конце зала, беседуя со своим заместителем и ещё с парочкой фотографов. Но, думаю, он понял меня.

Через некоторое время я потеряла его из вида и немного расстроилась. Поэтому, выпив ещё парочку бокалов шампанского, направилась в свой кабинет, чтобы забрать вещи и поехать домой. Но кто-то схватил меня за локоть у лифта, и я вздрогнула.

– Ангелика? Вы уже уходите?

Юрген. Он был совсем рядом, обращался ко мне и держал меня за руку.

– Ддда, – заикаясь протянула я. – Меня ждет дома мама.

– Вы поедете на такси? Только сейчас город заснежен, и придется долго ждать машину. Может, ваша мама будет меньше беспокоиться, если я вас сам доставлю домой. Вы не против?

– Нет, ннне против, – вот овца, почему я стала заикаться?

– Тогда встретимся внизу на парковке? Я только возьму свои вещи.

– Хорошо.

Двери лифта открылись, я вошла в него и нажала кнопку нижнего этажа. Лицо Юргена озарилось улыбкой хищника, довольного своей добычей.

Долго ждать его мне не пришлось, он спустился через десять минут. Все коллеги ещё продолжали отмечать праздник и предстоящие выходные. Мы покинули вечеринку в самом разгаре, и думаю, тогда никто не заметил, что ушли вместе.

С того дня прошло более двух лет. Да, сейчас про нас уже многие догадывались, но, тем не менее, никто не готов был лишиться тёпленького места, поэтому держал язык за зубами. А в тот вечер я и Юрген получили то, чего желали оба.

Я живу с моей мамой в пригороде Берлина. От работы добираюсь всегда на своей машине, но в моих правилах – если выпиваю, то за руль не сажусь. А Юрген любезно предложил довезти меня. Мы ехали по заснеженным улицам Берлина, разговаривали о музыке, книгах, фильмах. Оставалось совсем немного до дома, как мой начальник свернул с основной дороги и заехал парк.

Он повернулся ко мне и спросил:

– Ты не против, если мы немного пообщаемся, а чуть позже я тебя отвезу домой? Я просто хочу узнать тебя поближе, но на территории офиса не могу этого сделать – там множество глаз наблюдают за мной.

–Нет, я совсем не против. Я тоже давно хотела стать к тебе ближе.

Его мягкие пальцы провели по моей щеке, он взял меня за подбородок и притянул мое лицо к себе. Я подалась вперёд и встретилась с ним взглядом. Лёд его глаз плавил моё сердце и тело. Я чувствовала, как размягчаюсь и становлюсь влажной. Мне хотелось скорее упасть в объятия.

Его губы обожгли своим прикосновением, и