Любовь и долг - Гейл Мэлин

— Небольшая группа людей, хорошо знакомых с местностью, может передвигаться незамеченной. Они могут неожиданно нападать и тем самым деморализовать регулярные войска.

— Партизаны? — изумился Санчо. — Ты собираешься воевать с французами партизанскими методами?

— Я заставлю их бояться собственной тени! — Губы Рафаэля сложились в такую зловещую улыбку, что у Санчо холодок пробежал по спине.

— Предлагаю тост, — сказал он, немного оправившись. — Желаю, чтобы новый год был удачным для твоего плана и для Испании.

— Смерть французам! — Рафаэль поднял бокал.

***

— Боже, мадемуазель, какая незадача! Дезирэ Фонтэн взглянула на сломанную ось коляски, нанятую за бешеные деньги в Байонне, а потом на месье Боше — толстого коротышку, согласившегося сопровождать ее в поездке через всю Испанию.

— Да, не повезло, — вздохнула она. — Тем не менее я твердо намерена продолжить путешествие.

— Но каким образом, мадемуазель? — удивился Пьер. Это был кучер — третий в их компании, поскольку горничная Дезирэ наотрез отказалась пересечь границу Испании. — Ось вряд ли можно починить.

— Придется поискать другой экипаж, — спокойно ответила Дезирэ.

— Месье Ламонту это не понравится, — побледнев, возразил кучер.

— Не беспокойся, я напишу месье Ламонту и все объясню. Позаботься о лошадях, Пьер, — сказала она.

— Да, мадемуазель, сейчас их распрягу.

Дезирэ вздохнула с облегчением. Но тут месье Боше, сидевший с унылым видом на обочине и то и дело прикладывавшийся к серебряной фляжке с коньяком, заявил:

— Надо возвращаться во Францию.

— Что? Но это же смешно!

— Я настаиваю на этом, дорогая. — Месье Боше с трудом встал.

— Вы ранены, месье? — поспешила ему на помощь Дезирэ.

— У меня все тело болит.

— Хорошая горячая ванна вылечит все ваши недуги, месье. — Коротышка посмотрел на Дезирэ с явной неприязнью, но она решила не обращать на это внимания. — К тому же мне сказали, что в гостинице в Витории отличный повар.

— Сомневаюсь, — огрызнулся Боше. — Я еще ни разу не ел ничего приличного в этой стране. А из-за проклятых клопов не спал ни единой ночи.

Дезирэ подавила в себе желание прикрикнуть на него и мысленно сосчитала до десяти.

Зачем только она послушалась мадам де Толли и согласилась взять в провожатые этого зануду!

— Я понимаю, почему вы хотите навестить Этьена, дитя мое, — говорила она. — Здесь скучно, и никто, кроме Гортензии, не может составить вам компанию. Жаль, что в округе нет молодежи, с которой вы могли бы общаться. В вашем возрасте надо развлекаться.

— Да, временами я чувствую себя страшно одиноко, — признавалась Дезирэ. — Особенно после того, как умерла мама.

— А вы всегда мечтали путешествовать, — понимающе кивала мадам. — Но вы не можете отправиться так далеко с одной горничной. Это не принято!

Дезирэ охотно согласилась, но, когда она предложила в качестве сопровождающей жившую вместе с нею пожилую кузину Гортензию, мадам де Толли расхохоталась.

— Конечно, Гортензия была преданной компаньонкой твоей матери и охотно согласилась стать твоей опекуншей после ее смерти, но она слишком стара для такого путешествия. Нет, дитя мое, тебе нужен мужчина, который сможет тебя защитить.

Мадам на минуту задумалась. Дезирэ была сиротой. Этьен и Гортензия были ее единственными родственниками, если не считать английской родни, с которой она давно прервала всякие отношения.

— Ага! — наконец воскликнула мадам. — Думаю, я знаю подходящего человека!

Спустя несколько недель вызванный письмом мадам де Толли месье Боше прибыл в небольшой замок близ Орлеана, где жила Дезирэ. Вид месье Боше озадачил девушку.

Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Клод Боше помог мадам де Толли спастить от террора, свирепствовавшего в Париже. Ему было под шестьдесят, и его речь была немного невнятной, а любовь к коньяку несколько притупила его некогда острый ум и округлила его бывшую когда-то стройной талию.

Но Дезирэ страшно хотелось поехать к брату, а месье Боше, по-видимому, был честен и не станет ее обманывать, вот она и решилась его нанять. Он довольно деятельно помогал ей в сборах, но, когда они уже были в дороге, Дезирэ поняла, что он невероятно ленив.

Время, видимо, умерило его любовь к приключениям.

— Мне жаль, месье, что вы не получаете удовольствия от нашего путешествия. Но, поскольку никто из нас не пострадал, я не вижу причины отказываться от своих планов.

— Вы просто не хотите понять, мадемуазель…

Не желая больше слушать его жалобы, Дезирэ отвернулась от него и направилась к коляске. Осмотрев ее, она поняла, что для дальнейшего путешествия экипаж непригоден.

— Лошади не пострадали, мадемуазель, — доложил Пьер.

— Вот и хорошо. Ты можешь соорудить что-нибудь вроде поводьев?

— Но ведь это не верховые лошади, — пожал плечами Пьер. — Вам на них не удержаться.

У кучера был такой несчастный вид, что она решила не говорить ему, что ее строгий английский дедушка позаботился о том, чтобы сделать из нее искусную наездницу.

— Я обещаю, что не позволю месье Ламонту обвинить тебя в случившемся.

— Меня не это беспокоит, мадемуазель Фон-тэн, а слухи о партизанах.

— Неужели ты веришь всей этой чепухе?

— Это вовсе не чепуха. Мы живем ближе к границе с Испанией, чем вы, северяне. Если бы мне платили по одному су[1] за каждую историю, которую я слышал о партизанах, я был бы богатым человеком. Всем известно, что они пытают любого француза, который попадает им в лапы.

Дезирэ не поверила ни единому слову.

— Мой брат близок к королю Жозефу и знает, как обстоят дела. Будь все так плохо, он никогда бы не согласился встретиться со мной в Мадриде.

Пьер, хотя и кивал, явно оставался при своем мнении, и Дезирэ решительно проговорила:

— Сам император сказал, что проблемы, с которыми мы столкнулись здесь в прошлом году, устранены. Испанская армия разгромлена.

— А народ Испании знает об этом, мадемуазель? — нахмурился Пьер. — Какой толк от того, что император сделал своего брата королем, если большинство испанцев нас ненавидят? Помяните мое слово, добром это не кончится.

Дезирэ на минуту задумалась. Пьер был молод, но глупым его не назовешь. Может, и вправду горячее желание повидать Этьена мешает ей трезво оценить то, что происходит?

Пока они ехали по Франции, она вообще ни разу не слышала о партизанах. Наполеон провозгласил свою власть над Испанией и уверял, что большая часть испанцев его поддерживает.