Полночная невеста - Марлен Сьюзон

Дорога вилась между высоких холмов, поросших вереском и папоротником. Всю неделю шли беспросветные дожди, и наконец тучи разошлись и проглянуло солнце. Все сразу изменилось, повеселело. Безлесный торфяник, конечно, не Бог весть как живописен, да и вереск еще не зацвел, но кое-где уже виднелись золотистые вспышки цветков дрока. Ажурные папоротники еще не просохли и сверкали мелкими каплями, играя и переливаясь под яркими лучами.

Джером оглянулся через плечо. Его карета медленно тащилась далеко позади. И немудрено, дорога была так себе, хотя и не сравнить с той размытой глинистой трясиной, по которой они ехали прежде. Конечно, ехали – не то слово: ползли, тряслись, выбирались из каких-то ям – в общем, мучились несказанно. Нет, сейчас вполне терпимо.

Потревоженный заяц, выскочив невесть откуда, стрелой пронесся под самым носом лошадей. Кобыла Ферри испуганно попятилась.

– Черт бы его побрал! – пробормотал конюх, пытаясь справиться со своей норовистой лошадью. – Не накликал бы беды на наши головы.

Солнце расходилось не на шутку, соскучившись за неделю под непроглядной пеленой туч, оно теперь палило нещадно. Всадники заторопились к небольшой роще, сулившей желанную прохладу. Кстати, кажется, именно там Благородный Джек ограбил вчера лорда Крайва. Значит, тем более стоило поспешить.

Джером и Ферри спешились, въехали в лес и, уже не торопясь, пошли рядом с лошадьми. Если Благородный Джек еще не покинул эти места, он вскоре даст о себе знать.

Они обогнули длинный извилистый овраг, поросший молодыми березами, и совсем было собрались двигаться дальше, как за их спинами раздался грубый голос:

– Стойте! А не то, видит Бог, быстро узнаете, как кусаются мои железные собачки.

Джером и Ферри обернулись. Здоровенный детина во всем черном возвышался перед ними на огромной вороной лошади. Выглядел он устрашающе – черная маска на лице, шляпа, надвинутая на самый лоб, в каждой руке по пистолету.

Благородный Джек настиг добычу и теперь явно собирался выпотрошить ее.

Джером явно не испытывал никаких опасений. Похоже, он был даже рад этой встрече. Спокойно глядя на разбойника, он с усмешкой произнес:

– Неужели их укусы разят наповал? А, Морган? Даже меня?

– Черт побери! Не может быть!

Голос Джека сразу изменился, исчезла напускная грубость, и сквозь обычное человеческое удивление слышалось явное неудовольствие.

– Вижу, особой радости своим появлением я тебе не доставил, Благородный Джек, – безмятежно продолжал герцог. – И, пожалуйста, не тычь в меня, как ты их там называешь... железными собачками.

Разбойник безропотно заткнул пистолеты за пояс. Он был без плаща, в распахнутой на груди черной рубахе.

– Я было подумал, что это негодяй Биркхолл. По моим сведениям, он должен был ехать как раз по этой дороге. Говорят, он собирался в свое поместье.

Джером мысленно пожелал Благородному Джеку как следует потрепать этого распутника. Может, лорд Биркхолл задумается о чем-нибудь еще, кроме своих отвратительных развлечений.

– Какого черта ты здесь делаешь? – с досадой спросил разбойник.

– Нужно поговорить! Зачем бы еще я стал тащиться в этот Богом забытый край? Ты же сам знаешь, я не люблю север.

– Здесь не место и не время для разговора, – заметил Благородный Джек, изменив тон. – Я здесь не задерживаюсь, слишком многолюдно. Это дорога в Уингейт-Холл, загородное поместье графа Арлингтона.

– Знаю. Именно там я и собираюсь остановиться. Морган расхохотался:

– Нет, ну надо же! Только не говори мне, что едешь туда не из-за прекрасной и неотразимой леди Рейчел!

Джером вопросительно посмотрел на него:

– А это еще кто такая?

– Сестра Арлингтона.

– Я и не знал, что у него есть сестра.

– Тогда что тебе там делать? Ведь ты, помнится, недолюбливал Арлингтона.

На это Джерому нечего было возразить. Он всегда плохо относился к беззаботным повесам вроде Арлингтона. Таких немало вертелось вокруг. Джером считал, что легкомыслие недопустимо для настоящего мужчины.

– О чем ты? – Джером был недоволен этими расспросами. – Ты же знаешь, что Арлингтона в поместье нет. Он бесследно исчез год назад, когда возвращался в Англию с континента.

– Ну и кой черт тебе туда надо? – Морган то ли упрямился, то ли и вправду желал понять, в чем дело. – Там теперь во сто крат хуже, чем при графе. Удивляюсь, но Арлингтон оказался полным дураком. Он отдал правление поместьем своему дяде Альфреду. Ты только представь себе! Вроде бы раньше за ним таких откровенных глупостей не замечалось.

– Так, значит, в Уингейт-Холле заправляет делами его дядя?

– Не столько он сам, сколько его жена. Ты помнишь это чудовище?

Джером поморщился. Жена Альфреда Уингейта, блистательная красавица София, воплощала в себе все, что он так ненавидел в женщинах. Лживая, изворотливая дрянь, только и думающая, как бы в очередной раз наставить рога мужу. Что она собой представляла, было ясно всем, кроме этого старого олуха Альфреда, за которого она и замуж-то вышла только ради его титула и благородной фамилии Уингейт.

– Для меня большая неожиданность, что ты собираешься жить под одной крышей с Софией, я ведь знаю, как ты относишься к таким женщинам. Она наверняка не оставит тебя в покое. – Благородный Джек совсем развеселился. – Или ты решил уступить? Она, несомненно, хороша, но не будет ли вам тесновато в постели. К ней такая очередь!

Джером и сам прекрасно знал, что София строила планы на его счет, поэтому и пригласила его в Уингейт-Холл. Впрочем, подобных шуток он не терпел, даже от Моргана. Поэтому в голосе его появился явный холодок:

– Я принял приглашение Уингейта с одной лишь целью – скрыть истинную причину моего приезда. Я хотел увидеться с тобой, Морган.

– Значит, опять явился с увещеваниями, ну... – Морган помолчал, явно для того, чтобы Джером осознал всю безнадежность затеянного. Потом спросил: – А что ж так спешно?! Случилось что?

– Пожалуй, – в тон ему ответил Джером. – Король предложил тысячу фунтов за твою голову.

Разбойник оторопел, потом разразился ругательствами и наконец снова умолк, сильно помрачнев.

– Вижу, ты понял, к чему это приведет. Теперь всякий охотник до легких денег бросится разыскивать тебя.

Неожиданно до них донеслись чьи-то громкие голоса.

Разбойник насторожился:

– Я больше не могу здесь оставаться. Спасибо за предупреждение и прощай. Ты ведь возвращаешься?

– Нет, я пока поживу в Уингейт-Холле. Нам необходимо поговорить, и не так, посреди дороги, Морган. Если хочешь поскорее избавиться от меня...