Право истинной невесты - Ольга Силаева

Я молча подошла к нему и взяла под руку. Фрэнсис бросил на меня странный взгляд, но ничего не сказал, и бок о бок мы пошли к морю.

На пляже я сбросила туфли и пошла босиком. Здесь уже не было переплетающихся корней, и ступать по нагретому песку оказалось ужасно приятно.

.. .Вот только новости у меня были далеко не такие приятные.

Я остановилась и вскинула взгляд на Фрэнсиса.

- Мы завтра уезжаем, - тихо сказала я. - Мне. ужасно будет тебя не хватать.

Фрэнсис ответил не сразу. Вместо этого он повернулся к морю. Закатное солнце светило на нас обоих, но меня вдруг пробрал озноб.

- Да, - отрешённо произнёс он. - Это были. очень необычные три недели. Словно из другой жизни, где никому не надо ничего доказывать. Светлые.

- Очень, - прошептала я.

Помедлив, он скинул пиджак, знакомым движением разложив его на песке, чтобы сели мы двое. У меня замерло сердце. Точно так же Фрэнсис делал вчера и позавчера, вот только сейчас на его лице не было заговорщицкой улыбки.

Осторожно я села рядом с ним. Коснулась его руки, сжала пальцы, но Фрэнсис не ответил на моё пожатие. Его мысли будто витали где-то далеко-далеко, и я отчётливо поняла, что сегодня не будет ещё одного дня, когда можно посмеяться вместе, помечтать и совершено не заметить пролетевшего времени. Сегодня мы оба знали, что расстаёмся.

Я бросила взгляд на серебристые часы на его запястье. Фрэнсис говорил, что это реликвия, которая досталась ему от бабушки, и что он никогда с ними не расстаётся. Почему-то они мне особенно нравились, будто излучали что-то родное, знакомое. но мне не с чем было сравнить.

К тому же сейчас я думала совсем не о часах.

- Мы ведь встретимся в Ларетте? - спросила я, вложив в голос всю свою убедительность. -Будем писать друг другу? Потому что я. я чудовищно не хочу никуда уезжать. Совсем-совсем.

Проклятье. Бабушка учила меня, как вести себя в такие минуты, Тейя репетировала со мной холодный тон и выдержанные жесты. но сейчас всё это пошло под откос. Перед Фрэнсисом была не юная принцесса, а перепуганная, умоляющая девочка.

Часть меня, смотревшая на это словно издалека, тихо возразила, что так нельзя. Наверное, она была права. Наверное, и впрямь стоило избегать парней до инициации и ни в кого не влюбляться, вот только не получилось.

Фрэнсис повернул голову от моря, посмотрел на меня, и на мгновение мне показалось, что в его глазах была настоящая тоска. Сожаление.

А потом это выражение сменила всё та же мрачная решимость.

- Я собираюсь сделать карьеру в одном из двенадцати кланов, - произнёс он неожиданно сухо. - Одна из высших риний оказала мне честь и пригласила меня к себе.

Я моргнула. Даже в четырнадцать я прекрасно понимала, что это значит. Когда ты риния, способная влюбить в себя кого угодно, любовники надоедают быстро. Поэтому к высшим риниям, обладающим настоящей властью, всегда выстраивается очередь из молодых и привлекательных юношей.

Так мы устроены. Далеко не все женщины рождаются риниями и растут привилегированными принцессами. Но те, кому повезло, рано или поздно вырастают и проходят инициацию - первую близость с мужчиной. После этой ночи я обрету настоящую силу истинной невесты. Достаточно будет одного поцелуя, и любой мужчина станет моим навсегда. Его будущее будет зависеть от моих чувств или моего каприза: возможно, мы останемся вместе на долгие годы, а может, я разлюблю его через месяц.

Никто также не мешал ринии завести гарем, если, конечно, на какого-нибудь особенно привлекательного молодого человека не покушалась конкурентка. Более сильная риния могла увести фаворита у более слабой, но случалось это нечасто.

У меня этой силы ещё не было. А вот у той высшей ринии, которая захотела заполучить Фрэнсиса в свою постель, - была.

- То есть ты... ты уже её любишь? - хрипло спросила я. - Всё уже произошло?

Фрэнсис покачал головой:

- Нет. Мы ещё не виделись наедине, но это скоро произойдёт. Поэтому я тоже уезжаю.

Я сглотнула. Фрэнсис, мой Фрэнсис. отдавал себя другой ринии? Зная, что влюбится в неё, что забудет меня? Что за. как вообще можно так поступать?

Последняя надежда лучом света блеснула на горизонте. Может быть, его ещё можно спасти?

- Тебя заставляют? - быстро спросила я.

- Нет. Но я всегда об этом мечтал. - Фрэнсис усмехнулся. - В мире, где власть принадлежит женщинам, единственная дорога наверх для мужчины - или через постель, или через государственный переворот. Я предпочитаю дорогу покороче.

Кривая усмешка на его лице была похожа на гримасу. Таким я его ещё не видела.

- Кстати, - небрежно добавил Фрэнсис, - этот спорткар - её подарок.

.Её подарок.

.Пригласила его к себе.

.. .Всегда об этом мечтал...

Я медленно начала осознавать то, что должна была понять сразу. Это не было спонтанным решением. Фрэнсис планировал это давным-давно.

- То есть эти три недели, - дрогнувшим голосом сказала я, - ты меня использовал? Просто развлекался, всё это время зная, что хочешь попасть к одной из высших риний?

Ещё одна кривая усмешка.

- Можно сказать и так.

Я закрыла лицо ладонями. Дорога покороче.

Бабушка была права.

- И ты ничего ко мне не испытывал, - прошептала я, отнимая ладони от лица. - Так и есть. Ты действительно авантюрист, которому просто нужны деньги и связи.

Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Всё. Я стану ледяной и высокомерной юной принцессой. И никогда. Ни за что. Не влюблюсь.

.Но сейчас мне было не до таких мыслей. Слишком больно.

Я всё ещё не могла поверить. Нам было так здорово вместе, мы словно знали друг друга всю жизнь. и подделать это первое незамутнённое потрясающее счастье было невозможно. Я бы догадалась. Пусть мне всего четырнадцать, но я бы распознала фальшь.

Я нахмурилась.

- Что-то не складывается, - произнесла я вслух, на миг даже забыв, как мне больно. - Нам ведь действительно было интересно вместе! Я не понимаю.

Я осеклась, взглянув на его лицо. Сейчас Фрэнсис выглядел, словно я его ударила.

Плевать. Он заслужил.

- Это просто глупо, - припечатала я. - Если ты мной действительно манипулировал, тебе достаточно сказать, как тебе жаль, что я уезжаю, что ты надеешься, что мы встретимся снова. и всё. Это же азбука: никогда не сжигать мосты и всегда оставлять себе путь отступления. А ты. ты словно нарочно пытаешься сделать мне как можно больнее, чтобы я никогда больше о тебе не думала.

Я не сразу поняла, что говорю как бабушка. И замолчала, поймав долгий, внимательный взгляд Фрэнсиса.