1977. Кошмар Чапелтауна - Дэвид Пис

Эллис опускает плащ.

– Ее вот этот нашел, – говорит Ноубл.

Я смотрю на мужика в спортивном костюме, на мужика, которого тошнит. Я ему благодарен.

– Заявление будет?

– Если вас не затруднит, – улыбается Ноубл.

Эллис встает.

– Ну и смерть, е-мое.

Старший инспектор Ноубл прикуривает и выдыхает.

– Глупая шалава, – говорит он сквозь зубы.

– Я – сержант уголовной полиции Фрейзер, а это – младший следователь Эллис. Мы хотели бы получить от вас заявление. После этого вы сможете пойти домой.

– Заявление, – он снова бледнеет. – Вы думаете, что я каким-то образом…

– Нет, сэр. Нам просто нужно ваше заявление, подробно объясняющее, как вы сюда попали и почему обратились в полицию.

– Ясно.

– Давайте сядем в машину.

Мы идем к дороге и садимся на заднее сиденье. Эллис садится вперед и выключает радио.

Сегодня жарче, чем я ожидал. Я достаю блокнот и ручку. От мужика воняет. Предложение сесть в машину оказалось не самым блестящим.

– Давайте начнем с вашего имени и адреса.

– Дерек Пул, одно «у». Стрикленд-авеню, дом 4, Шадвелл.

Эллис оборачивается:

– Это же недалеко от Ветерби-роуд?

– Да, – отвечает мистер Пул.

– Приличная пробежка, – говорю я.

– Да нет, я приехал сюда на машине. Я бегаю только в парке.

– Каждый день?

– Нет, только по воскресеньям.

– Во сколько вы сюда приехали?

Он задумывается, потом говорит:

– Около шести.

– Где вы поставили машину?

– Вон там, метрах в ста отсюда, – отвечает он, кивая в сторону Раундхей-роуд.

Ему есть что скрывать, этому Дереку Пулу, и я прикидываю шансы:

Изменяет жене – два к одному.

Ходит к проституткам – три к одному.

Голубой – четыре к одному.

В любом случае это как-то связано с сексом.

Дерек Пул – одинокий человек, ему часто бывает скучно. Но сегодня у него на уме совсем другое.

Он смотрит на меня. Эллис снова оборачивается.

– Вы женаты? – спрашиваю я.

– Да, женат, – отвечает он так, как будто обманывает.

Я записываю: женат.

– А что? – спрашивает он.

– В каком смысле «что»?

Он ерзает в своем спортивном костюме.

– В смысле почему вы спрашиваете?

– По той же причине, по которой сейчас спрошу, сколько вам лет.

– А, такие правила, да?

Мне не нравится Дерек Пул, не нравятся его скрытность и высокомерие, поэтому я говорю:

– Мистер Пул, о каких правилах может идти речь, когда молодой женщине распарывают живот и разбивают голову?

Дерек Пул смотрит в пол. Его кроссовки запачканы рвотой. Я боюсь, что его снова вырвет, и от нас будет вонять еще неделю.

– Давайте закругляться, – бормочу я, зная, что перегнул палку.

Младший следователь Эллис открывает мистеру Пулу дверь, и мы снова оказываемся на солнцепеке.

Сюда уже сбежалась куча легавых, я смотрю на них и думаю: слишком много начальников.

Мой начальник инспектор Радкин, старший полицейский офицер Прентис, старший следователь Олдерман, бывший начальник уголовного розыска Лидса Морис Джобсон, новый начальник – Ноубл и, наконец, в центре всей этой возни сам: заместитель начальника полиции Джордж Олдман.

Над телом склонился профессор Фарли, начальник Отдела судебной медицины Лидского университета. Его ассистенты собираются ее уносить.

Старший следователь Олдерман, с дамской сумочкой в руках, забирает с собой женщину-констебля и одного рядового полицейского.

У них есть имя и адрес.

Прентис распоряжается рядовыми, отгоняет зевак.

Колесо фортуны поворачивается в нашу сторону. Похмельный следователь Радкин орет:

– Отдел расследования убийств, тридцать минут!

Отдел расследования убийств.

Мил гарт-стрит, Лидс.

В комнатушку на втором этаже набилось около сотни мужиков. Окон нет, завеса дыма, белые лампы, мертвые лица.

Входит Джордж и его ребята, они только что из парка. Кто-то похлопывает кого-то по плечу, пожимает руки, подмигивает, как будто мы пришли на какой-то дурацкий вечер встреч.

Я смотрю на стену за спиной заместителя начальника полиции, я смотрю поверх столов, телефонов, мокрых от пота рубашек, пятен, я смотрю на два до боли знакомых лица. Я вижу их каждый день, каждую ночь, во сне, наяву, я вижу их, когда трахаю свою жену, когда целую своего сына:

Тереза Кэмпбелл.

Джоан Ричардс.

Фамильярность рождает презрение.

Ноубл начинает свое выступление:

– Господа, он вернулся.

Драматическая пауза, понимающие улыбочки.

– Во все полицейские отделения города и прилегающих районов был только что послан приказ следующего содержания:

Сегодня, в шесть часов пятьдесят минут утра, в восьмом микрорайоне Лидса, в парке Солждерс Филд на Раундхей-роуд, недалеко от Уэст-авеню, было обнаружено тело миссис Мари Уоттс, уроженки Лидса, проживавшей по адресу Фрэнсис-стрит, дом 3, микрорайон 7, дата рождения – 7 февраля 1945 года. На теле были обнаружены обширные черепно-мозговые травмы, резаная рана горла и колотые раны в области живота.

Потерпевшая проживала в Лидсе с октября 1976 года. По всей видимости, миссис Уоттс переехала сюда из Лондона, где работала в различных гостиницах. Миссис Уоттс считалась без вести пропавшей по заявлению ее мужа, сделанного в Блэкпуле в ноябре 1975 года.

Все граждане, имеющие пятна крови на одежде, должны быть задержаны и допрошены. Мы также просим всех сотрудников химчисток срочно обратиться в полицию, если им будут сданы вещи, запачканные кровью. Все заявления следует направлять в отдел расследования убийств полицейского участка на Милгарт-стрит. Конец приказа.

Начальник уголовного розыска Ноубл стоит с листком бумаги в руках и ждет.

– Добавьте к этому следующую информацию, – продолжает он. – Приятелем потерпевшей был некий Стивен Бартон, 28 лет, чернокожий, также проживающий по адресу Фрэнсис-стрит, дом 3. Имеет судимость за ограбление со взломом. Вероятно, был сутенером покойной миссис Уоттс. Работает вышибалой в гостинице «Интернационал» в Брэдфорде, иногда в «Космосе». Вчера не явился ни на одно из вышеуказанных рабочих мест. Его никто не видел с шести вечера вчерашнего дня. В это время он покинул казино «Корал», расположенное на Скиннер-лейн, где он непосредственно перед уходом проиграл около пятидесяти фунтов.