Крепче цепей - Шервуд Смит

Ибо есть надежда, что Анарис выслушает, и услышит, и даже что-то поймет.

«Сказал же он мне, что Брендон жив, хотя мог бы и не говорить».

Он, Панарх, должен ответить на откровенность такой же откровенностью – и более того.

А если, когда они будут подлетать к Геенне, Геласаар не увидит признаков понимания и, конечно, если с ними еще будет Эсабиан, – никогда не поздно выбрать смерть. Геласаар улыбнулся своему приемному сыну.

Анарис удивился реакции, которую вызвала в нем эта улыбка. Он поспешно отогнал от себя это чувство, сознавая что ни один из уже совершенных или даже возможных поступков его родного отца не мог бы внушить ему ничего похожего. Подобной слабости нельзя было допускать.

– Ты сам знаешь, что это не так. – Панарх выставил ладонь вперед, предупреждая возражения Анариса. – Твои должарианцы, конечно, сочтут, что власть перешла в их руки, но ведь они лишь ничтожный атом по сравнению с триллионами, которыми тебе предстоит править.

«Он все еще надеется, что палиах не удастся».

– Нет, – продолжал Геласаар, – нельзя надеяться на успех, не усвоив как следует ритуалы власти, по твоему собственному определению – те, что мы разработали за последнее тысячелетие. Слишком глубоко они въелись в население Тысячи Солнц. – Панарх улыбнулся снова. – Ты по крайней мере видишь необходимость этого, а вот твой отец – нет.

– Согласен. Он не видит и не станет этим заниматься. – Анарис чувствовал, что руководство беседой переходит к Панарху, как и прежде, на Артелионе. Пора утвердить свою власть. – Как, боюсь, и ваш сын Брендон.

Мимолетное страдальческое выражение прошло по лицу Панарха – Анарис знал, что не увидел бы и этого, если бы низложенный правитель не сознавал правды этих слов. Брендон отрекся от всякой ответственности, сбежав со своей Энкаинации, хотя этот поступок спас ему жизнь.

– Я благодарен тебе за известие, что он жив, – мягко произнес Панарх. – Что еще ты слышал о нем?

Анарису понравилось, что Геласаар спросил об этом прямо, но без приказных или молящих интонаций. Пока лучше отделаться минимальной информацией и лишь потом, возможно, рассказать о том, как Брендон унизил Аватара в Мандале.

– Его взяли на борт крейсера «Мбва Кали» близ Рифтхавена, вместе с группой рифтеров. Теперь он, вне всякого сомнения, находится в безопасности на Аресе.

– В безопасности? – повторил Панарх. – Не больше чем ты, сказал бы я. Или ты уже позабыл, чему тебя учили в Мандале?

Анарис снова спохватился, что упустил контроль над разговором, но не стал прерывать Геласаара. Он находил странное удовольствие в этом возобновлении прежних отношений – тем более оттого, что теперь главенство было за ним.

– Мой старший сын любил говорить, что политика – это продолжение войны другими средствами. Не уверен, знал ли он, что это – перефразированная цитата из одного древнего политика Утерянной Земли, но для Панархии этот парафраз верен. Подозрительность, интрига, вероломство и насилие – как открытые, так и потаенные – вот цена, которую мы, Дулу, платим за свои привилегии и за то, чтобы Поллои, хотя бы теоретически, могли пользоваться свободой.

Взгляд Геласаара сделался отсутствующим. На Артелионе он никогда не говорил так откровенно. Потеря власти словно освободила его.

– Подумай сам, Анарис! Арес теперь, вероятно, последний оплот моего правительства, поскольку его местоположение неизвестно твоему отцу. Там соберется вся тысячелетняя, оставшаяся в живых аристократия – и Брендон окажется в фокусе ее надежд и опасений.

Ты знаешь, Анарис, что противник у тебя только один: твой отец. Ваше соглашение скреплено старинной традицией и силой религии. Мой сын на Аресе не знает, кто ему друг, а кто враг – притом друг в следующее мгновение может стать врагом и наоборот. – Геласаар помолчал немного и покачал головой. – Я знаю его не так хорошо, как следовало бы. И ничего больше не могу для него сделать. Остается лишь надеяться, что он проявит себя истинным потомком Джаспара Аркада. – Панарх посмотрел на наследника Должара. – А вот твоя задача проще. И хотя я уверен, что планы твоего отца провалятся, не знаю только как, я предпочел бы...

И Панарх умолк, глядя куда-то сквозь Анариса – в будущее.

– Да, Геласаар? Что бы вы предпочли?

Панарх снова сфокусировал взгляд на лице Анариса и вздохнул.

– Я предпочел бы видеть на Изумрудном Троне тебя, а не твоего отца, если мы потерпим поражение. – Панарх посмотрел вверх, на скалящийся череп. – А времени у нас обоих осталось совсем немного.

Анарис не совсем понял, о ком он говорил; о себе и о нем или о себе и Брендоне.

– Давай же используем его с толком, – закончил Панарх.

АРЕС

Ловкие пальцы портного одергивали рукава и полы, показывая, что камзол сидит безупречно. Эренарх Брендон лит-Аркад подчинялся всему терпеливо, глядя куда-то вдаль.

Его неподвижность и безмолвие как раз и вызывали в портном растушую нервозность. Наконец мастер, взглянув на свой хроно-перстень, пробормотал:

– Времени мало... ну ничего... так, по-моему, хорошо.

Брендон глянул на себя в зеркало. Телохранитель Эренарха Жаим увидел с дальнего конца комнаты, как одна пара голубых глаз встретилась с другой и мельком скользнула по стройной фигуре в белом траурном наряде. Ткань была наивысшего доступного здесь сорта, камзол и брюки сидели как влитые – меньше нельзя было ожидать от личного портного Архона Шривашти, – но Жаим никогда еще не видел столь простого парадного костюма. Никаких украшений – только перстень с темнолицым возницей, который Эренарх носил на руке с их первой встречи.

Еще босуэлл, тоже совсем простой с виду – никто не сказал бы, что он из разряда самых мощных. Эренарх рассеянно проверил прибор и спросил Жаима:

– Готов?

Жаим уже час как был готов. Он оглядел в зеркале свою новую униформу. Цвет он выбрал серый – как камень, как сталь, как компромисс между светом и тьмой. И кивнул.

– Тогда пошли, – сказал Эренарх.

После нескольких дней усиленной дрессировки Жаим усвоил кое-какие основы протокола Дулу. Он поклонился – низким поклоном слуги перед господином.

В этом жесте заключится вопрос. Брендон посмотрел на него с мягким недоумением и точно так же, до мельчайших деталей, поклонился Жанму. Это был ответ – безмолвный, но верный.

Жаим улыбнулся и пошел вслед за Брендоном к транстубу.

* * *

В центральном доме по ту сторону озера Ваннис Сефи-Картано, вдова покойного Эренарха, брата Брендона, переживала величайший кризис своей жизни: ей было нечего надеть.

Она сыпала проклятиями, срывая платье за платьем с вешалок и швыряя их на пол. Ее горничная растерянно стояла на заднем плане с молчаливым упреком в глазах. Они обе знали, кому придется все это убирать.