Если бы смерть спала - Рекс Стаут

– Но вы упомянули слово «развод», а это уже из области супружеских неурядиц. Вы желаете получить доказательства ее виновности, что послужило бы причиной развода. С таким стимулом, – Вульф указал пальцем на пачку денег на столе, – вы его непременно получите, даже если такового не существует.

Джарелл затряс головой.

– Вы неправильно меня поняли. Давайте я расскажу вам о ней. Так вот, она змея, к тому же никудышная жена. Я уверен, что она изменяет моему сыну, но это еще не все. Она и меня обманывает. Вижу, придется ввести вас в курс моих дел. Мой офис находится в моей квартире, я держу секретаря и стенографистку. Они живут при мне. Кроме них, со мной живет моя жена, сын со своей женой, моя дочь и брат моей жены. Я покупаю и продаю все, начиная с конюшен с лошадьми и кончая корпорацией по производству красных чернил. У меня водятся наличные, много наличных, и об этом знают все, кому это нужно знать, от Рима до Гонолулу, поэтому большой офис мне ни к чему. Если вам встретится человек, которому нужны наличные и который взамен может предложить что-либо стоящее, посылайте его ко мне.

– Непременно. Но давайте лучше поговорим о вашей невестке.

– Вот именно. В прошлом году по вине тех, кто знал о моих планах, у меня сорвались три выгодные сделки. Убежден, их информировала она. Не знаю точно, каким образом она добыла эту информацию (узнать это тоже, кстати, входит в вашу обязанность), знаю только, что в одном случае меня опередил человек по фамилии Брайэм, Корей Брайэм. Уверен, она состоит с ним в связи, только у меня нет доказательств. Если хотите, называйте это супружескими неурядицами – не возражаю, только речь не о моих неурядицах. Моя неурядица – Трелла, а с ней я уж как-нибудь и сам управлюсь. К тому же моя невестка превратила мой дом в настоящий бедлам. Она во все сует свой нос, хотя и маскирует это чертовски хитро. Но меня-то не проведешь. Я горю желанием от нее избавиться.

– Тогда возьмите и укажите ей на дверь. Разве дом принадлежит не вам?

– Это не дом, а квартира. Два верхних этажа большого дома. Двадцать комнат. Собственная. Если я покажу ей на дверь, с ней вместе уйдет и сын, а я хочу, чтобы он был при мне. Она стоит между мной и моим сыном, а я бессилен что-либо сделать. Честно говоря, я пришел сюда с особым предложением, касающимся Гудвина. Желаете его выслушать?

– Думаю, в этом нет необходимости. Я понял, вам нужен повод для развода.

– Нет, мне нужно выдворить из дома змею. Что касается Гудвина… Помните, я сказал, что держу секретаря? Это не совсем так. Я уволил его неделю назад. Я заподозрил его в том, что он сообщил информацию определенным кругам, и из-за этого…

– У меня создалось впечатление, что вы подозреваете в этом вашу невестку.

– Совершенно верно. Но разве нельзя подозревать двоих одновременно? Итак, секретарское место вакантно. Почему бы Гудвину не занять его? Ведь в таком случае он окажется в самой гуще событий, к тому же у него появится много возможностей ее застукать. Мой секретарь питался за одним столом с нами, разумеется, это распространится и на Гудвина. Если у вас нет других дел, можно начать хоть сегодня. Прямо сейчас.

Джарелл не вызывал у меня симпатии, но мне было его жаль. Человек, который хотел бы завоевать мою симпатию, не должен быть таким наивным. Если она на самом деле хитра, как змея, этот номер ни за что не пройдет. К тому же одна только мысль о том, что Вульф согласится обходиться без меня, к которому обращаются по каждому пустяку, начиная от диктовки письма и кончая отпором незапланированным посетителям, кому угодно покажется смехотворной. Прибавьте к этому правило Вульфа не совать нос в супружеские передряги.

Вот почему, услыхав ответ Вульфа, я даже проникся к нему жалостью.

– Сами понимаете, мистер Джарелл, Гудвин может задержаться у вас надолго, в то время как его присутствие может оказаться необходимым здесь.

– Разумеется, понимаю.

– К тому же, как мне кажется, существует опасность, что всплывет наружу его неосведомленность в делах подобного рода.

– Нет, этого бояться нечего. Этого не заметит даже мисс Кент, моя стенографистка. Никто из моих секретарей понятия не имел, в чем состоят его обязанности, покуда я сам его с ними не знакомил. Вот что касается его имени… Конечно, оно не так знаменито, как ваше, но все равно многим известно. Ему придется изменить и имя, и фамилию.

Я уже достаточно пришел в себя, чтобы подать голос. Судя по всему, Вульф решил, что я, оказавшись застигнутым врасплох, начну протестовать, что даст ему возможность не спускаться с пьедестала, за что и получил щелчок по носу. После взбучки, которую он устроил мне ночью, я почувствовал облегчение, услышав, что мой голос меня не подвел.

– Что касается фамилии и имени, мистер Джарелл (заметьте, я обращался не к Вульфу, а к нему), то, поскольку я могу надолго застрять у вас, мне придется взять кое-что из личных вещей, а они все помечены инициалами АГ. Как насчет Абы Гольдштейна?

Джарелл окинул меня оценивающим взглядом и скривил губы.

– Не пойдет. Нет, нет, я ничего не имею против евреев, особенно тех, которым нужны наличные, только вы на еврея не похожи.

– Да, вы правы, фамилия должна соответствовать облику. Как насчет Адониса Гилфойла?

Джарелл засмеялся:

– Должен сказать, мне тоже присуще чувство юмора, так что мы с вами, Гудвин, непременно поладим. Ну-ка я попробую. А – Ален? Хорошо. Г – Годфрей? Нет, не то. Грин? А почему бы и нет? Ален Грин.

– О'кей. Не слишком оригинально, но сойдет. – Я встал. – На сборы у меня уйдет минут пятнадцать-двадцать, не больше.

– Арчи! Сядь!

На его стороне были большие преимущества. Он был владельцем этого особняка и всей обстановки в нем, за исключением моей спальни. Он был моим хозяином и платил мне жалованье. Он весил чуть ли не на сотню больше против моих ста семидесяти восьми. Кресло, с которого я только что встал, стоило 139 долларов 94 цента. То, в котором восседал он, огромное, сделанное по спецзаказу, стоило 650 долларов. Мы оба были известными детективами, разница состояла лишь в том, что он был гением, и я сыщиком-исполнителем. При помощи или даже без помощи Фрица Вульф мог быстро приготовить корону селезня в рисовом отваре по-нормандски. Я же был способен в лучшем случае на омлет. И, наконец, в его оранжерее на крыше произрастало десять тысяч орхидей, у меня на подоконнике одна-единственная африканская фиалка, да и та чахлая. И так далее.

Но он просчитался, решив, что я первый взвою от такого предложения, и теперь сидел в глубокой луже.

– Вы что-то имеете против Алена Грина? – вежливо поинтересовался я у Вульфа.

– Пф. Я не инструктировал тебя соглашаться на предложение мистера Джарелла.

– Совершенно верно. Однако вы дали мне понять, что это лишь вопрос времени. Причем недвусмысленно.

– Я бы хотел поговорить с тобой.

– Отлично, сэр. Начнем же. Итак, вы можете предложить что-нибудь лучше Алена Грина? Если нет, то наверняка мне пора получить от вас исчерпывающие инструкции, занести их в блокнот, а потом уж заступать на новую должность…