Скажи, что ты моя - Александра Салиева

степени остро. Знала ведь прекрасно, что за этим может последовать. И пусть многие женщины как раз считали Константина Владимировича очень даже привлекательным мужчиной, вечно млели перед ним, всячески пытаясь расположить его к себе, а чем явнее остановилась его отстраненность, тем отчаяннее они пытались завоевать возможное расположение, — лично я предпочитала, чтоб он о моём существовании вспоминал как можно реже, лишний раз вовсе не смотрел. Найдёт хоть один косяк, замучаешься потом расплачиваться и отрабатывать.

— Нет. Я всё уладила. Переводчик подтвердил, их самолёт сядет в семь утра, в понедельник. В офисе они будут в десять. Договор готов. Аркадий Александрович прислал мне утверждённый вами вариант, я продублировала его вам на почту, в районе обеда. Распечатанные экземпляры у меня столе. В понедельник к десяти будут перед вами в конференц-зале, — отчиталась скороговоркой. — Отель для них забронирован. Бронь оплачена, бухгалтерия подтвердила банковский перевод. Программа на оставшийся день их нахождения здесь тоже расписана, если вам интересно… — не договорила.

Заткнулась.

Судя по тому, что мрачности на его лице стало больше, ему это вовсе не интересно.

А я опять много болтаю!

— Что тогда? — прервал мои текущие страдания босс.

Жаль, не основные.

Ну и…

Хватит!

— Вот, — выдохнула шумно, придвинув к нему ближе лист с подписанным заявлением на увольнение.

Взглянул всего на мгновение. А повторно направленный на меня взгляд ощутился до такой степени тяжёлым, что аж колени подкосились. Если не удастся уйти из компании на мирной ноте, мне потом ни в жизнь нормальную работу с нормальной зарплатой не найти. На то, что он проявит великодушие и просто отпустит меня, рассчитывать тоже не приходилось. Я в прошлый раз три месяца страдала многочисленными собеседованиями в несколько этапов и проведением стажировок для его новых возможных помощниц, а в итоге замену себе так и не удалось подобрать.

Сейчас же…

— Я увольняюсь, — выпалила на новом выдохе.

Как выдохнула, так и не вдохнула больше. С замиранием сердца и полнейшей досаде услышала вкрадчивым и суровым в ответ то, что и так ожидала:

— В самом деле? — усмехнулся генеральный, откинувшись на спинку кресла, сцепив пальцы в замок, пройдясь по мне пристальным оценивающим взглядом с головы до ног и обратно, словно решал, в своём ли я уме, раз такую дичь тут несу. — И как ты себе это представляешь, Юлиана?

Плохо…

Очень-очень плохо!

Я это себе представляла…

Но не признаваться же ему ещё и в этом?

Как и сдаваться я тоже в любом случае не собиралась.

— Вы подпишете моё заявление, а потом… — вздохнула.

И опять заткнулась. Ведь он безжалостно перебил.

— А я его подпишу? — брезгливо уставился на бумагу.

Но ничего!

Это я тоже предвидела.

— Подпишете, или нет, ещё один экземпляр я официально зарегистрировала через секретаря в приёмной. А значит, вы будете обязаны меня уволить. Если не сегодня, так по истечению двух недель, как и положено по Трудовому кодексу, — выдала максимально ровным тоном.

Знала, что ступала на скользкую дорожку. Вероятность выставленного ультиматума босса раздражала ещё сильнее, чем невнятные оправдания. Недаром тяжесть его взгляда вновь сконцентрировалась на мне, а по губам скользнула хищная ухмылка.

— Хорошо подготовилась, — то ли похвалил, то ли обвинил.

По отстранённой тональности голоса не понять. Зато в глазах вспыхнуло чистейшее недовольство. Им он меня и сверлил, точно препарируя в своих мыслях за проявленное предательство, пока широкая мужская ладонь, дотянувшаяся до моего заявления, смяла его в комок. Кулак, как сжался, отчего на внешней стороне ладони отчётливо проступили вены, так и не разжался. А я на всякий случай отступила на полшага назад. Едва ли осознанно. Но и на выход из кабинета давно пора было.

— Нашла себе другую работу, Юлиана? — предположил генеральный, тем самым останавливая меня от возможного бегства.

Или же наоборот, побудил ускориться.

Ещё ведь раз по имени назвал!

И не просто назвал. Выделил. А это всё равно, что ругательство. Он ведь ко мне по имени очень редко обращался. В основном, лишь тогда, когда я в чём-то серьёзно провинилась. Мне всегда в таких случаях особенно неловко становилось. Слишком уж звучало оно из его уст… как приговор, который уже не исправишь.

— Нет, — ответила честно. — Пока нет, — поправила саму себя.

Если б в я самом деле искала себе другую работу, пока занята на этой, то выглядело бы ещё хуже, нежели уже есть. Да и он бы сам узнал без моего участия рано или поздно о чём-то подобном. А я себе не враг.

— Тогда к чему этот демарш? — выгнул бровь. — Давай ты просто скажешь мне, чего ты хочешь, и весь этот спектакль закончится, — предложил, вопреки всему предыдущему, вполне миролюбиво. — Что именно тебя не устраивает, раз уж ты реально вроде как увольняться собралась?

Вот так просто — взял и с лёгкостью успокоился.

Очень подозрительно легко и просто!

— Повышение? Прибавка к зарплате? Что? — добавил, придирчиво оценивая мою реакцию.

А я ещё на шаг назад отступила. На телефон пришло новое сообщение, и я невольно отвлеклась, читая напоминание о том, что меня этим вечером ждут в одной из ближайших к моему дому кофеен.

— Нет. Ничего такого. Я не пытаюсь с вами торговаться, — открестилась в священном ужасе, возвращая своё внимание к начальству, не забывая при этом продолжать двигаться на выход из кабинета. — Я просто хочу, чтоб вы меня отпустили, — отвернулась.

Если уж на то пошло, зарплата у меня и без того была вполне приличная. Намного выше, чем предлагали тем же кандидаткам мне на замену, хотя и для них цифра выглядела вполне себе достойно, особенно если сравнивать с оплатой за схожие вакансии на рынке биржи труда. Жадным наш босс точно не был. Но и требовал со своих служащих за такую щедрость тоже по полной. В моём случае — настолько, что я фактически жила на работе. В свою съёмную квартиру в основном только спать и переодеваться приходила. Уже не помнила, когда в последний раз полноценно отдыхала. Не только физически, но и морально. Вот и… банально устала. Хотелось той же весны, что за окном. Чтоб она жила во мне точно так же, как у тех парочек, что беззаботно прогуливались, держась за руки. Чтоб я могла с чистой совестью ответить на пришедшее сообщение, принимая приглашение, дав ответное