Искушение гувернантки - Барбара Картленд

— Конечно, дорогой мистер Меткальф! — ответила девушка. — Я буду вам очень признательна! К сожалению, в Англии у меня очень мало близких родственников.

Дом ее дяди, губернатора Картума, не мог стать достойным приютом для молодой леди. Дядя был значительно моложе отца, к тому же холостой.

Ее тетя по материнской линии была замужем за губернатором северо-восточных провинций Индии. У нее на попечении были три незамужние дочери, и обременять ее своим присутствием Арлетта не хотела.

Помолчав, поверенный добавил:

— Миледи, у вас есть кузина Эмили.

Арлетта ужаснулась и воскликнула:

— Неужели вы предлагаете поехать к этой зануде? Я бы умерла от скуки, ведь Эмили не одобряет все, что хоть отдаленно напоминает о развлечениях, музыке и танцах. Нет ничего более ужасного, чем жить с кузиной Эмили!

Меткальф засмеялся.

— Конечно, леди Арлетта. Давайте подумаем. Наверняка есть кто-то еще.

— Но кто?

Арлетта снова вздохнула и добавила:

— Мне всегда хотелось познакомиться с бабушкиными родственниками, но они живут далеко, во Франции. Я там никогда не бывала, и они у нас не были. Ведь меня назвали Арлеттой в честь бабушки.

— Признаться, я об этом позабыл, — сказал мистер Меткальф. — Действительно, Арлетта французское имя.

— Мне говорили, что Арлеттой звали мать Вильгельма Завоевателя, а она была нормандкой. У нее тоже были голубые глаза и светлые волосы. Я похожа и на англичанку, и на француженку.

— Миледи, мне казалось, что у француженок глаза карие, а волосы черные.

— Только не у нормандок. — Уверенно сказала леди Арлетта.

Мистер Меткальф засмеялся.

— Я не писала бабушкиным родственникам, — продолжала Арлетта. — Давайте подумаем, кто еще живет в Англии.

— Может быть, леди Трэверс? — нерешительно произнес мистер Меткальф.

Арлетта сделала легкую гримаску.

Леди Трэверс относилась к тому типу женщин средних лет, которые страдают от некой загадочной болезни, способной озадачить любого доктора. Арлетта была уверена, что леди Трэверс просто нечем себя занять. Детей у нее не было, она была богата, поэтому могла позволить себе любую прихоть, и купалась в роскоши. Но ей было скучно, и, уделяя пристальное внимание малейшим недомоганиям, та делала из мухи слона. Большую часть времени она проводила на водах и различных курортах. Иногда приезжала погостить в Вэйр, но делала это, когда ей заблагорассудится.

Арлетта представила, что после двух лет, проведенных с немощным стариком, ей предстоят долгие годы ухода за больной женщиной, и ужаснулась.

Глядя на нее, мистер Меткальф угадал, о чем она думает.

— Конечно, не леди Трэверс, — уверенно сказал он. — Я пытаюсь вспомнить, нет ли кого-нибудь еще.

— До того, как вы приехали, я тоже этим занималась. Просто не верится, что такой знатный род стал так немногочислен.

Мистер Меткальф отчаянно воскликнул:

— Нет, кто-то все-таки должен быть.

— На севере Шотландии живут какие-то родственники, — сказала Арлетта. — И еще в Ирландии, правда, очень дальние. Но в последние годы папа ни с кем не хотел встречаться, и я уж не знаю, кто из них откликнется.

Это была горькая правда, и мистеру Меткальфу было нечего возразить.

Задумчиво барабаня пальцами по столу, он мысленно прошелся по генеалогическому древу Вэйров, висевшему в библиотеке.

Внезапно Арлетта оживилась и вскочила со стула.

— Я приняла решение, мистер Меткальф. Давайте пока не будем торопиться. Я перееду в свой домик и поживу там, пока мы что-нибудь не придумаем.

— Вам бы в Лондон, миледи, — задумчиво проговорил мистер Меткальф. — Скоро начнется сезон. Наверняка найдется человек, который сможет вас опекать. Вам надо видеться с молодыми людьми, хоть вы и в трауре.

— Вы сказали: в трауре! — воскликнула Арлетта. — Но вы, наверное, уже позабыли, что по этому поводу говорил папа! Он говорил, что никто не должен носить по нему траур, и чем скорее он умрет, тем лучше для него!

Меткальф молча выслушал Арлетту. Он не мог ей возразить, потому что эти слова действительно принадлежали старому графу. Но в устах юной леди они показались ему почти кощунством.

— Только вы, миледи, могли скрасить последние дни графа. Лишь вам удалось сделать его хоть немного счастливым. Трудно представить, сколько терпения вам понадобилось!

— Это было ужасно, — подтвердила девушка.

Затем неожиданно она рассмеялась.

— Ни я, ни доктора ничем не могли ему помочь. Единственное, что доставляло ему удовольствие, — это делать все наоборот. Он любил с нами поспорить!

— Граф всегда был бунтарем, — со вздохом произнес мистер Меткальф.

— Мне кажется, я тоже бунтарка, — сказала Арлетта.

Мистер Меткальф вопросительно взглянул на нее, и она пояснила:

— Я не собираюсь падать духом! Несмотря на то, что случилось, моя жизнь продолжается.

Она не стала рассказывать мистеру Меткальфу о годах своего одиночества. Когда она ухаживала за отцом, ей даже поговорить было не с кем, и она чувствовала себя заживо погребенной под темными сводами старого замка.

Он все понимал. Подумав, он сказал:

— Вы правы, миледи. Теперь настало время позаботиться о себе и просто наслаждаться жизнью. Моя жена посоветовала бы вам первым делом сшить себе несколько новых платьев. По ее словам, ничто так не поднимает настроение!

Леди Арлетта звонко рассмеялась. Ее смех был таким естественным и мелодичным, что мистер Меткальф невольно залюбовался ею.

— О, вы правы, мистер Меткальф! — согласилась она. — Как только представится возможность, я поеду в Лондон и закажу себе новые платья. Я знаю, как порадовался бы папа, если бы их увидел! И уж точно, они не должны быть черными.

Мистер Меткальф собрал бумаги, разложенные на столе, и аккуратно сложил их в кожаный саквояж.

— По-моему, это самое верное решение. Обещаю, что тщательно обдумаю наше дело, и в следующий раз уже смогу предложить вам его решение.

Он говорил уверенно.

В то же время он знал, что вряд ли найдется человек, достаточно понимающий и надежный, который бы стал опорой для прекрасной леди.

Попрощавшись с девушкой, он зашагал по унылым коридорам старого замка. Ему подумалось, что ей лучше покинуть это мрачное место, и чем скорее, тем лучше.

Арлетта слишком много страдала последние два года. Мистер Меткальф испытывал к ней глубокую симпатию и от всей души желал добра. Он хотел, чтобы все как-нибудь образовалось к лучшему.

— Выход несомненно есть, — подумал он, усаживаясь в свою старую карету, запряженную сильной молодой лошадью. Он быстро преодолевал на ней многие мили, которые отделяли поместье Вэйр от маленького городка, где была его контора.