Ожидайте перемен к лучшему - Виктория Борисова

Вот уж не было печали! Рука с феном бессильно упала, а в голове с бешеной скоростью начали прокручиваться догадки – какими именно неприятностями грозит этот звонок?

– Из милиции? А что случилось?

Игорь ответил не сразу. Лицо у него было такое, словно он в один миг постарел на много лет. Кира почувствовала, как земля уходит из-под ног. Наконец, словно с трудом разлепив губы, Игорь вымолвил:

– С Настей несчастье. Надо ехать.

Кира принялась тормошить мужа:

– Да говори ты толком, не молчи!

Монотонно, без всякого выражения, словно не человек, а робот, он объяснил, что сегодня утром в парке на окраине Москвы нашли труп молодой девушки. При ней была сумочка с документами на имя Насти, студенческий билет, мобильный телефон, украшения… И теперь им предстоит опознать тело, чтобы исключить все сомнения.

По дороге, сидя в машине рядом с мужем, Кира не могла поверить, что все происходит на самом деле. Она старалась убедить себя, что этого просто не может быть, это какая-то ошибка, нелепое совпадение, – и без конца набирала Настин телефон, чтобы услышать ее голос и убедиться, что с девочкой все в порядке. Но механический голос упорно талдычил: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Кира возмущалась плохим качеством связи и снова принималась с маниакальным упорством тыкать в кнопки. Это продолжалось до тех пор, пока Игорь не посмотрел на нее таким взглядом, что она сразу притихла, и сказал тем же ужасным, бесцветным, мертвым каким-то голосом:

– Перестань.

Остаток пути она сидела забившись в угол и сжимала руки так, что костяшки на пальцах побелели. В горле с каждой секундой рос шершавый комок, казалось, что она вот-вот задохнется, и Кира даже дышать старалась как можно медленнее и осторожнее, пытаясь сдержать панику, рвущуюся наружу.

То, что произошло дальше, было словно ночной кошмар, из тех, когда хочется закричать и проснуться. Все вокруг Кира видела словно сквозь мутную пелену, с трудом понимала, когда к ней обращались… Запомнила она только, как они шли куда-то длинным коридором. Она почти бежала, еле поспевая за широким, размашистым шагом мужа, и ее высокие каблуки гулко стучали по каменным плитам пола. Этот звук казался каким-то неуместным, вызывающим, как и легкое летнее платье с узорами от Этро. В спешке выскочив из дому, она как-то не подумала переодеться.

Потом они с Игорем оказались в маленькой комнате, и Кира с трудом устояла на ногах, – так ее замутило от специфического отвратительного запаха, намертво въевшегося в эти обшарпанные стены. Перед ними на каталке выкатили нечто покрытое белой простыней. Кира успела увидеть только лицо дочери – страшное, посиневшее, искаженное мукой. Ужас вырвался наружу, затопил все вокруг, Кира закричала… Кажется, эхо этого крика до сих пор стоит в ушах.

И не затихнет никогда.

Кира погрузилась в темноту, словно в глубокую мутную воду… И это было хорошо. По крайней мере, ей больше не нужно было находиться в этой ужасной комнате и смотреть на тело, которое совсем недавно было ее Настенькой. Возвращаться к реальности совсем не хотелось.

Но все-таки пришлось. Она открыла глаза, когда под нос сунули ватку с остро пахнущей жидкостью. Рядом был Игорь и какая-то женщина в белом халате с суровым, будто топором рубленным лицом. Кира еще подумала, что только такие, наверное, и могут работать в этом страшном месте, могут каждый день видеть истерзанные трупы – и не сойти с ума.

Потом в казенном кабинете полноватый белобрысый молодой человек, похожий на молочного поросенка, одетого зачем-то в синюю форму с золотым шитьем, задавал ей бесконечные вопросы о Насте, о ее друзьях и знакомых, о поклонниках и подругах, о том, кто бы мог желать ей смерти и почему. Многие казались ей нелепыми и даже оскорбительными, но Кира не протестовала. Она знала, что вполне могла бы избежать этого – по крайней мере, сейчас… Просто поехать домой, и никто не осудил бы ее, но она очень старалась. Кира добросовестно пыталась припомнить самые мельчайшие подробности жизни Насти, и даже сама удивлялась, как мало она знает о своей дочери, и проклинала себя за то, что так хотела быть современной и продвинутой, не встревать в ее жизнь…

С тех пор как Настенька начала жить отдельно, она, конечно, тревожилась за дочь, но старательно уговаривала себя, что это глупо, что девочка уже взрослая и ни к чему вести себя с ней словно квохчущая курица. К тому же Игорь всегда говорил, что совместное существование двух, а то и трех поколений под одной крышей – издержки уродливого совкового быта. Во всем цивилизованном мире дети покидают родительский дом, чтобы начать строить собственную жизнь… И задача родителей – помочь им в этом по мере сил, а не опекать любимое чадо до самой пенсии. Тем более если есть такая возможность.

Муж, как всегда, был очень уверен в себе, очень убедителен… На ее робкие возражения он только беззаботно отмахивался. И Настя рвалась прочь из дому, от родителей, к своим друзьям, поклонникам, молодым развлечениям… Она всегда была папиной дочкой, и отец ни в чем не мог ей отказать. Еще бы! Умница-красавица, английский знала в совершенстве и в институте уверенно шла на красный диплом… Иногда Киру посещала непрошеная мысль о том, что в это заведение с красивым и длинным названием (она все никак не могла его запомнить!) можно было бы отправить на обучение даже комнатную собачку. И она бы тоже диплом получила, знай только – плати вовремя.

Конечно, профессия журналиста, пишущего для глянцевых изданий, – не очень прибыльное дело, но зато есть возможность встречаться с интересными людьми, посещать показы мод и светские мероприятия. Настя с удовольствием занималась своим делом и готова была говорить об этом бесконечно, порхая по тусовкам, словно красивая яркая бабочка с цветка на цветок.

Но разве женщине так уж необходимо работать, не щадя себя, рваться к карьерным высотам? За это ведь приходится платить, и немало – и временем, и силами, порой семейным счастьем… А иногда – даже самой своей женской сутью. Кира нередко встречала холеных и успешных бизнесвумен, у которых за ухоженным фасадом и приклеенной улыбкой (keep smiling, дамы и господа!) прячется нечто холодное и жестокое, вроде помеси компьютера с акулой. Такой судьбы для дочери она бы точно не хотела! Лучше уж пусть живет как живется, наслаждается молодостью и свободой, а там, глядишь, повзрослеет, остепенится, выйдет замуж за хорошего человека…

Игорь купил квартиру для дочери на ее двадцать первый день рождения. Он называл его «американским совершеннолетием»… Праздновали с размахом, в недавно открывшемся ресторане «Старикофф», хозяином которого был Мишка Лазарев – давний друг и однокурсник. Кто бы знал, что пройдет всего несколько месяцев – и в том же ресторане соберутся на поминки…

Но пока они представить себе не могли, что их ждет совсем скоро. Собравшаяся молодежь предвкушала перспективу вкусно покушать, выпить и поплясать в свое удовольствие (теперь это называется «оттянуться»), а потому стоически пережидала «официальную часть» с тостами и родительскими напутствиями, лишь изредка нетерпеливо поглядывая друг на друга. Во взглядах ясно читалось – ну, когда только предки свалят домой, на боковую? Именинница цвела, как майская роза, и новое ярко-розовое платье от модного дизайнера Алины Стандер выгодно подчеркивало ее юность и красоту, облегало тонкую талию, словно вторая кожа, волнующе вздымалось на высокой груди…