Наверно, я еще маленький - Анастасия Петрова

На первом уроке я долго думал и решил: ладно, подарю лучше в конце дня. В конце я зашел к ней в класс. Она проверяла работы. Подняла на меня равнодушные холодные глаза, с досадой произнесла:

– Твою контрольную еще не проверила.

И снова уткнулась в тетради.

– Да нет, я…

Я почувствовал, что не могу. Я не мог ей ничего подарить. Это было бы странно, неискренне и глупо. Но особенно – неискренне. Я так и ушел вместе с конфетами и потом еще через месяц подарил их лору в поликлинике. Кстати, лор совсем не обрадовался, ну да ладно.

– Но ведь подарить ты хотел искренне? – донимал меня Паша.

– Искренне я хотел, пока сидел дома, а когда увидел ее… расхотел.

– Ну тогда забей! На оценках ведь это пока не отражается. Ну или попробуй с ней поговорить. Приди и прямо скажи, что не понимаешь, за что она тебя так не любит.

Наверное, в другом случае я бы именно это и сделал, но я чувствовал, что с ней – не сработает. Обезоруживающая наивность ее не обезоружит. Она только в очередной раз посмотрит на меня непонимающим взглядом.

В общем, целый год я маялся с этой новой учительницей, а потом весной вдруг заболел гриппом. И тут у меня случилась настоящая истерика. Я плакал и боялся не прийти в школу. Я думал, что, если не приду, она невзлюбит меня еще сильнее. Я уговаривал маму отпустить меня, но мама есть мама. К тому же температура просто свалила меня с ног. И впервые за год я не пошел на урок литературы.

– Ну как в школе? – хрипел я по телефону.

– Да нормально. Все передавали тебе, чтобы ты поправлялся, – говорил Паша.

– А она что?

– Тоже просила передать, чтобы ты выздоравливал.

– Правда?

Я ужасно обрадовался и подумал, что, может быть, теперь, когда я заболел, она меня пожалела и перестанет ненавидеть. На следующий день Паша передал мне, что она просила меня ни о чем не беспокоиться и спокойно поправляться. А еще через день она спросила у Паши, как я себя чувствую.

Ура! После болезни в школу я возвращался окрыленный. Я думал: сейчас войду, а она мне улыбнется, обрадуется, что я выздоровел.

Я открыл дверь в класс и поздоровался, она повернула голову, кивнула мне:

– За мелом сходи, пожалуйста.

Я ушам своим не поверил, но, как всегда, безропотно отправился за этим самым мелом. По дороге за мелом я сначала злился, обижался, придумывал, что скажу ей, когда вернусь в класс, а потом понял, что сказать-то мне нечего, мне даже не в чем ее по большому счету обвинить. Кроме того, что я ей не нравлюсь. И вдруг мне пришло в голову, что, может быть, для этого нет никаких причин. Ведь иногда мне тоже кто-то не нравится просто так. Почему-то. Сам по себе. Не нравится и все. Я могу скрывать свою неприязнь, а могу не скрывать. Это уже зависит от меня. От того, кто мне не нравится, ничего не зависит именно потому, что для неприязни нет причин.

Я не нравился своей учительнице, и она этого не скрывала.

Я взял пять кусков мела и положил ей на стол.

– А нельзя было принести сразу… ого! Целых пять! Щедро! – она иронически мне улыбнулась, и я прямо от кончиков пальцев ног до кончиков волос ощутил, как сильно я ей не нравлюсь. И тогда я подумал: а ведь она мне тоже не нравится, и в этом нет ничего особенного.

Как-то утром я проснулся и понял, что меня ужасно раздражает будущее. Ну вот то, что будет потом. Завтра, послезавтра, через две недели, через два месяца, через несколько лет, когда я вырасту, стану еще взрослее и еще чуть-чуть, а потом постарею. Как-то мне все это не нравится. Я постоянно думаю: завтра будет контрольная, надо готовиться. В воскресенье мы с Пашей пойдем в кино, надо радоваться. А августе мы с родителями поедем на море, надо по этому поводу быть счастливым. Скоро случится то, скоро случится это, скоро я стану совсем самостоятельным, буду жить один, заведу собаку, у меня будет крутой музыкальный центр, крутая плазменная панель на стене, крутая кровать с крутыми подушками, крутая работа… Когда-нибудь люди научатся летать по воздуху, будут носить блестящие комбинезоны и молча обмениваться мыслями. А еще когда-нибудь наступит хорошая погода, будет светить солнышко, когда-нибудь мама приготовит на обед пиццу – может быть, в субботу… Будущее время меня достало! Я так в него погрузился, что стал путать дни календаря, приходить в школу раньше времени, являться на встречи раньше срока, просыпаться до звонка будильника. Бесконечное ожидание и спешка меня выматывали. Мне стало казаться, что в настоящем времени нет совсем ничего хорошего. Настоящее было всего лишь невыносимым ожиданием будущего, которое не наступало или слишком быстро уходило в прошлое – как пицца, контрольная и кино.

– А ты не можешь перестать думать о будущем? – спокойно спросил Паша, когда мы в пятницу вечером собрались у меня, чтобы посмотреть футбол. – Подумай о настоящем. О том, какой у тебя, например, мягкий диван. – Паша развалился на кожаном диване и млел, словно кот на солнышке.

– А как же ответственность? – иронически заметил я. – Не думать о будущем безответственно. Знаешь, всякие там романтики, поэты, которые говорят «лови мгновенье», обычно заканчивают в одиночестве и без гроша в кармане. Подвинься.

Я принес миску с попкорном и сел рядом с Пашей. Положил ноги на кофейный столик.

– Ладно, – согласился Паша. – Предположим, насчет ответственности ты прав. Но чего ты так паришься? Можно же найти какую-то золотую середину. Получать удовольствие и от сейчас, и от тогда, и от потом…

– Как ты? – я лукаво улыбнулся.

– Ага, – ответил Паша со всей серьезностью.

– Ты просто пофигист.

– А ты просто неврастеник.

– А вот и нет. Я тороплюсь и жить, и чувствовать.

Паша посмотрел на меня изумленно.

– А еще я классику читал, – я подмигнул.

Мы включили телек и замолчали. Матч был просто супер. «Зенит» обыгрывал «Спартака», я радовался, поскольку я за «Зенит». Паше было все равно. Ему просто нравилась игра. И вдруг, в тот момент, когда Жулиано обвел противника и сделал невообразимое, готовясь забить финальный гол, Паша закричал:

– Сейчас я тебя научу радоваться настоящему! Смотри! Смотри, как он ведет мяч, смотри, какая крутая игра, и гол совсем близко!

– Опять будущее!

– Смотри-смотри-смотри. Сейчас он этого так… а потом раз… И-и-и-и…

Мы затаили дыхание, наслаждаясь настоящим, которое вот-вот превратится в идеальное будущее.

– Го-о-о-ол! – заорали мы в один голос, подскочив на диване.