Чумная Полли и маскарад - Татьяна Лаас

Ренар влезла вновь:

— Я лишь честно выполняю свой долг, лер! Так, как могу; так, как научили!

— Да она… — взревел сержант и тут же заткнулся под ледяным взглядом Хейга — одного у Кирка было не отнять: он знал, когда надо молчать. Он подумал и все же добавил, уже тихо и без ругательств: — хочу напомнить, что у констебля Ренар это уже третье ранение за время службы. Я советую перевести её в архив — там нужны машинистки и телефонистка.

Вик с трудом проглотила все только что выученные ругательства — из архива она уже не выберется, да и не засчитывают службу в архиве для доступа к экзаменам на должность детектива.

Хейг кивнул и сухо сказал:

— Хорошо, сержант Кирк… Я вас выслушал и учту ваше мнение. Прошу вернуться к службе. И… Погуляйте сегодня в «Королевском петухе» — я оплачу счет. Вы отлично поработали с парнями…

Ренар предпочла не напоминать о себе, только вот Хейг сам добавил:

— …и первой девушкой на службе в полиции. Вы заслужили отдых.

Сержант козырнул и направился к двери. Туда же, ловко развернувшись через правое плечо, заспешила Вик, но вслед ей прозвучало:

— А вас, констебль Ренар, я попрошу остаться! Есть серьезный разговор.

Она громко и страдальчески выдохнула, явно радуя пожилого сержанта. Тот широко улыбался, закрывая за собой дверь. Скоро весь дивизион будет знать о выволочке, устроенной выскочке-нериссе.

Вик вернулась к столу. Хейг кивнул в сторону дивана:

— Присаживайтесь, констебль Ренар!

— Можно я постою, лер?

— Не можно! — отрезал Хейг, вставая и обходя стол.

Вик опустилась на диван, старательно расправила простую форменную юбку в пол и замерла, ожидая головомойку. Мысленно она уже приготовила кучу оправданий — еще когда возвращались с задержания на полицейском паробусе.

Хейг подошел к двери и закрыл её на замок. Еще и магией запечатал — на всякий случай. Любопытных в управлении было много.

Гораздо тише, но все так же холодно он сказал:

— Можешь расслабиться, Виктория. — Хейг сел рядом с ней и провел рукой над раной на плече, не прикасаясь к ткани мундира — как же, неприлично. Хотя, как маг огня, он мог прижечь кровящие сосуды. Только вряд ли он перенесет её вид в одном корсете без сорочки, а иначе рану не обработать: кинжал неудачно вошел в верхнюю треть плеча — оторванным рукавом блузки тут не отделаешься. Вики чувствовала, как начал промокать манжет. Хуже было то, что при этом намокнет и кожаный браслет, удерживающий на запястье защитный механит. Магохлыст с батареей из потенцита когда-то подарил ей отец для защиты. Он, как никто иной, знал, что даже столичные улочки бывают опасны.

— Плохо? — уточнила на всякий случай Вики — Хейг… Точнее, Эван был темнее тучи.

— Плохо. — подтвердил Эван. — Сейчас же отправишься к Деррику — пусть осмотрит тебя. И это не обсуждается.

Нер Деррик был семейным доктором семьи Хейгов, а Эван Хейг, к сожалению Вики, был её женихом — еще с колыбели, её, а не его. Это же надо было отцу так удружить… Во времена Южных Колониальных войн он умудрился спасти жизнь старшему Хейгу, графу Игнису Двенадцатому, отцу Эвана. Заслонил собой от заклинания водной сети. Потом две луны с ожогами валялся в госпитале. Граф этого не забыл — после войны он оказывал протекцию Ренару, открывшему свое детективное агентство, довольно процветающее, кстати. И отошедшее после смерти отца брату Вик. Потому-то она и штурмовала сейчас полицию в надежде стать детективом-инспектором, а не продолжала семейное дело — брат был против её работы в агентстве… Когда в семье Ренаров, помимо первенца-сына Чарльза Ренара, родилась Вик, граф Игнис предложил соединить два рода в один — семья Ренар была богата даже по меркам неров, и Вик могла принести много денег лерам Хейг в качестве приданого. Отец не отказался — как же, возможность для потомков поменять класс, стать титулованными особами. От такого не отказываются! Мнения Эвана, которому на тот момент уже было двенадцать, никто, разумеется, не спрашивал — долг жизни и деньги затмили всё. И вот, когда все леры во всю входили в пору юности, флиртовали, влюблялись, сами присматривали себе невест, Эван Хейг терпеливо ждал, когда его невеста заслужит право носить платья ниже колен и будет прогуливаться с гувернанткой, а не няней. Надо ли объяснять, что между Эваном и Вик не то, чтобы любви, а даже сердечной симпатии не сложилось — разница в возрасте оказалась катастрофической. К чести Эвана, жалоб на загубленную молодость он Вики не предъявлял, а терпеливо ждал её полного совершеннолетия, чтобы расторгнуть ненужную им обоим помолвку. Двадцать один год Вики исполнится в следующем году, так что терпеть её общество подле себя Эвану осталось совсем немного.

— Хейг…

Он холодно её поправил:

— Эван, пожалуйста. Сейчас нас никто не слышит, Виктория.

— Эван, — послушно сказала она, от манер Эвана скулы сводило — хоть бы раз назвал её «Вики» или еще как-то. Нет, только Виктория, и никак иначе. Даже наедине. Ненависть у леров такая — вежливая, несмотря ни на что. — Я не пойду в архив.

— Знаю.

— И телефонисткой я работать не буду. — продолжила настаивать Вик.

— Знаю.

— И, Эван…

Он оборвал её:

— Я все знаю. У меня прекрасная память, Виктория.

— Тогда… — она старательно улыбнулась, перебарывая боль в плече. — Я пойду, да? И завтра с утра я на дежурство.

— Нет. — он продолжал пристально смотреть на неё.

— Эван?

— Ты берешь отпуск по состоянию здоровья — я подпишу его.

— Нет! — громче, чем нужно, возразила Вик. Только её привычно не услышали. После смерти отца опека над ней, как над незамужней девицей, могла перейти или к брату, или к жениху. Вик выбрала Хейга, и, кажется, прогадала. Но Хейг, хотя бы, не заставляет её срочно выходить замуж, в отличие от брата. Свадьба не в интересах Эвана.

Он твердо сказал — холод так и чувствовался в каждом слове:

— Это не обсуждается. Ты берешь отпуск на десять дней и едешь на курорт залечивать раны. На твой выбор: термальные источники Дада,