Зыбучие пески судьбы - Ирина Грин

Тогда ей казалось, что жизнь закончилась. Зато теперь у нее есть Глеб. И первая в ее жизни поездка – свадебное путешествие в Стамбул. На целых три дня… Стамбул Киру ошеломил. По рассказам девочек из «Эдельвейса» он представлялся Кире одним огромным базаром, где обязательно нужно торговаться. Согласие с первоначально названной продавцом ценой якобы оскорбляло его, ранило тонкую восточную душу. Не умевшая торговаться Кира заранее настраивалась на худшее. И, как выяснилось, зря. Глеб к поездке подготовился основательно, и сразу по прилете они с Кирой попали в лапы Левента, водителя и гида одновременно. Почему лапы? Да потому что Левент – это лев, так он представился, и его мощные руки, покрытые густой темно-рыжей шерстью, вызывали у Киры благоговейный ужас. Историк по образованию с кандидатской диссертацией по Константинополю, Левент в совершенстве владел русским языком и за три дня успел окончательно влюбить в Стамбул и Киру, и Глеба. Рассказы гида были настолько убедительны, что Кира безоговорочно верила ему.

Даже в совсем уж фантастическую историю, рассказанную им в мечети Айя-София об архитекторе, который с помощью пальца, вставленного в отверстие в обитой медью колонне, развернул христианский храм лицом к Каабе, как и полагается мусульманской мечети, верилось безоговорочно. По словам Левента, если вставить в отверстие большой палец и, не отрывая ладонь от медной поверхности, повернуть ее на 360 градусов, любое, даже самое нереальное желание обязательно исполнится. С тех пор минуло почти шестьсот лет, отверстие для пальца превратилось в большую дыру, вокруг которой миллионы рук отполировали золотой ореол. Но и сегодня колонна пользовалась большим спросом, о чем свидетельствовала огромная очередь страждущих. Кира вдруг поняла, что обязательно должна попытаться доверить колонне свое самое сокровенное желание. А вдруг?..

Она решительно направилась в конец очереди, но Левент, сделав большие глаза, пообещал ей не менее замечательную дыру в Цистерне Базилике – древнем подземном водохранилище Константинополя. Но они смогли попасть туда лишь в последний день пребывания в Стамбуле, и пресыщенная впечатлениями Кира вспомнила о своем желании лишь по дороге в аэропорт. Как же она могла забыть? А что, если, целиком погрузившись в жизнь древнего и одновременно молодого города, она упустила возможность помочь… Ну почему она тогда не настояла? Почему потеряла голову, забыла обо всем на свете? Сидя на заднем сиденье автомобиля, мчавшего их с Глебом в аэропорт, Кира с трудом сдерживала слезы.

Конечно же, сидевший рядом Глеб почувствовал ее настроение, но сделал из него свои выводы.

– Ты чего? – спросил он и наклонился, пытаясь заглянуть в глаза жены.

– Нет, все нормально, – попыталась улыбнуться Кира.

– Точно? – усмехнулся Глеб. – Может, ты переживаешь, что мы не купили пахлавы и рахат-лукума?

– Какой же ты у меня проницательный! – улыбнулась Кира. – И халвы. Той, волосатой.

– Пишмание, – тоном знатока поправил ее Глеб.

– Вот-вот!

– Эта проблема решается очень просто – у нас с тобой будет почти два часа на дьюти фри. Это я виноват – сказал Левенту, что шопингом мы не интересуемся. Наверное, был не прав?

На паспортный контроль толпилась огромная очередь, поэтому на покупки осталось совсем ничего. Пока Кира набирала большой пакет сладостей, Глеб присмотрел ей кожаную курточку. Ту самую… Уже по пути на посадку Кира заметила симпатичные футболки с надписью «Стамбул»

– Давай купим?

Глеб посмотрел на часы.

– А давай!

Двух белых футболок не было, и они взяли белую для Киры и красную для Глеба. Уже дома, разбирая покупки, она обнаружила, что на красной футболке написано «Лондон». На что Глеб резонно завил:

– Лондон так Лондон. Какая разница? Главное, футболка приятная, мягкая. Я бы такую носил не снимая.

На самом деле Глеб надевал футболку крайне редко. В будни в основном ходил в костюмах и белых рубашках. А в выходные… А были ли у них эти выходные?

Воспоминания о Стамбуле, где была приобретена кожаная курточка, повлекли за собой мысли о дне сегодняшнем. Подперев голову ладонями, Кира уставилась в раскрытый ежедневник, мысленно воспроизводя на его пустых страницах две встречи с самой собой. Сомнений нет – это именно то, чего она боялась больше всего. Кира взяла ручку, щелкнула кнопкой, выпуская стержень, и медленно, старательно выводя каждую букву, написала: «Доппельгангер».

– Подруга, ну ты чего? – Наташа встала из-за своего стола, с хрустом потянулась и села рядом на стул для посетителей.

– Сама не знаю, – закрывая ежедневник, призналась Кира. – Наверное, не выспалась.

– Может, закатимся куда-нибудь вечером и шандарахнем?

Эта фраза означала поход в одно из расположенных неподалеку кафе, сопровождаемый распитием спиртных напитков.

– Не знаю, – Кира неопределенно пожала плечами. – Там видно будет.

Рабочий день шел своим чередом. Кира обзванивала участников тура выходного дня, а Наташа работала с потенциальными клиентами. У нее было несколько аккаунтов в соцсетях с красочными фотографиями предлагаемых туров и восторженными отзывами, на сто процентов реальными – предметом особой гордости «Веселого ветра». Ближе к вечеру позвонил Глеб, сказал, что задержится на работе, и одобрил желание девушек «шандарахнуть» – сам он называл это более грубо: напиться в хлам. Хотя на самом деле все было совершенно пристойно – бокал вина вряд ли мог сказаться на самочувствии на следующее утро.

Дома Кира перво-наперво заглянула в шкаф. И кожаная куртка, и тренч – все было на месте. А в прихожей, в галошнице, дремали в ожидании своего часа сапоги-скороходы. «Показалось, – попыталась убедить себя Кира. – Поскорее бы Глеб вернулся с работы». Рядом с ним, большим, добрым, правильным и нежным, все самые тяжелые мысли разлетались, словно парашютики одуванчика на ветру.

Утром, как всегда опаздывая, она вскочила в уже отходящий автобус. Все желающие уже уехали, поэтому свободных мест было предостаточно. На следующей остановке в переднюю дверь вошла девушка – та самая, что выбегала вчера из «Плазы», в тренче, – огляделась по сторонам и села рядом с Кирой. Правой рукой незнакомка взялась за поручень сиденья перед собой, словно желая полюбоваться кольцом, украшающим ее безымянный палец, и сердце Киры ухнуло куда-то вниз, на пол маршрутки, – уж слишком знакомо ей было это кольцо. Довольно массивный золотой ободок с причудливой гравировкой, напоминающей то ли срез дерева, то ли папиллярный узор на кончиках пальцев. Именно такое подарил Кире Глеб, когда предложил выйти за него замуж. Он тогда сказал, что кольцо это принадлежало его бабушке, и таких больше ни у кого нет. И вот теперь бок о бок с Кирой сидит незнакомка в ее тренче и с ее кольцом на пальце. Кира на всякий случай пощупала свое кольцо – на месте ли? Да, на месте. И что получается? Допустим, похожий тренч вполне можно купить. Но кольцо? Одно из двух: либо она действительно сходит с ума, либо стала жертвой нелепого розыгрыша, в котором так или иначе замешан Глеб. Но Глеб не стал бы так шутить над ней! Если только ему не стало известно…