Пояс неверности - Лариса Соболева

Радж вернулся, головой повернул Алекса на спину. Тот вытянул ноги, но рук от груди не отнял. Дог взял воротник кожаного пальто в зубы и потащил Алекса к выходу, пятясь задом. Он огибал холмики и плиты, задняя нога едва касалась земли, от боли негромко скулил, но тащил хозяина к людям, теперь помочь могли только они. Иногда останавливался, глядел назад, словно вычисляя расстояние, вновь брал в зубы воротник и волок за собой. Безвольное тело отяжелело, к тому же Алекс мужчина большой, упитанный. Но и Радж не маленький, его часто шутники награждали прозвищем «лошадь» или «слон». Да, он крупный, чему способствовал Алекс, откармливая любимца отборным мясом. Хозяин... он самый лучший, но с ним случилась беда, эта беда пришла от того, кто убегал. Радж запомнил его запах и вкус крови. Тяжело. Радж тащил Алекса уже по центральной аллее кладбища.

Алекс пришел в себя, открыл глаза. Его встретило серое небо, исполосованное ветками деревьев, которые раскачивались от ветра. Он же, ветер, закручивал мелкие и редкие снежинки в воздухе... Воздуха!.. Алекс попытался вдохнуть, но страшная боль пронзила все тело. Он только понял, что его тащит кто-то по земле, уловил над головой частое и тяжелое дыхание, догадался, что это Радж. Алекс даже не слышал этого проклятого выстрела, а лишь ощутил толчок, разорвавший грудь. О, эта боль... Он успел увидеть совсем еще молодого парня, который после выстрела опустил пистолет и сорвался с места. Выходит, тот парень убил его? Убил! Значит, смерть? Так просто? И так больно? А ему не хотелось умирать! Но пока он еще жив. Алекс с трудом пошевелил губами:

– Радж... Радж...

Пес бросил ворот, обрадованно тявкнул и ждал, что еще скажет хозяин. Алекс молчал, собирал силы, которых оставалось все меньше и меньше. Не дождавшись команды, дог провел шершавым и мокрым языком по лицу Алекса.

– Голос, Радж... голос... – выговорил тот.

– Гав! Гав! – отозвался дог на знакомую команду.

Алекс надеялся, что Раджа услышат телохранители, придут на помощь. Но только ветер отозвался на лай новым завыванием. Собственно, даже если и услышат, подумают, что шеф возвращается, значит, останутся на месте. От земли тянуло холодом, застыла спина, занемели ноги. Видимо, и Радж понял, что на зов никто не придет, потому взял в пасть воротник пальто и поволок беспомощного хозяина к выходу. Алексу оставалось ждать, чувствуя, как из него вместе с кровью вытекает жизнь. Он прикрыл веки.

– Спасибо... Радж... – произнес едва слышно.

Следующий лай раздался у ворот. Телохранители очнулись от спячки, нехотя вышли из машины. Каракуль, завидев Раджа одного, приподнял брови:

– Братва, а где Алекс?

Тем временем пес призывно залаял и скрылся за воротами. Каракуль и второй охранник по кличке Кизил, ленивый и с вечно кислой физиономией, потому и получил такую кличку, поспешили за догом. Алекс лежал метрах в двадцати от ворот посреди аллеи. Его перенесли в автомобиль, и, пока суетливо укладывали, Радж убежал на кладбище. Кизил на заднем сиденье уложил корпус шефа на колени, придерживал руками. Каракуль плюхнулся рядом с водителем:

– Жми на газ, Васильич!

– Погодите! – остановил их Кизил. – Алекс чего-то базарит... не пойму.

– Радж... Радж... – шептал шеф, теряя сознание.

– Где Радж? – понял Каракуль.

– Был здесь только что, – проговорил Васильич, готовя машину к старту.

– Ладно, жмите в больницу, – приказал Каракуль, вылезая из авто. – Пойду искать пса, а то Алекс нам головы снесет. Гони, Васильич. Я следом за вами при-еду. Нашим сообщите...

Машина умчалась на сумасшедшей скорости, а Каракуль, ругая вслух строптивого дога, озирался. Дело в том, что Кизила пес вообще в упор не видит, а с Каракулем кое-как мирится. Поэтому и пришлось начальнику охраны самому остаться из-за собаки, чтобы доставить ее в целости и сохранности домой. Но вот дог выбежал из ворот кладбища. Не увидев машины и хозяина, завыл, нервно перебирая мощными лапами. Тут только Каракуль заметил, что пес хромает на заднюю ногу, а на ляжке у него рана. Он взял Раджа за ошейник, осмотрел рану:

– Так, и тебе досталось. Ну, узнаю кто – в студень превращу! А это что? Дай! – Каракуль протянул руку к тряпке, торчащей из пасти, и сразу отдернул, так как Радж угрожающе зарычал. – Ну и не надо. Что ж, идем тачку ловить.

Выйдя на проезжую дорогу, остановил такси, но водитель запротестовал:

– Куда с собакой? Пеший чеши... Он еще и в крови! Сиденье загадит!

– Плачу двойной тариф, – сказал Каракуль, пропуская Раджа на заднее сиденье. – Песик смирный, не боись.

– Он мне башку откусит! – И водитель вжал голову в плечи, ощутив на затылке горячее дыхание «песика».

– Слушай, кончай месить языком, – миролюбиво улыбнулся Каракуль. – Сказал – вези, значит, вези. Получишь тройную таксу. А если я передумаю, повезешь бесплатно, понял?

И в доказательство приоткрыл куртку. Ремни, переплетавшие плечи, дали понять таксисту, что пассажир – мужик серьезный. На ремнях держится кобура, а в ней, как известно даже школьнику, ствол. Матерясь про себя, таксист повез братка и его зверя по указанному адресу.

Сидевший за рулем Дудин, мужчина лет тридцати пяти, коренастый и крепкий, с непримечательным лицом, которое закрывала густая короткая борода, оглянулся:

– Что с Алексом? Самвел, слышишь?

– Да... – выдавил тот, корчась на боку от боли. – Хана ему... Не могу, больно...

– Терпи, дорогой, ты мужчина. Лежи тихо, не высовывайся.

Нагло проезжая мимо отделения милиции, не мог не заметить там суету. В машины прыгали легавые, значит, им уже стало известно об убийстве Алекса. Благополучно миновав центр, вскоре приехал на место – к добротному дому из красного кирпича, обнесенному высоким деревянным забором. Не заглушая мотора, вышел, не торопясь открыл ворота, приветливо кивнул соседке, проходившей мимо, и вернулся в машину. Подкатил почти к порогу флигеля и повернулся к Самвелу:

– Давай-ка пулей лети во флигель, пока соседей в окнах не видно. Ствол спрячь.

Самвел, охая, выбрался из машины и, волоча ногу, вбежал в домик. Сразу повалился на кровать с панцирной сеткой, заскрежетавшей под его тяжестью. Видок у него был, прямо сказать, тот еще. Бледный, с посинелыми губами, по лицу катился пот, руки тряслись. Дудин помог снять изодранную куртку, затем рубашку, взглянув на спину, присвистнул. Под правой лопаткой рваная рана, ошметки мяса кровоточили. Левая нога представляла собой не лучшее зрелище, икру будто ровненько разрезали сзади двумя ножевыми ударами. Самое паршивое – без хирурга не обойтись, требовалось зашить раны. Но Дудин не кинулся к телефону вызывать врача и, естественно, не повез Самвела в травматологию. В доме нашел аптечку, принялся оказывать посильную помощь, протирая раны перекисью водорода, смазывая вокруг йодом и сосредоточенно думая, что делать. Самвел рычал от боли и грыз зубами подушку, но сообразил: